Politicum - историко-политический форум


Неакадемично об истории, политике, мировоззрении, регионах и народах планеты. Здесь каждый может сказать свою правду!

Неизвращенная история Украины

Неизвращенная история Украины. Конец ЗУНР

Новое сообщение ZHAN » 17 сен 2019, 08:51

Но ни диктаторство Петрушевича, ни новый "Начальный Вождь" уже не могли спасти положение. Предпринятое в начале июня из района Черткова наступление, после первоначальных успехов, вскоре выдохлось, а поляки перешли в решительное контрнаступление и начали теснить УГА к реке Збручу - бывшей русско-австрийской границе. К этому времени было получено сообщение из Парижа, что решением мирной конференции в Версале поляки уполномочены занять всю Галицию. Всякая надежда на помощь Запада была потеряна. Положение стало безнадежным. Надо было выбирать между сдачей в плен полякам или переходом за Збруч, на территорию Российской Украины, кипевшей в огне гражданской войны.

К тому времени (половина июля) вся территория Российской Украины, за исключением небольшого клочка Подолии (около Каменца) находилась под властью Харьковского Правительства, а Директория со всем своим Правительством и Войском сбилась на этом клочке, еще не занятой большевиками, украинской территории. Туда же направилась и Галицкая Армия после того, как 16-го июля переправилась через Збруч и оставила родную землю.

Численность, ушедшей из Галиции, УГА, установить довольно трудно, ибо сведения об этом разноречивы. Главный интендант УГА, атаман Слезинка, определяет это число в 85.000; бывший одно время "Начальным Вождем" УГА ген. Омельянович-Павленко в своей книге "Украинско-польская война" (Прага 1929 г.) утверждает, что боевой состав УГА никогда не превышал 60.000. Исчисления других мемуаристов колеблются между 40 и 100 тысячами. Поэтому, приблизительно, без боязни сделать грубую ошибку, можно считать, что в июле 1919 года перешло Збруч около 50.000 галичан. Из них около 30,000 были, годные к бою, строевые части.

В условиях гражданской войны это была огромная сила, несравненно более многочисленная, чем все войска Директории. К тому же УГА выгодно отличалась от, как ее тогда называли, "Петлюровской Армии", своей дисциплинированностью и необходимым в военном, деле единством командования. Всего этого у петлюровцев не было. Там каждый атаман имел свою собственную и "стратегию", и "политику". Кроме того УГА была действительно национальная армия, преследовавшая цели чисто национальные, а армия Директории преследовала цели чисто партийные - украинских эсдеков и эсеров, а не всего украинского народа. Поэтому в ней были постоянные партийные разногласия и недоверие, как среди политического руководства и высшего командного состава, так и между, отдельными частями, офицерами и даже бойцами.

Не удивительно поэтому, что обе армии, очутившись на одной территории, несмотря на все решения об объединении и о "соборности", не только не слились в одну общеукраинскую армию, но даже не смогли договориться и установить единое верховное командование. И все те 4 месяца, что обе армии вели боевые действия на
Правобережьи (половина июля - половина ноября) эти армии действовали отдельно и самостоятельно.

В половине же ноября, как уже упоминалось, галичане разорвали всякую связь с петлюровцами и перешли к Деникину.

О действиях УГА после оставления Галиции говорится при описании событий на Российской Украине, где она, меняя союзников (Директория - Деникин - большевики), постепенно распылилась в течении зимы 1919-1920 года.

Деятельность же, оторвавшихся от УГА, диктатора Петрушевича и остальных возглавителей ЗУНР происходила вне территории "Соборной Украины", а потому может рассматриваться только как деятельность чисто эмигрантская.

Но это не входит в задачу данной темы, которая занимается правдивым изложением всего, происходившего на Украине, а не жизнью и деятельностью за границей, бежавших туда ее политических деятелей.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Буковина и Карпатская Русь

Новое сообщение ZHAN » 18 сен 2019, 09:07

Кроме русской Галичины, искусственно объединенной в одно административное целое с чисто польскими землями для создания австрийской "Галиции", в которой поляки были в привилегированной положении, в состав Австро-Венгрии входили еще и бывшие земли Киевской Руси - Буковина и Карпатская Русь.

Хотя эти земли и находились в составе Австро-Венгрии, их судьбы и жизнь населения были несколько отличны от жизни и судеб Русской Галичины "Восточной Галиции", о которой сказано в предыдущем изложении. А потому необходимо, хоть в самых кратких словах, сказать и об этих двух землях Юго-Западной Руси, бывших долгие годы под чужеземной властью.

Буковина

До 1774 года, когда она была аннексирована Австрией, Буковина, после распада Киевской Руси, находилась под властью Молдавских Господарей, бывших в вассальной зависимости от Турции. Высший класс Молдавии быстро ассимилировал высший класс Буковины, что облегчалось единством веры, и через несколько поколений исчез всякий след бывших бояр эпохи Киевской Руси - они превратились в "бояр" молдавских, забыв свое русское происхождение и совершенно оторвавшись от широких народных масс, которые остались русскими, не только по настроениям, но и по языку и особенностям быта, резко отличавшимися от быта молдавских крестьян.

Особенного давления в смысле денационализации и ассимиляции с молдаванами эти русские массы (крестьянство) не испытывали. Власть и "бояр"-помещиков интересовали вопросы социальные - возможность эксплуатации, - а не язык и быт их крепостных крестьян. И, предоставленное себе, буковинское крестьянство оставалось русским, как во времена Молдавии, так и под властью Австрии.

Хотя, как в составной части Австрии, в Буковине официальным языком и считался язык немецкий, не преследовался и русский (народный) язык буковинского крестьянства. С ростом же народного образования русский язык приобретает права гражданства и появляется возможность не только свободно говорить, но и учиться по-русски - на литературном русском языке, правда с незначительными диалектическими отклонениями.

Ни о каком "украинстве" до самого конца 19-го столетия Буковина не знала, пока на нее не обратили внимание "украинствующие" галичане и не начали, при самой энергичной поддержке Правительства, "украинизировать", считавших себя "рускими" (с одним "с"), буковинцев.

До этого немногочисленная буковинская интеллигенция состояла, главным образом, из священников и учителей и называла и считала себя "руской" таково было и официальное наименование языка населения: не "украинский", а "руский".

Подавляющее ее большинство (как и населения) были православные. Униаты были только в городах, но и они, и считали, и называли себя "рускими". В столице Буковины - Черновицах была униатская церковь, но население ее называло "руской церковью", а улица, на которой она находилась, называлась "Русской Улицей" (по-немецки - "Руссише тассе").

Православная церковь Буковины была очень богата обширными земельными угодьями, завещанными благочестивыми православными "боярами" и благодаря этому могла содержать православные "бурсы" (общежития для учащихся), в которых господствовал "руский" дух, переносившийся после в народные массы, когда бывшие воспитанники "бурс" становились священниками и народными учителями.

Язык интеллигенции, если он и имел некоторые диалектические отклонения от литературного русского языка, всемерно стремился к их устранению и полному слиянию с русским литературным языком. Широкие народные массы, разумеется, имели свой диалект, отличный от русского литературного языка, который они считали "настоящим руским языком", выражая эту мысль словами: "там (т.е. в России) говорят твердо по-руски".

Таково было положение до конца 19-го века, и русский литературный язык в Буковине употреблялся, даже в официальных случаях, наравне с языками немецким и румынским. Лучшим доказательством этого служат мраморные доски на здании Городской Думы (Ратуши) Черновиц, водруженные в ознаменование 25-тилетия (в 1873 г.) и 40-летия (в 1888 г.), царствования Австрийского императора Франца-Иосифа 2-го. Надписи на них сделаны на трех языках: немецком, румынском и литературном русском. Но уже на третьей доске (водруженной в 1898 г. в память 50-летия царствования) надпись на литературном русском языке заменена надписью на украинском языке фонетическим правописанием. Фонетическое правописание было принудительно введено в школах Буковины в конце 19-го века, несмотря на то, что при проведении среди всех учителей анкеты по этому вопросу, только два учителя во всей Буковине высказались за фонетическое правописание, в то время как все остальные категорически и обоснованно против этого возражали. Введение этого правописания, было в соответствии с общей политикой Австрии, направленной к внедрению в сознание широких народных масс сознания их отчужденности от общерусской истории и культуры и созданию русоненавистнических шовинистических "украинских" настроений.

Любопытный документ, характеризующий методы внедрения этих, желательных Австрии, настроений попал в руки русских оккупационных властей, когда в 1914 г. Буковина была занята русскими войсками. В австрийском архиве была найдена собственноручная подписка-обязательство "профессора" (преподавателя) "руского" языка Смаль-Стоцкого, которой он обязывается, если ему будет предоставлено место, преподавать "руский" язык и историю в духе их отдельности и полной отчужденности от общерусской истории, культуры и языка. Смаль-Стоцкий не был исключением. Все учителя в Буковине, начиная с конца 19-го века, если хотели удержаться на службе или получить таковую, должны были быть и активными пропагандистами политики Австрии, направленной к отчуждению населения земель Западной Руси от общерусской культуры и от России.

Соответствующее давление шло и по линии православной церкви. Получение лучших приходов и вообще священнических мест зависело от, если не взглядов, то высказываний, о единстве всей Руси, ее истории, культуры, языка.

Параллельно с этим шла и интенсивная экономическая помощь Правительства всем культурным и хозяйственным организациям Буковины, стоящим на позициях "украинства" и всяческое ущемление их противников.

С привлечением широких народных масс к участию в политической жизни и выборах в Парламент, появились в Буковине и политические лидеры, выступавшие, как представители народа и выразители его настроений и воли, разумеется, в духе австрийского патриотизма и "украинского" шовинизма и руссоненавистничества.
Всякое проявление симпатий к идее единства русской истории и культуры рассматривалось, как нелояльность по отношению к Австрии, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Заподозренные в таких симпатиях подвергались всякого рода ограничениям и притеснениям и не могли рассчитывать не только на карьеру на государственной службе, но даже и в свободных профессиях. Находясь под постоянной угрозой обвинения чуть не в государственной измене, которые приводили даже к судебным процессам, особенно в предвоенные годы, сторонники единства Руси бороться с активными, имевшими поддержку Правительства, "украинцами" не могли. А потому им не оставалось ничего другого, как затаиться, скрывать свои настроения и симпатии и молчать в надежде на лучшие времена. Некоторая же часть, потерявши эту надежду, желая лучше устроиться, пополняла ряды "украинствующих", хотя и не разделяла их взглядов, кое-кто - наиболее активные и непримиримые - эмигрировали в Россию.

В результате, от имени всего "руского" населения Буковины выступали лидеры его "украинствующей" части, каковыми в годы, предшествовавшие первой Мировой Войне были румын-помещик, фон Василько, даже не говоривший на языке тех, от имени которых он выступал, но зато имевший большие связи в аристократических кругах Вены, и, уже упомянутый "профессор" Смаль-Стоцкий, верный исполнитель всех пожеланий главного лидера - фон Василько и Правительства. Они и возглавляли небольшую группу (5 чел.) депутатов Парламента, выступавших, как представители "руского" населения Буковины и действовавших в полном согласии и контакте с депутатами - "украинцами" из Галичины.

Во время Мировой Войны они всемерно поддерживали Правительство, а в 1918 году, после распада Австрии, совместно с Галичиной, пытались создать Западно-Украинскую Народную Республику. Но Румыния, претендовавшая на всю Молдавию, включая и русскую часть Буковины, не стала ждать, пока в Буковине будет образован административный аппарат ЗУНР и быстро ее захватила, объявив ее присоединенной к королевству Румынии.

Попав с конца 1918 года под оккупацию Румынии, Буковина в дальнейшем никакого участия в бурных событиях годов Гражданской Войны на Украине не принимала и никакой своей, буковинской, истории, кроме истории румынского гнета не имела.

После 2-ой Мировой Войны русская (украинская) часть Буковины была от Румынии отобрана и, путем присоединения к Украинской Социалистической Советской Республике, воссоединена с остальной Русью.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Карпатская Русь

Новое сообщение ZHAN » 19 сен 2019, 10:34

В отличие от Галичины и Буковины, на протяжении веков менявших своих оккупантов и только в конце 18-го века попавших под власть Австро-Венгрии, Карпатская Русь с самого распада Государства Киевской Руси находилась под властью Венгрии. Являясь провинцией королевства Венгрии и деля его исторические судьбы, Карпатская Русь никакой собственной истории, как отдельный политический организм, не имела. Ее высший класс – бояре – был полностью мадьяризирован и забыл свое русское происхождение, религию, язык. Духовенство, оторванное от центров православия, влачило жалкое существование, было само в значительной своей части невежественно и сколько-нибудь заметной роли в деле сохранения или развития национальной русской культуры не играло. Не могло оно и вести успешную борьбу с агрессивным католицизмом, когда он повел наступление и начал вводить унию, рассчитывая, что это будет первый шаг к окатоличиванию.
Изображение

Только народные массы – бесправное крестьянство – остались верны и своей русскости и своей прадедовской вере хотя, формально, чисто внешне, с переходом в унию высших иерархов, они тоже считались униатами.

Венгрия на эти массы, их настроения и чаяния не обращала никакого внимания. Она довольствовалась тем, что превратила эти, массы в крепостных крестьян помещиков-венгров и никаких усилий к их мадьяризации не предпринимала. Общалась же с ними при посредстве помещиков, а помещики – при посредстве евреев, которые и производили все операции по выполнению крестьянам их повинностей к помещикам и к государству.

Выдвинутая далеко на запад, рассеянная по малодоступным горным местностям отрогов Карпат, Карпатская Русь на протяжении многих веков от остальной Руси была почти полностью оторвана и никакого участия в ее политической и культурной жизни не принимала, хотя в глубинах народного сознания как святыня береглась память о единстве Руси и сознание своей русскости. На эту русскость как уже упомянуто выше, никто не посягал, предоставляя им жить своим бытом. Венгры называли их “русскими”, а российские историки (напр. Бантыш-Каменский)-”угророссами”.

Язык венгров был настолько далек и чужд языку населения Карпатской Руси, что не мог оказать сколько нибудь заметного влияния в смысле мадьяризации языка не только широких масс, но и немногочисленной карпаторусской интеллигенции. В этом отношении Карпатская Русь находилась в более благоприятных, условиях чем Галичина, где сравнительная близость польского языка создавала предпосылки для полонизации населения, к чему всегда стремилась власть, и во времена Польши, и во времена Австрии, достигнув в этом не малых успехов, что можно наблюдать и теперь, сравнивая не только язык, но и быт и нравы галичан и главной массы украинцев – уроженцев Российской Украины. Ничего подобного у населения Карпатской Руси мы не видим. Ни внешне, ни внутренне они не показывают никаких следов мадьярского влияния, кроме, конечно, самого незначительного числа мадьяризорванных.

Как было, и чувствовало себя русским во времена Киевской Руси, так и осталось русским население Карпатской Руси до наших дней.

Национально-культурное пробуждение начала 19-го века, бурно проявившееся в Галичине (Восточной Галиции), в Карпатской Руси проявилось в значительно более слабой степени; но все же и там новые идеи национально-русского осознания нашли живой отклик среди интеллигенции, хотя и малочисленной, но менее денационализированной, чем, находившаяся под польским влиянием интеллигенция Галичины.

В широких же массах народа – в крестьянстве – никогда не умирало сознание своего общерусского единства и (правда, невысказанное и неоформленное) тяготение к общерусскому слиянию.

Тяготение это усилилось и окрепло после 1848 года, когда Карпатская Русь, впервые после многих лет оторванности от остальной Руси, встретилась с русской армией, проходившей для подавления восстания тех самых венгров, которые столетиями, как оккупанты, владели их страной. Встреча эта показала, что русские из Великой Руси и русские с Карпат – один народ, с одной верой, с одним языком. Без всяких переводчиков население понимало русских солдат, а, присутствуя на богослужениях, совершаемых полковыми священниками, оно убеждалось, что и вера одна. Естественно, что это усилило прорусские настроения и формировало убеждение, что Русь Карпатская – единокровная и единоверная сестра Великой Руси – России, и что будущее лежит в воссоединении с ней.

Настроения эти – напомним – были полностью созвучны с настроениями пробудившейся национально Галичины – теми настроениями, которые господствовали в ней безраздельно до последней четверти 19-го века – до появления “украинства”.

Эти настроения Карпатской Руси, в основном остались неизменными вплоть до самой войны 1914 года. Начавшая проникать из Галичины, украинская пропаганда в Карпатской Руси успехом не пользовалась и кроме считанных единиц из распропагандированной интеллигенции последователей не приобрела.

Когда же наступила война, карпаторусское население – не только интеллигенция, но и много крестьян – подверглись жестоким преследованиям за свое русофильство. Многие поплатились жизнью, став жертвами безрассудных расправ, не мало было заключено в концлагеря, еще больше было подвергнуто всякого рода административным притеснениям. Верными и надежными своими подданными Австрия считала только незначительную часть карпатороссов, пошедших по путям “украинства” и руссоненавистничества и, ставших “добровольными жандармами” Австрии, следящими за благонадежностью своих же карпатороссов.

“Украинствующие” этой доносительской своей деятельности не скрывали и писали открыто в газетах. Так, например, газета “Пiдгiрська Рада (1 сент. 1910 г. № 16) пишет:
“Мы можем заверить власти, что если они будут так безразлично, со стороны. смотреть на провокационную прививку московщины на нашей земле, а еще больше – ее поддерживать, то наш народ сам положит конец черносотенщине и уничтожит московщину, включая и их потомков, всеми возможными способами, хотя бы это стоило сотни жертв… Не достаточно будет вскоре сухих верб, чтобы вешать на них ренегатское, кацапское стерьво. Уничтожать этих собак без милосердия – это наш девиз. И мы будем уничтожать их без милости”.
А газета “украинской интеллигенции” (так она сама себя называла) “Дiло” в № 8260 (1 ноября 1912 г.) пишет:
“Москвофилы ведут изменническую работу, подговаривая народ к отходу от Австрии в решительную минуту и к принятию русского врага с хлебом и солью в руках. Всех, кто подговаривает к чему либо подобному надлежит немедленно арестовать на месте и отдавать в руки жандармерии!”
Когда Австрия распалась. Карпатская Русь была единодушна в своем желании воссоединиться с Россией. Но в России в то время уже была советская власть, к которой в то время непримиримо относились державы-победительницы и не желали путем включения Карпатской Руси в состав России, выдвинуть границы последней глубоко на запад, к центру Европы. Сильны были и в самой Карпатской Руси настроения противобольшевистские и симпатии к их противникам – зарождавшемуся Белому Движению, которое стояло на позициях национальных и единства Руси, в отличие от интернациональных установок большевиков. Все это вместе взятое сделало невозможным воссоединение Карпатской Руси с Россией сразу же после распада Австрии.

Ей пришлось выбирать одну из, открывшихся перед ней, возможностей принять решение о своем будущем:

1. – Войти в состав новосоздаваемой Западно-Украинской Народной Республики (Галичины) и связать свою судьбу с ее судьбой. Как известно из предыдущего изложения, галицкие и буковинские “украинцы”, провозглашая создание ЗУНР, провозгласили и вхождение в нее Карпатской Руси. Не будучи никем удолномоченными и не имея на это ни морального, ни формального права, не обусловив даже подтверждение этого вхождения волеизъявлением населения Карпатской Руси.

Связывать свою судьбу с правительством ЗУНР, состоявшим из “украинцев”-руссоненавистников и, к тому же, уже в день своего сформирования бежавшего от поляков из своей собственной столицы – Львова, Карпатская Русь не пожелала. Она предоставила галицким “украинцам” самим расхлебывать заваренную ими кашу и создавать Самостийную Украину, враждебную идее единства, Руси. (Напомним, что все кончилось занятием Галичины поляками, переходом Галицкой Армии к Деникину и бегством галицких “украинских” вождей за границу).

2. – Вторая возможность была остаться в составе, отделявшейся от Австрии, Венгрии на положении федеративной Карпато-русской Республики или автономной области. К этому решению склонялась весьма незначительная и в глазах населения неавторитетная мадьяризированная часть интеллигенции. Но карпатороссов не привлекала перспектива продолжить жить в одном государстве с венграми (красными или белыми – безразлично). И этот вариант устройства своего будущего был отброшен.

3. – Третья возможность – полная независимость и создание своего собственного государства. Основываясь на, провозглашенном тогда державами-победительницами, принципе “самоопределения народов”, Карпатская Русь формально имела полное право самоопределиться и создать свое государство. Но практически это было неосуществимо, ибо Антанта-победительница фактически диктовала свою волю и кроила карту Европы, не особенно считаясь с самоопределением, а руководствуясь собственными соображениями.

Соображение же это по отношению к Карпатской Руси было такое: не допустить ни в коем случае самостоятельности Карпатской Руси, ибо, учитывая ее прорусские настроения, было более чем вероятно, что она, став независимой, пожелает в той или иной форме соединиться с Россией, которая тогда уже была коммунистической. А это бы выдвинуло коммунистическую границу к Венгрии и Баварии, которые тогда стремительно катились влево, к установлению у себя советской власти. Всемогущая тогда Антанта (вдохновляемая Францией) допустить этого не хотела.

4. – Четвертый вариант решения будущего Карпатской Руси состоял в том, чтобы “временно”, на положении автономного края с соблюдением всех его особенностей и гарантий свободы национально-культурной деятельности, включить ее в состав вновь образованной Чехо-Словацкой Республики, которая была фактическим сателлитом Франции.

Этот вариант был принят и Карпатская Русь, поверив обещаниям, пошла на совместную государственную жизнь с чехами, которые заняли в новом государстве все руководящие посты.

Жизнь эта длилась два десятилетия, до распада Чехословакии и отделения от нее, в 1938 году, Словакии, ставшей независимым государством, и Карпатской Руси, по воле Гитлера, возвращенной венграм.

И только с окончанием 2-й Мировой Войны произошло воссоединение Карпатской Руси с Россией, переименованной коммунистами в СССР.

Двадцатилетняя жизнь карпатороссов под властью чехов была не радостной. Не смотря на свой “демократизм” и свои социалистические правительства, чехи по отношению к карпатороссам вели политику далеко не демократическую. Политика эта, в основном, была направлена к “чехизации” тех, кого можно было “чехизировать” и к “украинизации” карпатороссов, считавших себя всегда не “украинцами”, а “русскими”. Как все малочисленные народы, бывшие под чужой властью и получившие независимость, чехи проявили исключительный чешский шовинизм, национальную агрессивность и амбиции, обратно пропорциональные объективным данным. Результат сказался во время войны, когда в Чехии, как и в Польше, облагодетельствованные своеобразным чешским или польским “демократизмом” национальные меньшинства не пожелали бороться за целость и единство этих разноплеменных государств.

Описание подробностей жизни карпатороссов в составе Чехо-Словакцкой Республики не входит в описываемый период (он кончается 1919 годом), а потому на этом заканчивается краткий очерк истории Карпатской Руси.

Подводя итоги для всей Юго-Западной Руси (Галичина, Буковина, Карпатская Русь), мы видим, что в результате 1-й Мировой Войны, она была распределена между тремя сателлитами Франции: Польшей, Румынией и Чехо-Словакией.

Несмотря на, провозглашенный державами-победительницами, принцип самоопределения народов, принцип этот не был распространен на население Юго-Западной Руси, которое, не спрашивая его мнения и желания, было попросту поделено между тремя государствами, официально “союзниками”, по существу, сателлитами всемогущей тогда Антанты, руководимой Францией.

Союзники эти – малые государства с большими национальными амбициями и претензиями на “демократичность” – начали в полученных ими в подарок от своих покровителей землях проводить далеко не демократическую политику ущемления национальных прав, неравенства и принудительной (хотя и прикрытой) ассимиляции.
С желаниями и настроениями отданных под их власть территорий государства-оккупанты не считались.

О том же, каковы были эти желания и настроения можно судить только косвенно, например, на основании данных переписи и анкет – плебисцитов по определенным вопросам. Данные эти заслуживают того, чтобы на них обратить внимание.

Так, например, в Галичине, отданной Польше, по переписи 1936 года в рубрике о национальности 1.196.885 человек назвали себя “русскими”. “Украинцами” назвали себя 1.675.870 человек. Таков был результат после многолетней деятельности власти, направленной к полонизации или поддержке “украинства”, как Правительством, так, особенно энергично, униатской церковью, к которой принадлежало все население Галичины и которую возглавлял польский граф – Шептицкий, родной брат польского военного министра. В условиях польской “демократии” требовалось не мало гражданского мужества назвать себя” “русским”.

В Карпатской Руси в 1937 году была проведена анкета-плебисцит о том, какой язык преподавания должен быть в школах: русский или украинский. Несмотря на нескрываемое стремление правительства Чехословакии, чтобы было вынесено решение в пользу украинского языка, 86 % населения высказалось за русский язык.

Приведенные два примера с неоспоримыми цифрами (опубликованными в официальной печати) красноречиво свидетельствуют о подлинных настроениях Галичины и Карпатской Руси и опровергают миф украинской пропаганды о единодушных “украинских” настроениях населения этих земель.

Зная все изложенное выше, можно с достоверностью утверждать, что воссоединение этих земель бывшей Киевской Руси с Россией, происшедшее только после 2-й Мировой Войны, соответствовало желаниям и чаяниям их населения.

Этим воссоединением закончилось собирание Руси. Начатое Московскими князьями и царями, продолженное Российскими императорами, по парадоксу истории, оно было закончено коммунистической властью, имевшей на своих знаменах идеи интернационализма, находящегося в противоречии с национальной идеей единства всей Руси.

Нравится ли кому-нибудь или не нравится, что объединение Руси закончено не царями и императорами, а советской властью – от этого факт, уже происшедшего, объединения не перестает быть фактом. Режимы и системы меняются, приходят и уходят, а, уже осуществленное, единство Руси, несомненно, останется.

И, с точки зрения исторической, имея ввиду не вопросы сегодняшнего дня, а вопросы будущего всей Руси – Вечной России нельзя не признать, факт ее воссоединения фактом несомненно положительным.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальные меньшинства Украины

Новое сообщение ZHAN » 20 сен 2019, 10:42

Как известно, Российскую Украину составляли губернии: Полтавская и Черниговская (Левобережье), Киевская, Подольская и Волынская (Правобережье), Харьковская (Слободская Украина), Екатеринославская и Херсонская (Новороссия). Кроме того, северная часть Таврической губернии (Крым), несколько уездов Бессарабской, Курской и Воронежской губерний имели население украинское.

Грубо приблизительно, к моменту революции 1917 года на этой территории было до 30–32 миллионов населения, подавляющее большинство которого составляли украинцы, по тогдашней терминологии – “малороссы”. Но кроме того на этой территории были и более или менее многочисленные группы так вызываемых “национальных меньшинств”: евреев, великороссов, немцев, греков, болгар, сербов. Несколько северных уездов Черниговской губернии были населены беларусами и с начала Революции к так называемой “Этнографической Украине” не причислялись.

Создание Украинской Центральной Рады, в 1917 году, было в начале созданием центра чисто национального, а не территориально-областного. А потому все призывы и обращения Центральной Рады, равно, как и Первый Универсал, были обращены не ко всему населению Украины, а только к украинцам – “украинскому народу”. То есть они не относились к тем жителям Украины, которые не были украинцами. Поэтому в первые месяцы Революции, пока Центральная Рада не начала выступать открыто, как парламент, претендующий на представительство всего населения Украины, а не только украинцев, вопрос о правах национальных меньшинств участвовать в управлении Украины вообще не поднимался.

Но когда Рада самочинно превратилась в Парламент Украины, при полном попустительстве Временного Правительства, встал вопрос о “национальных меньшинствах” и о их правах принять участие в управлении Украиной, которая, хотя еще и не была провозглашена независимой, но фактически, Рада и Генеральный Секретариат вели себя, как Парламент и Правительство Украины.

Надо отдать должное Раде и признать, что она не ставила ни формальных, ни принципиальных препятствий к участию в политической жизни Украины представителей ее “национальных меньшинств” и легко с ними сговорилась, предоставив в Центральной Раде известное число мест представителям великорусского, еврейского и польского населения Украины. Остальные “национальные меньшинства” или не были организационно оформлены или сами не проявили желания иметь своих представителей в Раде.

Участие “национальных меньшинств” в бурных событиях годов Революции и Гражданской Войны проявилось весьма различно и было предопределено прежней жизнью и взаимоотношениями этих меньшинств с коренным населением – украинцами-малороссами. Поэтому для полного понимания всего происходившего необходимо вернуться в прошлое и ознакомиться с тем, как создались эти “национальные меньшинства” и только тогда говорить об их участии в событиях годов Революции и Гражданской Войны.

Греки

Еще во времена Польши, в 17 веке, на Украине существовала не особенно многочисленная, но богатая и предприимчивая группа греков-торговцев. Их центром, где они и жили постоянно, был город Нежин.

После воссоединения Украины с Россией, греки постепенно ассимилировались и, сохранив свои греческие фамилии, превратились в полноправных граждан Российской Империи, почти исключительно торговцев. Некоторые из них даже стали крупными помещиками, обрусели, и в быту и языке ничем не отличались от окружающих украинских помещиков. Менее зажиточные полностью восприняли весь бытовой уклад городских жителей Украины и даже почти полностью забыли свой греческий язык.

Гораздо многочисленнее нежинской группы греков были греческие поселения в Новороссии и греческие колонии в городах Южной Украины, в особенности, в Одессе. Появились они в Новороссии в 19 веке, как переселенцы из Греции, прижились там, процветая, и как поселенцы-земледельцы, и как отличные и умелые торговцы. Свою старую родину – Грецию они постепенно забывали, видели свое будущее в жизни в России, смешиваясь с местным населением, чему способствовало единство религии, постепенно даже забывали свой язык и быстрыми шагами шли по пути ассимиляции и обрусения. Своей, специфически греческой, интеллигенции они не имели и жили культурными интересами общероссийскими, не испытывая никаких ограничений из-за своего греческого происхождения.

Поэтому греки на Украине не проявили никакого желания выступить, как отдельная этническая группа. В центральной Раде их представителей не было. Те же из греков, которые были политически активны, проявляли свою активность в рядах партий общероссийских. Украинские партии и национально-культурная деятельность их не привлекала. Редким исключением является украинский грек – Мартос, который был активным деятелем социалистического сектора украинской интеллигенции.

Болгары

Болгары, почти исключительно огородники и земледельцы, как и новороссийские греки, появились в Новороссии в 19 веке и имели там ряд цветущих селений, сохраняя в известной степени свой язык и быт, но быстро шли по пути обрусения и ассимиляции. Полное равноправие с остальными гражданами России этому процессу много содействовало. Выходившая из этих болгарских селений интеллигенция чувствовала себя русской.

Поэтому болгары, как “национальное меньшинство” во время Революции вообще не выступали и на участие в Центральной Раде не претендовали. К ней они все относились резко отрицательно, как потому, что она была социалистической, а они были собственниками, так и потому, что она шла по пути украинизации жизни, а болгары были русские “единонеделимцы”.

Немцы

Немецкое национальное меньшинство на Украине достигало нескольких сот тысяч. В основном, его можно поделить на три, резко обособленные, различные численно, группы.

Первая группа – это крупные и даже крупнейшие помещики, представители аристократии и крупной бюрократии Российской Империи немецкого происхождения. В подавляющем большинстве, сильно обрусевшие и даже принявшие православие. Себя они считали русскими и никаких стремлений к обособлению, как это имело место у их единоплеменников в Прибалтике, ничем не проявили. Графы Ламздорфы, графы Гейдены, бароны Меллер-Закомельские, Будберги, Штейнгели, графы Граббе и не мало других (титулованных и не титулованных) были помещиками Украины.

Появились они на Украине в результате пожалований им имений Российскими Императорами (на Левобережьи – казенных с “государственными” крестьянами; на Правобережьи, кроме того, конфискованных у польских помещиков, принимавших участие в восстаниях; в Новороссии – обширных незаселенных земель).

Имения эти иногда были огромны и исчислялись десятками тысяч десятин, как например, имение герцога Мекленбург-Стрелицкого, около Полтавы или имение Фальц-Фейна, в Новороссии.

Хотя все эти помещики, как немцы по происхождению, и имели формально право выступать, как национальное меньшинство, они, считая себя русскими и относясь резко отрицательно к Центральной Раде, никаких не только попыток сотрудничества с нею, но даже и контакта не имели.

Единственным исключением был барон Штейнгель, богатейший помещик Волынской губернии, который принял активное участие в украинской политической жизни и, в 1918 году, был первым послом Украинской Державы в Берлине.

Вторая группа – это немцы ремесленники, квалифицированные мастера и торговцы, разбросанные по всем городам Украины. Их было сравнительно не много и они быстро обрусевали и смешивались с русским населением, нередко уже во втором-третьем поколении забывая свой язык.

Естественно, что ни до, ни после Революции эта группа как “национальное меньшинство” на политической арене не появлялась и никакого участия в политической жизни не принимала.

С Германией эта группа, как и первая, никаких или почти никаких связей не имела, кроме сентиментальной любви к стране своих предков.

Обе эти группы были лояльными подданными Российского Императора.

Третья группа, – самая многочисленная, – это были так называемые немецкие “колонисты”. Это были земледельцы, почти исключительно люди личного физического труда (крупных землевладельцев среди них было мало), жившие обособленными селениями – “колониями” в Черниговской губернии, Новороссии и, частично, на Волыни и в Бесарабии.

Появились они сначала в Черниговской губернии в царствование Екатерины 2-й, которая предоставила им богатейшие обширные земли в самом сердце Украины, в непосредственной близости от бывшей гетманской столицы – Батурина. На положении вольных поселенцев, не зная крепостного права и получив ряд привилегий при несении денежных и натуральных повинностей, они создали там (в Конотопском и Борзенском уездах Черниговской губернии) ряд больших и богатых сел, дав им немецкие наименования (Грос Вердер, Клейн Вердер и др.) и устроив их по типу немецких сел. Вместо украинских хат-мазанок они имели хорошие кирпичные дома, крытые черепицей, готические “кирхи”, правильно распланированные улицы. Начиная с языка, религии, мелочей быта и кончая одеждой и даже упряжкой лошадей (волов они не любили) – все было копией немецких сел.

С местным населением они не только не смешивались, но и мало общались.

Несколькими десятилетиями позднее, уже в 19 веке, созданы были такие же “колонии” в Новороссии, на Волыни и в Бесарабии.

Хотя внешне все эти “колонисты” и были лояльными российскими гражданами, но внутренне они тяготели к Германии и многие из них своей настоящей родиной считали не Россию, а Германию. С ней они имели постоянную, чисто национально-культурную связь, частично через очень сильные немецкие организации Прибалтики, частично-непосредственно. Не мало было и таких, которые состояли в так называемом “двойном подданстве”. Состояло оно в том, что каждый немец (по крови), независимо от его места жительства и подданства другого государства, мог быть одновременно и германским подданным. Об этом существовал в Германии специальный закон, вызывавший самые резкие возражения других государств. Эти, состоящие в “двойном подданстве” немцы – российские подданные нередко даже ездили в Германию отбывать воинскую повинность, как разоблачали русские газеты в годы перед 1-ой войной.

Нечто подобное “двойному подданству” существует в настоящее время в государстве Израиль. По признаку расы, каждый еврей, где бы он ни жил и какой бы страны подданным не был рассматривается, как “еще не вернувшийся в Израиль”, а потому автоматически становится полноправным гражданином Израиля с момента прибытия туда.

Обособленность немцев-”колонистов” и полемика в газетах о “двойном подданстве” вызвали перед войной и во время войны недоверчиво-подозрительное отношение к русским немцам вообще. И совершенно естественно, что во время еще длившейся войны с немцами, в 1917 году, выступление немецкого “национального меньшинства” Украины, вряд ли бы было тактичным. Немцы это поняли и никакого участия в политической жизни Украины в годы Революции и Гражданской Войны не приняли. Но – надо это отметить – немецкие “колонисты” Новороссии дали Белой Армии не мало добровольцев. Они поняли, что это борьба чисто социальная и, как элемент собственнический и поклонники порядка, охотно шли защищать собственность и восстанавливать, нарушенный революцией, порядок.

Создание немецких “колоний” и приглашение Российским Правительством для этой цели крестьян из Германии (и предоставление им всяческих льгот) многие объясняют той особо покровительственной политикой, которая применялась к немцам с конца 18-го до конца 19-го столетия. Политика же эта объяснялась немецким происхождением династии и огромным немецким проникновением в придворные и высшие бюрократические круги.

Но вряд ли с этим можно согласиться. Кроме сентиментально немецких мотивов (надо полагать, и они имели место), преимущественно играли роль мотивы государственные: желание поскорее заселить и культивировать богатые, пригодные для земледелия, пустующие земли. И при том заселить теми, кто у себя на родине были образцовыми хозяевами и могли служить примером для соседних украинских земледельцев. Свободных земель тогда было много.

Сербы

На востоке Украины, в Екатеринославской губ. был целый уезд, называвшийся Славяно-Сербским. Населен он был почти исключительно сербами, но настолько обрусевшими и ассимилированными, что кроме сербских фамилий, да и то не всегда, сербского осталось там очень мало.

Это потомки выходцев из Сербии, поселенных по реке Донцу: в первой половине 18-го столетия. Вначале из них формировались даже отдельные полки, но очень быстро они потеряли свои сербские национальные особенности и к моменту Революции мало чем отличались от соседних украинских земледельцев. Своей интеллигенции они не имели, а те из них, которые получали образование, шли на государственную службу и многие делали блестящие карьеры.

В украинской политической жизни и в Центральной Раде никакого участия не принимали.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальные меньшинства. Велокороссы

Новое сообщение ZHAN » 21 сен 2019, 12:50

Хотя с началом Революции на Украине и появилось выражение “великорусское национальное меньшинство”, определить его территориально и численно и провести отчетливую грань между этим “меньшинством” и основной массой населения, украинцами-малороссами вряд ли возможно.

С одной стороны, получившая образование в русских учебных заведениях, украинская интеллигенция восприняла и русский язык, ставший ее разговорным языком, а также, в значительной степени, и особенности великорусского быта, хотя и была чисто украинской по происхождению. Себя она считала русской и не только не стремилась к какому либо отмежеванию от культуры и жизни общерусском, но всячески и весьма энергично этому противодействовала. Никто другой, как украинцы-малороссы по происхождению были вдохновителями тех ограничений украинской национально-культурной деятельности, которые начали проводиться Правительством, начиная с известного распоряжения министра Валуева, в котором были слова:
“отдельного украинского языка не было, нет и быть не может”.
Украинцами по происхождению были известный редактор газеты “Киевлянин” Д. Пихно и его преемник – В. Шульгин, которые по отношению к “украинству” занимали непримиримо-боевые позиции, равно как и виднейшие деятели киевских “правых” организаций, например, журналист А. Савенко, председатель “Двуглавого Орла” (крайне правой организации) – Пащенко и множество других общественно-политических деятелей Украины.

С другой стороны, благодаря исключительной близости украинского языка и русского литературного, не мало великороссов по происхождению не только приняли участие в украинской национально-культурной деятельности, но и заняли в ней выдающееся положение. Среди лучших украинских писателей второй половины 19 века мы видим великоросску по происхождению, образованию и воспитанию, приехавшую на Украину уже взрослой женщиной, писавшую под псевдонимом “Марко Вовчок”. Лучший украинский баснописец – великоросс Глебов. В новейшее время широкую известность, как украинский поэт приобрел великоросс Фитилев, писавший под псевдонимом “Хвыльовый”. Идеолог украинского крайнего шовинизма и фашизма – великоросс по происхождению Донцов.

Зная все это, становится понятным, как трудно разграничить “великорусское национальное меньшинство” от украинцев-малороссов. Но все же, так как вопрос этого разграничения был выдвинут в дни Революции, обойти его молчанием нельзя и надо, хоть в самых общих чертах, сказать об этом “национальном меньшинстве”.

В равных частях Украины “великорусское национальное меньшинство” было представлено различно. Самым незначительным оно было в трех губерниях Правобережья (Киевская, Подольская и Волынская), которое до конца 18 столетия было под властью Польши, за исключением города Киева с окрестностями.

Здесь выходцы из Великороссии были почти исключительно или, осевшие навсегда потомки русских офицеров и чиновников, служивших в этих краях, или владельцы тех имений, которые во время польских восстаний были конфискованы у поляков-помещиков, принимавших участие в восстаниях, и пожалованы русским офицерам или чиновникам.

Немного больше великороссов, точнее, слившихся с местным населением их потомков, было в двух губерниях Левобережья: Черниговской и Полтавской и в самом Киеве. Здесь мы уже видим и купцов, и ремесленников, и представителей свободных профессий. Большинство этих великороссов, несмотря на свое великорусское происхождение, полностью слились с местным населением и были от него неотделимы. Помещики в этих губерниях были почти исключительно потомки украинской казачьей старшины. Но среди них, особенно крупнейших, были и пришельцы или их потомки. Появились они на Украине в результате или пожалований имений Российскими Императорами, или браков с богатыми украинскими наследницами. Не мало было среди этих пришельцев титулованных иностранцев-представителей Петербургской аристократии. Все они, несмотря на свое иностранное происхождение, считали себя русскими. И никакого интереса к украинской национально-культурной и политической деятельности не проявляли.

Совсем другую картину мы имеем в остальных губерниях Украины: Харьковской, Екатеринославской, Херсонской и северной части Таврической. Там великороссов и численно было больше, и были чисто великорусские села, в которых крестьяне жили обособленной от украинцев жизнью, сохраняя все особенности великорусского быта. В городах тоже было больше великороссов и их потомков, чем в 5 основных губерниях Украины.

Харьковская губерния, как известно была территорией Московского Царства и украинцы на ней появились в результате массового бегства из Приднепровья в бурные годы 17 столетия. Бежали настолько интенсивно, что вскоре вся территория приобрела чисто украинский характер и пришельцы-украинцы во много раз превысили численно, живших там, великороссов. Но все же к 1917 году в пределах Харьковской губернии были и великорусские села и в городах было гораздо больше великорусского элемента, чем в городах основных украинских губерний. Было так называемое “великорусское национальное меньшинство”, хотя организационно и не оформленное и к обособлению от местного украинского населения не стремившееся.

В Новороссии (Екатеринославская, Херсонская и сев. часть Таврической губ.) великороссов было еще больше чем в Харьковской губернии. Как известно, Новороссия была присоединена к России только в конце 18-го века, в результате многолетних и частых войн с Турцией, которые вела Россия весь 18 век.

Хотя войны эти велись силами общероссийскими, в которых великороссов было во много раз больше чем украинцев, тем не менее, получив эти богатейшие земли, Россия не организовала их колонизацию исключительно или хотя бы преимущественно великороссами, а предоставила ничем не ограниченные возможности украинцам занимать эти земли. Она не делала никакой разницы между великороссами и малороссами-украинцами, считая и одних и других своими, русскими.

В результате, население Новороссии приобрело преимущественно украинский характер и великороссы составили там только незначительное меньшинство. Но все же в Новороссии мы встречаем и чисто великорусские села, и весьма значительный процент великороссов среди населения городов. Много великороссов-рабочих привлекла и горная промышленность Новороссии, начавшаяся бурно развиваться во второй половине 19 века.

Но все великороссы, осевшие в Новороссии, не чувствовали себя какой то обособленной этнической группой, легко и охотно смешивались с украинским населением и назвать их “национальным меньшинством” можно было только с большой натяжкой. Многие из них или их потомков и сами не могли определить, кто они такие: великороссы или украинцы. Совершенно другое положение в смысле национального осознания было у других этнических групп Новороссии: немцев, греков, болгар. Там слияние хотя и шло, но гораздо медленнее, а у немцев его и вовсе не было.

Революция 1917 года и создание Украинской Центральной Рады поставили перед разбросанными по всей территории Украины великороссами, многие из которых уже давно потеряли всякие связи с Великороссией и слились с местным населением, проблему создания своего, великорусского “национального меньшинства”. Благодаря, указанным выше, распылению по всей Украине этого “меньшинства” и его смешению с украинцами, было совершенно невозможно, ни точно определить численность этого “меньшинства”, ни его организационно оформить. Совсем иначе было дело с настоящими “национальными меньшинствами” Украины, давшими своих представителей в Центральную Раду – евреями и поляками. Они были резко обособлены, организационно оформлены и не представлялось никакого труда решить вопрос, кто будет их представлять в Центральной Раде.

Вопрос с “великорусским национальным меньшинством” и его участием в Центральной Раде был решен в духе того времени: социалисты украинские договорились с социалистами общероссийскими (жившими на Украине) и предоставили им некоторое число мест в Раде, решив, что эти, допущенные в Раду общероссийские социалисты и есть представители “великорусского национального меньшинства” на Украине.

Не–социалисты в те времена вообще не принимались во внимание и были чем то вроде политических “лишенцев”, над которыми тяготело не только подозрение, но и обвинение в “контрреволюционности” – самое страшное обвинение в то время.

Вот эти, допущенные в Раду социалисты общероссийские и изображали собою представителей “великорусского национального меньшинства”. Их политический удельный вес в Центральной Раде был минимальным и с ними мало считались заправилы украинской политики того времени, несмотря на то, что городские выборы (на которых общероссийские партии получили 90 % голосов) с предельной очевидностью показали, что это “меньшинство”, в городах имеет подавляющее большинство.

Здесь следует отметить, что эти 90 % городского населения, голосовавшего совершенно свободно за общероссийские партии в подавляющем своем большинстве были чистые украинцы по происхождению. Многочисленное еврейское население украинских городов голосовало за свои, еврейские, списки, но все они стояли на общероссийских позициях.

Но со всеми этими фактами украинские шовинисты-социалисты, захватившие власть над Украиной не считались. “Большинством” объявили только себя, а всех остальных только великодушно допустили фигурировать в качестве “меньшинств”.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальные меньшинства. Поляки

Новое сообщение ZHAN » 22 сен 2019, 20:11

Поляков на Украине было немного. В лучшем случае они исчислялись несколькими десятками тысяч. Это были почти исключительно помещики Правобережья и их служащие или семьи государственных и частных служащих – поляков служащих на Украине, а также их потомки, жившие в городах. Сконцентрированы они были главным образом в губерниях Правобережья, которое было раньше польской колонией и в котором еще осталось не мало следов польского, господства. Ни польских сел, населенных поляками-крестьянами, ни сколько нибудь значительного процента поляков-торговцев и ремесленников в городах – Украина не знала.

Жили поляки своей, резко обособленной жизнью и с местным населением не только не смешивались, но даже и мало общались. Разница языка и религии делали слияние с местным населением психологически невозможным.

Они имели ряд своих, чисто польских, национально-культурных, религиозных и политических организаций и благодаря этому смогли выступить, как хорошо организованное национальное меньшинство, с которым считались гораздо больше, чем с, несравненно более многочисленным “великорусским национальным меньшинством”.

Хотя в украинской политической жизни поляки и не участвовали, тем не менее в годы Революции и Гражданской войны мы встречаем в Правительствах Украины министров-поляков: Ржепецкий – у Гетмана; Стемпковский – у Петлюры. Интересно отметить, что оба они были не-социалисты и богатейшие помещики.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальные меньшинства. Евреи

Новое сообщение ZHAN » 23 сен 2019, 09:33

Из всех “национальных меньшинств” Украины наиболее многочисленным и наиболее резко обособленным является еврейское меньшинство. В то же время это меньшинство было наиболее активным в экономической жизни Украины и принимало весьма активное участие в революционных событиях и событиях годов Гражданской Войны. Поэтому для правильного понимания всего происходившего на Украине в те годы совершенно необходимо несколько подробнее остановиться за этом “национальном меньшинстве” и его участии в жизни Украины.
Изображение

Появление на Украине

На Украине евреи появились в тот период ее истории, когда вся Украина была польской колонией. Существовавшие тогда взаимоотношения между поляками и местным населением предопределили роль евреев, как посредников между эксплуатирующими и угнетающими народ оккупантами-поляками и, страдающим под этой оккупацией, украинским народом. Естественно, что эта роль создала и предпосылки для отчетливо и резко выраженных антиеврейских настроений народа, нередко выливавшихся в еврейские погромы. Настроения эти были так сильны, что отразились даже в народном эпосе Украины, которая в своем эпосе имеет не мало чисто антиеврейских произведений, чего не имеет ни один народ в мире. Как известно, одна из самых распространенных народных песен Украины говорит: “нехай живе вiльна Украiна, щоб не було на Украiнi ни ляха, ни жида”… (Слово “жид” в украинском языке, как и в польском, не является оскорбительным; слово же “яврей” в дореволюционные годы украинец произносил с оттенком пренебрежительно-презрительным).

С освобождением Левобережья и воссоединением с Россией (1654 г.) там исчезли и все евреи. Часть успела бежать с поляками в Польшу, часть была перебита населением в бурные годы Освободительной Борьбы. Не было их и в Слободской Украине, которая никогда не была под властью Польши и куда доступ евреям был строго воспрещен. В царствование императрицы Елизаветы были деланы попытки добиться для евреев разрешения жить на территории подвластной ей Украины, но она категорически этому воспротивилась, и запрет появления евреев, не только на постоянное жительство, но даже и по торговым делам, оставался в силе.

Но с отобранием от Польши (в 1793 г.) трех правобережных губерний Украины (Киевской, Волынской и Подольской) и воссоединения этих земель бывшей Киевской Руси с Россией – России пришлось принять не только земли с коренным населением, но и, прочно обосновавшихся на этих землях за время польского владычества, евреев. Так появились поданные России – евреи.

Численность

Точных данных о числе евреев, ставших российскими подданными с воссоединением Правобережья, мы не имеем. Мы знаем только, что общее число евреев – российских подданных в 1815 году доходило до 1.200.000. Тогда почти все без исключения они жили в пределах Правобережной Украины, Беларуси и Польши. Проникновение в другие части России еще только начиналось.

Ровно через 100 лет, в 1915 году, в России насчитывалось 5.500.000 евреев. Кроме того, начиная с 80-х годов 19-го века до 1915 года из России эмигрировало в Америку свыше 1.500.000 евреев.

Учитывая также природный прирост эмигрировавших и сложив эти цифры, мы получаем более 7.000.000. Значит, за 100 лет число евреев в России возросло в 6 раз. За этот же период общее число всего народонаселения всей России возросло с 45.000.000 (в 1815 году) до 180.000.000 (в 1915 году), то есть всего в 4 раза. Как видно из этих цифр рост еврейского населения в России шел гораздо быстрее, чем рост остального ее населения.

Не делая отсюда никаких выводов, мы отмечаем этот факт, как факт чрезвычайно интересный и показательный. В точности приведенных цифр вряд ли можно сомневаться, ибо они приведены из еврейских источников, из книги известного еврейского демографа Я. Лещинского (“Еврейский народ в цифрах”. Берлин. 1922 г.), и, поскольку это было возможно, проверены и сравнены с данными других демографов.

Из тех же еврейских источников мы знаем, что к 1915 году в пределах Украины было 2.150.000, а к 1917 году, благодаря еврейским беженцам с запада и природному приросту, число евреев на Украине приблизилось к цифре 2.500.000, что составляло почти 10 % населения. (Имеются ввиду только евреи иудейского вероисповедания).

Политика Правительства в еврейской вопросе

Российское Правительство, получив в свое подданство, больше миллиона евреев, всячески стремилось привлечь их к участию в общероссийской культурной жизни. Этому всячески противились раввины, руководившие не только религиозной стороной жизни евреев, но всеми сторонами их быта и культуры. Они опасались, что участие евреев в общероссийской культурной жизни неизбежно приведет и к отходу от Талмуда регулирующего и направляющего все стороны жизни евреев и требующего их обособления от народов, среди которых они живут.

Это ассимиляционное направление политики Правительства в еврейском вопросе недвусмысленно выражено в “Положении о евреях”, подписанном Александром I-м в 1804 году. В этом “Положении” говорится следующее:
“все евреи могут быть принимаемы и обучаемы, без различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах”
(цитируется по “Книге о русском еврействе”, Нью-Йорк. 1960 год).

Открывая такие широкие возможности для приобщения евреев к общероссийской культуре путем получения образования в русских учебных заведениях, Правительство в своей ассимиляционной политике прибегало и к другим мероприятиям, иногда очень жестоким, а иногда к мерам, по существу ничего не дающим, а только чисто внешне старающимся “унифицировать” евреев с остальным населением.

Так, например, в первой половине 19 века, на основании именного указа Николая I-го (1827 г.), по которому евреи должны были давать рекрутов в армию наравне с другим населением (раньше эта повинность заменялась денежной) было разрешено принимать рекрутов, начиная с 12 летнего возраста. Эти еврейские мальчики направлялись для несения военной службы исключительно в местности, в которых не было еврейского населения, а в пути к месту службы даже запрещалось останавливаться на ночевки в еврейских домах… Конечно, эти дети не могли нести солдатскую службу наравне со взрослыми. Их отдавали в специальные школы, очень часто в музыкантские, где, оторванные от своей родной среды, мальчики, переходили (вернее, были переводимы) в православие и в дальнейшем проходили военную службу, не испытывая на себе никаких ограничений, как евреи, ибо в России ограничения, как известно, существовали только по признаку религиозному, а не расовому. Это были так называемые “кантонисты”, многие из которых сделали не плохую карьеру, как на военной, так, по ее окончании, и на службе гражданской. Вступая в браки с русскими, они полностью обрусевали и для еврейства были потеряны.

Этот жестокий метод проведения ассимиляционной политики просуществовал больше четверти столетия и был отменен только в 1856 году. Ощутительных результатов для ассимиляции всей еврейской массы он не дал. В “кантонисты” попадал только весьма незначительный процент еврейских мальчиков.

Другое мероприятие правительства, никаких ощутительных результатов не давшее, это было запрещение носить долгополые кафтаны почти до пят, каковые были чем-то вроде национального костюма у евреев. Николай I-й, любивший внешний порядок и вообще форму, ввел таковую и для евреев, точно определив какой длины могут быть их кафтаны. Конечно приказ должен был быть исполнен, и евреи обрезали длинные фалды своих кафтанов. Так создалась та верхняя одежда евреев, которая до Революции на Украине называлась “лапсердак”. Но “пейсы” – локоны на висках – которые носили евреи, остались неприкосновенными до самой Революции 1917 года. Их носило подавляющее большинство евреев на Украине, кроме незначительного процента отошедших от старых еврейских обычаев. Конечно, “лапсердаки”, заменившие старые длиннополые кафтаны, ничего в направлении ассимиляции не дали и евреев к общерусской культуре и быту не приблизили.

К мерам ассимиляционным надо отнести и полное уравнение еврея во всех правах с момента отказа от иудаизма и перехода в любую христианскую религию, не обязательно в православную, чем некоторые евреи и пользовались. Но число их было сравнительно не велико и заметного влияния на приобщение всего еврейства к русской культуре не оказало.

Ограничительные мероприятия

Кроме мероприятий Правительства, направленных к ассимиляции евреев, до самой революции существовали для евреев и ряд ограничений: права жительства, получения образования, экономической деятельности, права на государственную службу и при отбывании воинской повинности. Эти ограничительные мероприятия делали евреев неполноправными российскими гражданами и вызывали острое недовольство не только евреев, но и либеральной русской интеллигенции.

Самым старым ограничительным мероприятием была так называемая “черта оседлости”, которая многими считалась чем то вроде “гетто” для евреев, способом их “ущемления”. “Черта оседлости” – это было запрещение евреям жить в губерниях центральной России и ограничение территории, на которой им разрешалось жить, 25 западными губерниями Российской Империи, по территории большими, чем Франция. Проходила эта “черта” примерно по линии бывших границ Московского Царства и Речи Посполитой, а кроме того в “черту” были включены вся Новороссия и Слободская Украина. Таким образом вся Украина входила в “черту оседлости”.

Введена была “черта оседлости” почти сразу же после того, когда к России были присоединены земли с большим процентом еврейского населения. Но тогда она не носила такого стеснительного ограничительного характера, какой она приобрела в предреволюционные годы.

В статье “Правовое положение евреев в России” знаток этого вопроса, сам еврей, А. Гольденвейзер, в “черте оседлости” пишет следующее:

“Возникновение черты оседлости связано с историческими событиями конца 18 века. В ту эпоху все русские подданные, принадлежавшие к так называемым податным сословиям, – т. е. крестьяне, мещане, ремесленники и купцы, – не имели права свободного передвижения и повсеместного поселения в нынешнем смысле этих понятий. Каждый был “приписан” к местному “обществу” и мог заниматься своим делом лишь в данном месте. В соответствии с этим порядком, евреи, оказавшиеся русскими подданными после разделов Польши, были приписаны к мещанским и купеческим обществам тех местностей Юго-Западного и Северо-Западного Края, в которых они проживали при переходе этих областей к России.

Указом, изданным в 1791 году, Екатерина II-я подтвердила этот порядок и даже распространила территорию поселения евреев на вновь образованные Екатеринославское наместничество и Таврическую область. Как отметил Милюков, основная цель указа состояла именно в том, чтобы подтвердить для евреев равные с остальным населением присоединенных земель права. Но вместе с тем – по специальному ходатайству, боявшихся еврейской конкуренции, московских купцов – в этом же акте было указано, что “евреи не имеют никакого права записываться в купечество во внутренние российские города и порты.” Этим дополнительным распоряжением указ 1791 года положил начало черты оседлости. Свою первую формулировку черта оседлости получила в изданном при Александре I-м “Положении о евреях 1804 года”. С этого времени, вплоть до вынужденной военными событиями 1915 года отмены черты оседлости, ее границы оставались неизменными”. (“Книга о русском еврействе”. Нью-Йорк. 1960 г.)

Как видно из приведенного выше объяснения, “черта оседлости” преследовала цели скорее уравнительные, чем ограничительные. И потому не удивительно что правила о ней мы находим в том самом “Положении о евреях 1804 года”, в котором открываются такие широкие возможности для получения евреями образования в русских учебных заведениях.

Хотя “черта оседлости” и оставалась до 1915 года и была весьма стеснительна для евреев – российских подданных, однако существовало не мало путей и способов эти ограничения обойти, чем евреи очень широко и пользовались.

Ограничения “черты оседлости” не относились к евреям – купцам 1-й гильдии (и их приказчикам), к окончившим высшие учебные заведения, дантистам, провизорам, фельдшерам, а также, как сказано в правилах, “евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам”. Все эти категории евреев могли жить по всей России.

Зная все изложенное, теряют всякую, убедительность, весьма распространенные во всем мире, голословные утверждения, что в дореволюционной России “евреям был закрыт доступ к образованию”, больше 12 % евреев в высших учебных заведениях в то время, когда они составляли меньше 4 % всего населения, и ничем не ограниченная возможность открытия учебных заведений с преподаванием на еврейском языке – неопровержимо доказывают, каково было истинное положение в вопросе возможности для евреев получать образование.

Здесь небезынтересно обратить внимание, что именно выходцы из России в новосозданном государстве Израиль составляют подавляющее большинство интеллигенции, министров и политических деятелей, получив свое образование в той России, где “был евреям закрыт доступ к образованию”.

Полученное в русских учебных заведениях образование открыло перед евреями самые широкие возможности для проникновения в ряды российской интеллигенции и слияния с ней, тем более, что отношение этой русской интеллигенции к евреям было весьма дружелюбное.

И проникновение, самое глубокое, (кроме административного аппарата и военной среды) во все круги культурного слоя России шло непрерывно. Но к слиянию оно не приводило. И не по вине российской интеллигенции и вообще культурной части российской общественности. Причину надо искать во врожденном у евреев стремлении к самоизоляции от народов, среди которых им приходилось жить на своем историческом пути.

Надо полагать, это есть результат многовекового религиозного воспитания, внушавшего, что евреи “избранный” народ, рассеянный только временно, до того часа, когда он опять соберется в Земле Обетованной. Все страны, где они живут – это не родина, а только места временного пребывания. Настоящая же родина – это Земля Обетованная. Из веры в свою “избранность” логически неизбежно вытекает уверенность в своем превосходстве над всеми народами, нежелание с ними смешиваться и, как следствие этого нежелания, то самоограничение, которое характерно для евреев живущих даже среди тех народов, которые никаких ограничений для слияния с евреями не ставят.

В дореволюционной же России, особенно на Украине, эти самоограничительные тенденции проявлялись особенно отчетливо и делали украинских евреев чужеродным телом среди массы украинского населения.

И только после Революции, открывшей для евреев все пути для карьеры на государственной службе и в армии, и ослабления влияния религиозного воспитания, начался процесс ассимиляционный, который продолжается и в настоящее время. Многие евреи, не освободившиеся от расово-религиозного взгляда на еврейство, относятся к этому процессу резко отрицательно, называя его “культурным геноцидом”. Но это никакого влияния на ассимиляционный процесс, происходивший во всем СССР не имеел и отход евреев от прежних мистических расово-религиозных настроений там неуклонно продолжается.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Участие евреев в хозяйственной жизни Украины

Новое сообщение ZHAN » 24 сен 2019, 09:26

Почти два с половиной миллиона украинских евреев принимали самое активное участие в хозяйственной жизни Украины и, несмотря на существование некоторых ограничений, добились завидных успехов.

В конце 18-го века, когда они сделались поданными Российской Империи, все евреи Украины были исключительно торговцы, разные арендаторы, маклеры и посредники и содержатели питейных заведений – шинков. Ни крупной буржуазии, ни людей со светским образованием среди них не было. Не было и людей сельскохозяйственного труда (личного, физического) или землевладельцев.

Всего за одно столетие картина резко изменилась. Накануне Революции почти все крупнейшие и важнейшие отрасли торговли и промышленности Украины были или полностью в еврейских руках или с, доминирующим в них, влиянием еврейского капитала.

Установить точно процент участия еврейского капитала в разных отраслях хозяйства Украины невозможно, благодаря тому, что значительная его часть была закамуфлирована в целях избежать ряда ограничений, существовавших для предприятий еврейских или таких, в которых в правлениях были евреи. Чтобы обойти закон, прибегали к подставным лицам (не евреям), вводя их в правления акционерных обществ и придавая таким образом еврейскому, по существу, предприятию вид предприятия, чьи хозяева неевреи. Бороться с этим Правительству было трудно, да оно и не особенно стремилось бороться. Например, в предреволюционные годы ни для кого не было секретом, что одно из крупнейших в России акционерных обществ – “Зерно-Сахар”, имевшее много сахарных заводов на Украине и ведшее торговлю зерном, фактически было предприятием известного московского еврея-сиониста Златопольского. Но председателем правления в нем был один граф, а членами – лица не иудейского вероисповедания. Формально все было в порядке. Явление это было не единичным, а типичным; и не только в свеклосахарной промышленности, но и в других секторах хозяйственной жизни Украины: мукомольном деле, торговле зерном, лесом, в банковском деле.

Хотя, как указано выше, установить точно степень участия еврейского капитала в хозяйстве Украины и невозможно, однако известное представление об этом можно получить из исследования по этому вопросу И. Дижура (“Евреи в экономической жизни России”, напечатано в “Книге о русском еврействе”. Нью-Йорк. 1960). Согласно данным И. Дижура, из 518 сахарных заводов – 182 (31,5 %) принадлежали евреям. Это относится к заводам с не закамуфлированным еврейским капиталом. Почти во всех остальных, в той или иной степени и форме, закамуфлировано участвовал еврейский капитал. В мукомольном деле 365 мельниц (крупных паровых) были в еврейских руках. В пивоварении – 22 % пивоваренных заводов принадлежали евреям. В текстильной индустрии – 30 %. Хлебная торговля была почти исключительно в еврейских руках (на 1.000 торгующих зерном – 930 были евреи). Торговля лесом, по словам Дижура, была “одним из главных промыслов евреев”. Речное судоходство по Днепру -70 % грузоподъема было в руках еврея Марголина. В банковском деле только два банка во всей России не имели в составе своих правлений евреев (Московский Купеческий и Волжско-Камский). Все остальные (на Украине – все без исключения) были или полностью или в значительной части в еврейских руках и имели в составе своих правлений и директоров евреев.

Из этого краткого обзора, сделанного по еврейским источникам, видно, насколько велико было участие еврейского капитала в экономической жизни Украины.

Исключением было землевладение. Евреям, начиная с 80-х годов не разрешалось приобретение земли в сельских местностях. Но те, кто ее купил до запрещения покупок, своей землей владели беспрепятственно. Здесь речь идет не о земле для физической на ней работы (к этому евреи не стремились), а о крупных имениях – хозяйствах капиталистического типа. В результате же этих покупок, состоявшихся еще до запрещения, на Украине были евреи-помещики, владельцы барских усадеб и многих сотен и даже тысяч десятин земли. Например, в Конотопском уезде Черниговской губернии, вблизи бывшей гетманской столицы – Батурина, вокруг которой было много имений потомков украинской знати гетманских времен, было два крупных помещика-еврея: Зорохович и Черкинский. Их барские усадьбы и щегольские выезды вызывали зависть не только украинских крестьян, служивших у них лакеями, кучерами, поварами или работавших батраками, но и многих окружных помещиков.

Как создался еврейский напитал

Как сосредоточились крупные капиталы в еврейских руках рассказывает тот же исследователь – И. Дижур:
“Накопление капиталов было результатом деятельности евреев в течении первой половины 19 века в качестве откупщиков пропинационных сборов и содержателей оптовых складов спиртных напитков и питейных домов”.
Кроме того многие евреи арендовали у помещиков винокуренные заводы.

В одном только Киеве было несколько складов и множество питейных заведений (шинков) в руках евреев. Например, Вайнштейн имел оптовый склад и 72 питейных дома; Мернерей – оптовый склад и 10 питейных заведений. В Черкассах Скловский имел оптовый склад и 23 питейных дома. Вообще дело торговли спиртными напитками (водкой) на всей Украине было почти исключительно в еврейских руках.

Как известно, в те времена деятельность шинкарей, торговавших водкой, была тесно связана и переплетена с ссудно-кредитной деятельностью, не подлежавшей никакому контролю и учету. Попросту говоря, с ростовщичеством, жертвой которого были не только крестьяне, закладывавшие или пропивавшие в шинках свое убогое имущество, но и помещики, прибегавшие к займам у шинкарей и откупщиков. Банковское дело находилось тогда в зачаточном состоянии, а потому лица нуждавшиеся в кредите прибегали к помощи частных лиц, у которых были деньги. Не мало и представителей администрации-чиновников и офицеров – также прибегали к кредиту у шинкарей и откупщиков, что, естественно, ставило их в зависимое положение по отношению к своим заимодавцам и препятствовало борьбе с ростовщичеством, которую безуспешно пыталось вести Правительство.

Собранные такими путями капиталы, со второй половины 19 века евреи начали инвестировать в бурно развивавшуюся сахарную промышленность, железнодорожное строительство и другие отрасли экономической жизни Украины, в особенности, во все виды крупной торговли и в банковское дело.

В результате, Украина перед Революцией имела много десятков миллионеров-евреев и их удельный вес в экономической жизни Украины быстро и неуклонно рос.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Социальные расслоения евреев Украины

Новое сообщение ZHAN » 25 сен 2019, 08:28

Благодаря своим деньгам, позволявшим записываться в купцы 1-й гильдии или получать высшее образование (если не в России, то за границей), что вело к освобождению от большинства запретительных мероприятий Правительства, социальная верхушка евреев Украины фактически всех этих ограничений не ощущала и от них особенно не страдала.

Но кроме социальной верхушки многочисленное еврейское население Украины имело и свой средний класс, мелкую буржуазию и многочисленный пролетариат.

Средняя и мелкая буржуазия – это были почти исключительно торговцы и посредники, начиная от ворочавших сотнями тысяч и кончая самыми мелкими. Сюда же можно отнести и многочисленных евреев ремесленников, начиная с таких, которые имели собственные мастерские с наемными рабочими и кончая бродячими “лудильщиками” и жестяниками.

Благодаря врожденной способности к торговле и посреднической деятельности, евреи почти полностью вытеснили украинских торговцев и ремесленников из городов и местечек Украины. И в годы предшествовавшие I-й Мировой Войне во многих городах, начиная с пятницы вечера и до вечера субботы ничего нельзя было купить – все торговцы были евреи, которым их религия запрещает торговать в субботу. Правительство, которое так много обвиняют в притеснениях евреев относилось к этому терпимо и не заставляло евреев торговать в субботу. А нееврейское население должно было приноравливаться к этому явлению.

Кроме городов и местечек, в каждом украинском селе жило несколько еврейских семейств (обычно не больше 2–3), имевших мелочные лавки и скупавших у крестьян их продукты (яйца, птицу и пр.), а также имевших небольшие крупорушки, мельницы и маслобойни. Жили они весьма замкнуто, по ритуалам Талмуда, и с местным населением не только не смешивались, но и не общались, кроме как в плоскости чисто коммерческой.

Наряду с крупной, средней и мелкой буржуазией, ремесленниками и людьми свободных профессий, украинское еврейство имело и весьма многочисленный еврейский пролетариат, живший в городах и местечках “черты оседлости”. Этот пролетариат, в значительной своей части, влачил нищенское существование, работая в разных капиталистических предприятиях легкой промышленности или перебиваясь мелким маклерством и посредническими услугами.

В бытовом отношении этот еврейский пролетариат жил такой же обособленной жизнью, как и остальные евреи. Только представители свободных профессий (врачи, адвокаты, журналисты) да самая высшая социальная верхушка, в значительной степени выходили из замкнутого круга чисто еврейского быта и, если не сливались, то общались с окружающим населением.

Основная же масса украинского еврейства твердо держалась заветов старины, была на редкость единодушна в стремлении их сохранить и сберечь и, несмотря, на резкие социальные расслоения, и, вытекающее отсюда противоречие классовых интересов, представляла собою монолитное целое.

В последствии, после Революции, это ощущение единства и взаимной связанности сохранили, если не имущество, то жизнь многим представителям еврейской буржуазии, когда их единоплеменники заняли не мало руководящих положений в тех органах новой власти, которые могли распоряжаться жизнью советских граждан. Случаи физического уничтожения представителей еврейской крупнейшей и крупной буржуазии чрезвычайно редки, тогда как уничтожение буржуазии нееврейской в годы террора были явлением обычным.

Революция разрушила, конечно, благосостояние многих евреев, но для украинского еврейства, взятого в целом, Революция еще больше дала – она принесла им не только равноправие, но, фактически, привилегированное положение и многих из них возвысила до положения вельмож, и всеукраинских, и всероссийских. Отрицать это – значит отрицать общеизвестные факты. А равноправие (и даже и привилегированное положение) открыло новые возможности, которые в первую четверть века советской власти и были полностью использованы.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Участие евреев в политической жизни Украины

Новое сообщение ZHAN » 26 сен 2019, 09:24

Хотя еврейское меньшинство и было самым многочисленным из национальных меньшинств Украины и жило там много поколений, в национально-культурной жизни Украины в течение всего 19-го века оно никакого участия не принимало, и никаких попыток к этому не делало.

В то время, как проникновение евреев в общероссийскую культурную и политическую жизнь началось уже во второй половине девятнадцатого века, выражаясь в журналистике, отчасти в литературе (больше в области критики – ни одного писателя евреи не дали) и, весьма сильно, в политических партиях – как оппозиционных, так и революционных – в украинской журналистике, литературе и политических организациях мы ни одного еврея не видим.

Объяснение этого явления надо искать, отчасти в, веками сложившемся, взаимном отталкивании евреев и украинцев, отчасти в утилитарном подходе евреев к вопросу проникновения в культурную и политическую жизнь народов, среди которых им приходилось жить. Пути общероссийские открывали возможности несравненно большие, чем пути украинские, а потому по этим путям и устремились, получившие образование, евреи.

Но, наряду с этим, украинские евреи имели множество своих, замкнуто-еврейских, не только бытовых и культурных, но и чисто политических организаций, в которых нельзя было найти ни одного нееврея. Даже евреи – марксисты имели свою, строго замкнутую, ограниченную еврейской расой и иудейским вероисповеданием, чисто политическую организацию – “Бунд”. Хотя логично бы было предположить, что люди, исповедывающие атеистические и интернационалистические идеи Маркса, должны бы были быть чужды религиозных, расовых и национальных перегородок и замкнутости.

На это было обращено внимание правоверных и последовательных марксистов, протестовавших против этого самоограничения, находящегося в противоречии с идеями Маркса. По этому вопросу развилась чрезвычайно интересная полемика между сторонниками и противниками, проводимого “Бундом”, самоотмежевания от марксистов, не принадлежащих к их расе и религии. Полемика эта происходила в самом начале текущего столетия, еще до раскола марксистов на большевиков и меньшевиков.

В эти годы в России организационно оформлялись марксисты, “социал-демократы”. Организации марксистов, естественно, создавались по признаку территориальному, объединяя всех, исповедывающих марксизм, независимо от их расы и религии.

Марксисты, проживавшие в Польше, тоже пошли по этому пути, создав свой областной центр марксистов. Но марксисты-евреи, проживавшие на этой же территории, начали создавать параллельно свои, чисто еврейские, марксистские организации, против чего восстал областной марксистский центр на всю Польшу. Разгорелась оживленная полемика, в которой каждая сторона доказывала, что она права, приводя доводы в пользу правильности своей “линии”.

В процессе этой полемики сторонники “Бунда” выпустили даже особую брошюру, посвященную этому вопросу. Брошюра эта выпущена в Лондоне, в марте 1903 года, то есть до раскола партии, происшедшего в апреле того же года.

Обосновывая целесообразность евреев-марксистов создавать свои обособленные организации, ее сторонники на стр. 12 этой брошюры говорят следующее:
“Вообще было бы большим заблуждением думать, что какая бы то ни было социалистическая партия может руководить освободительной борьбой пролетариата чужой национальности, к которой она сама не принадлежит. Пролетариат каждой нации имеет свою, выработанную историй, психологию, свои традиции, привычки, наконец, свои национальные задачи. Все эти условия отражаются на классовой борьбе пролетариата, определяют его программу-минимум, формы организации и т. д. С этими условиями и особенностями нужно считаться, их нужно уметь использовать, а это возможно только для партии, выросшей из данного пролетариата, связанной с ним тысячью нитей, проникнутой его идеалами, понимающей его психологию. Для партии чужого народа это невозможно”.
Полемика закончилась тем, что “Бунд” продолжил, свое существование, как замкнутой и обособленной группы евреев-марксистов и, как таковая существует и поныне, кроме СССР, где он запрещен.

Параллельно с организацией “Бунда” в губерниях польских, таковая же организация происходила и по всей Украине, объединяя и организационно оформляя политически активную молодежь евреев Украины и активизируя неактивных. Доступ в “Бунд” для неевреев был строго закрыт. Характерно, что даже евреи по происхождению, для которых язык “идиш” был их родным языком и которые были убежденными марксистами, но из каких либо соображений изменившие религию, для “Бунда” были неприемлемы. Мне лично известно два случая, когда выкрестившиеся студенты-евреи вынуждены были оставить ряды “Бунда”.

Но наряду с этим, не допуская в свой “Бунд” людей другой расы или религии, хотя бы и политических единомышленников, украинские евреи, совершенно пренебрегая украинскими партиями, не без успеха, стремились проникнуть в революционные и оппозиционные партии общероссийские, как марксистские, так и не-марксистские, добиваясь в возглавлениях этих партий видных положений.

Несоразмерно высокий процент евреев в возглавлениях общероссийских, как революционных партий, так и партий оппозиционных общеизвестен, а потому нет надобности это доказывать или на этом останавливаться. Для нас интересно обратить внимание на их полное отсутствие в политических организациях той Украины, где они жили поколениями.

Так было до Революции – так было и после 1917 года. В многочисленных украинских политических партиях, созданных и разросшихся после Революции евреев не было. В политической жизни Украины в те годы они принимали весьма активное участие, но выступали или как “еврейское национальное меньшинство”, или как представители партий общероссийских.

Уже во время первой революции (1904-5 года) украинские евреи-революционеры приняли в ней самое активное участие, несмотря на, высказанное “Бундом” всего за два года перед тем мнение, что людям другой национальности нельзя вообще принимать участив в революционной борьбе “пролетариата другой национальности” (этим оправдывалась самоизоляция “Бунда”).

В столице Украины – Киеве, в октябре 1905 года, евреи Ратнер, Шефтель и Шлихтер весьма активно вмешались в дела “другого народа”, были инициаторами и организаторами революционных выступлений, организовали сбор средств для покупки оружия для борьбы с Правительством и пытались создать в Киеве “народную милицию”. (Впоследствии, при советской власти, Шлихтер сделался вельможей Украины, занимая пост комиссара земледелия Украины).

Во всех остальных городах Украины евреи принимали не менее активное участие в революционных выступлениях, чем это имело место в Киеве, а “бундовцы” особенно выделялись своей активностью и организованностью.

Подробные сведения об исключительно активной роли евреев в революционных событиях того времени на Украине систематически печатались во всех газетах, не находившихся в еврейских руках. Счастливое обстоятельство дало мне возможность ознакомиться с этими газетами во время подготовки материала для настоящего труда. (Например, полный комплект “Киевлянина” за 1905 год). Газеты так называемые “прогрессивные” эту роль старательно замалчивали.

С первых же дней Революции украинские евреи приняли самое активное участие в организации новой, революционной, власти и по всем каналам к ней устремились, заполняя в разных учреждениях места, отстраняемых за “контрреволюционность”, прежних служащих и общественных деятелей. Проникновение это шло одновременно по двум линиям: они “делегировались” или “кооптировались”, и как представители партий и организаций чисто еврейских, и от партий и организаций общероссийских (но не украинских – их там не было).

В результате, уже через несколько месяцев после начала Революции на Украине не было ни одного учреждения, в котором бы не было значительного и влиятельного числа евреев, начиная с Исполнительного Комитета в Киеве и кончая милицией, сменившей прежнюю полицию.

Из всех еврейских партий и групп наибольшую активность проявлял “Бунд”, возглавлявшийся в Киеве малокультурным, но напористым и самоуверенным Рафесом. Войдя, как представитель “Бунда” в Центральную Раду, Рафес вскоре сделался одним из ее самых активных и влиятельных членов, отстаивая интересы не только евреев-марксистов, но и всего еврейства Украины. Хотя формально “Бунд” и стоял на позициях меньшевистских, но уклон имел весьма сильный в сторону большевиков. Во всех случаях конфликтов социалистических Временного Правительства и Центральной Рады с большевиками, “Бунд” в лучшем случае держал нейтралитет, а очень часто и активно поддерживал большевиков.

“Бундовцы” поддерживали большевистское восстание в Киеве в июле 1917 года; активно участвовали на стороне большевиков во время их борьбы в ноябре 1917 года с Временным Правительством и Центральной Радой; были на стороне большевиков во время борьбы с Центральной Радой, закончившейся бегством из Киева последней и занятием Киева большевиками.

Когда в феврале 1918 года Центральная Рада бежала, среди бежавших не было ни “бундовцев”, ни других представителей еврейского национального меньшинства, имевших своих представителей, и в Центральной Раде, и в ее президиуме.

От пришедших к власти большевиков они не пострадали, как пострадали тогда в Киеве и других городах Украины тысячи их противников. Репрессии не коснулись не только “бундовцев”, но и евреев вообще, даже представителей еврейской крупной буржуазии, занимавшей не только антибольшевистские, но и антисоциалистические позиции. Не известен ни один случай, чтобы лично пострадал еврей-миллионер, которых тогда в Киеве было очень много. Репрессии коснулись только их имущества, но не жизни, как это имело место с представителями крупной буржуазии нееврейской. Было ли это просто счастливое для них стечение обстоятельств или у большевиков были “были специальные инструкции”, как шла молва по Киеву, установить, конечно невозможно. Известен только факт, и при том совершенно неопровержимый, что лично еврейская буржуазия пострадала тогда неизмеримо меньше чем буржуазия нееврейская.

Гораздо меньше активности чем “бундовцы” проявляли тогда все остальные партии и группировки украинских евреев. Они частично замкнулись в свои, чисто еврейские интересы, стараясь держаться в стороне от событий и не проявляя никакого желания принять более активное участие в политической жизни Украины, частично шли в русле партий и группировок направления общероссийского.

Всех украинских евреев, принимавших то или иное участие в политике можно поделить на три основные группы (не считая бывших вне всякой политики).

Еврейская буржуазия стремилась закрепить “завоевания февраля”, принесшие ей неограниченные возможности распространения своей деятельности (экономической, политической и культурной) на всю территорию России. В основном, она тяготела ко всероссийской партии “Народной Свободы” (бывш. Конституционные Демократы). В этой партии было много евреев, не только рядовых членов, но и среди возглавления, а партийный орган – “Речь”, в основном, был в руках еврейских журналистов и публицистов.

Консервативные (в смысле еврейском) группы евреев Украины были во власти идей сионизма и все события рассматривали и принимали в них участие, исходя из настроений и соображений сионистских, или чисто еврейских интересов.

Революционно настроенная часть украинского еврейства, преимущественно интеллигенция и рабочие, свою политическую активность проявляла или в рядах чисто еврейского “Бунда”, или в рядах общероссийских партий: эсеров, эсдеков-меньшевиков и эсдеков-большевиков.

Все эти основные три группы политически активных украинских евреев, несмотря на свои политические разногласия, были прежде всего евреями и все происходящее рассматривали и расценивали прежде всего с точки зрения чисто еврейской (насколько это выгодно и полезно еврейству в целом); затем – с точки зрения мировой и всероссийской политики; и только в последнюю очередь – с точки зрения полезности и нужности для той Украины, где они родились и жили много поколений.

Поэтому они и держались в стороне от дел чисто украинских, не принимая активного участия ни в украинской политической жизни, ни в военных формированиях новосоздаваемого Украинского государства, в котором они составляли 10 % процентов населения.

Зато, учитывая интересы всего еврейства, они были инициаторами проведения в жизнь так называемой “национально-персональной автономии”, сущность которой состояла в том, что любая этническая группа, независимо от своей исторической территории, могла требовать от государства не только разрешения, но и моральной и материальной поддержки всех видов национально культурной деятельности своей, замкнутой, этнической группы.

Теоретически “национально-персональная автономия” относилась к любой этнической группе, но практическое значение она имела только для евреев, не имевших своей исторической территории и рассеянных по территории тех народов, среди которых они жили.

И когда впоследствии сотни тысяч евреев переселились в Москву, то на основании “национально-персональной автономии” они получили там школы, газеты, театры на еврейском языке за счет всего государства, а не за свой собственный.

Украинцы и другие этнические группы живущие в Москве ничего подобного не получили, хотя и их не мало в Москве.

На Украине же, исходя из принципов “национально-персональной автономии” сразу же были созданы на государственный счет многочисленные еврейские национально-культурные учреждения.

Во время немецкой оккупации и Гетмана (март-декабрь 1918 года) революционно активная часть украинского еврейства ушла в подполье (весьма активно ведущее антиправительственную пропаганду). Остальные: буржуазия и политически индифферентные – активно сотрудничали с властью, даже один из гетманских министров был еврей (богатый биржевик Гутник), а киевский миллионер-еврей Добрый пострадал от украинских шовинистов-социалистов, организовавших его похищение, о котором говорилось.

Формально, в этот период никаких ограничений для евреев на территории Украины не было, а знание немецкого языка (как известно, “идиш” есть жаргон немецкого языка) помогало евреям вести с немцами весьма оживленные коммерческие дела. Если немцы кого и преследовали, то не за еврейское происхождение, а за активную работу против оккупационных властей.

Когда же немцы заколебались и началось восстание против Гетмана, активизировалась и революционная часть украинского еврейства. Но они не влились в многотысячные массы украинских повстанцев, а действовали самостоятельно. В “войске” Директории евреев не было. Они, правда, ей помогали, например, в Киеве в последние дни гетманского режима, но, параллельно с этим, помогали и захвату власти на Украине большевиками, каковой захват, как известно, шел буквально по пятам за захватом власти сторонниками Директории. Во всех же случаях конфликтов сил Директории с силами местных большевиков, поднимавших восстания и быстро захватывавших всю Украину – евреи были на стороне большевиков.

И когда, в феврале 1919 года, Директория бежала из Киева, сопровождаемая кучкой своих сторонников – среди бежавших евреев не было. Единственным евреем, связавшим свою судьбу с судьбой украинских шовинистов был мелкий адвокат Арнольд Марголин, сумевший их убедить, что благодаря своему еврейскому происхождению и связям он будет им полезен при сношениях с Антантой, среди политических деятелей которой было не мало евреев. И они сделали его украинским “дипломатом” и “министром”. Пользы им этот не блещущий талантами, тщеславный не в меру “петлюровец” никакой не принес, но лично выиграл не мало и закончил свою жизнь в США, считаясь одним из “вождей” украинских самостийников – бывшим украинским “министром”.

Активная помощь большевикам, какую им оказывали революционно активные украинские евреи, конечно, не осталась незамеченной и вызвала у всех противников большевиков на Украине резко отрицательное отношение, распространяемое на всех евреев вообще и поведшее к массовым еврейским погромам (зимой 1918–1919 года) по всей Украине. Причем во время этих погромов страдали в большинстве ничем невинные евреи, не вмешивавшиеся ни в какую политику и не могущие, разумеется, нести ответственность за действия своих революционных единоплеменников.

Погромы эти, естественно, вызвали у всех евреев Украины вообще, самое резкое отталкивание не только от Директории и ее сторонников, но и от всех “украинствующих” и отождествление их с антисемитами-погромщиками и толкнуло украинское еврейство, даже противников большевиков, на путь, если не активной их поддержки, то, во всяком случае, на путь известных пробольшевистских симпатий. На Украине тогда действовали две силы: украинские шовинисты-социалисты с их склонностью к погромам и (украинские же) большевики, погромных тенденций не проявлявшие и с погромами боровшиеся. Не удивительно, что евреи выбрали последних, тем более, что в рядах большевистского руководства было много их единоплеменников.

И когда Украина во второй раз оказалась во власти большевиков (весной 1919 года) – то и в Киеве, и в других городах Украины евреи (конечно, не все) пошли на активное с ними сотрудничество и заполнили многие большевистские учреждения, в том числе и “Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией” (сокр. – ЧЕКА), которая наводила страх и трепет на противников большевиков и немилосердно их расстреливала. Расстрелы эти, за редкими исключениями, не коснулись евреев, не только “бундовцев” и сочувствовавших большевикам, но и евреев вообще. Это, конечно, не осталось незамеченным нееврейским населением Украины, и среди украинцев, не отличавшихся любовью к евреям и прежде, начали расти и крепнуть антиеврейские настроения.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Евреи в политической жизни Украины

Новое сообщение ZHAN » 27 сен 2019, 14:51

Антиеврейские настроения усилились и получили для себя основание, когда Добровольческая Армия Деникина, занявшая летом 1919 года всю Украину, обнародовала, как списки членов и руководителей Чека, так и списки ею расстрелянных. В Киеве, например, Чрезвычайная Комиссия состояла почти исключительно из евреев. Особая Следственная Комиссия Юга России (при Добровольческой Армии) состоявшая из высококвалифицированных юристов, в объективности которых сомневаться нельзя, установила что Киевская Чека состояла на 75 % из евреев. Возглавлял ее Блувштейн (Сорин), а его ближайшими сотрудниками, занимавшими наиболее ответственные посты, были: Шуб, Цвибак, Кац, Финкельштейн, Шварцман – все евреи. В то же время среди имен установленных жертв Чека, огромные списки которых опубликовывались, еврейских имен не было.

Во всех других городах Украины – было то же самое: почти исключительно еврейский состав Чека, и почти полное отсутствие евреев среди установленных жертв Чека.

Натыкаясь при своем продвижении по Украине повсюду на это явление, Добровольческая Армия, естественно, относилась к еврейскому населению вообще с известной настороженностью и недоверием, а в отдельных случаях, на этой почве бывало и не мало эксцессов отдельных лиц или групп добровольцев. Эксцессы эти вовсе не были кровавыми погромами, как это делали петлюровцы, но все же отдельные выходки, от которых страдало имущество (а не жизнь) евреев были.

Это создавало предпосылки для враждебного отношения к Доброармии всех евреев Украины вообще, даже еврейской буржуазии, недвижимое имущество которых, отобранное большевиками, добровольцы им возвращали и его даже охраняли. В добровольцах эта буржуазия видела носителей реакции и восстановителей дореволюционных ограничений, существовавших для евреев.

В результате, все украинское еврейство в целом, несмотря на внутренние расхождения и разногласия, заняло по отношению к Добровольческой Армии такую же не только отрицательную, но и враждебную позицию, какую оно заняло к “украинцам” – петлюровцам. И из трех сил, боровшихся тогда (1919 год) за власть на Украине: украинских шовинистов, большевиков и Доброармии, украинские евреи в своей массе (за редкими исключениями) отдали свои симпатии большевикам и пошли на активную их поддержку и сотрудничество. Даже те из них, которые не разделяли идей марксизма.

На эту установку евреев Украины, надо полагать оказали влияние еще и следующие обстоятельства:

1. – Решение общероссийской партии меньшевиков “самомобилизоваться” для поддержки большевиков в их борьбе против Белых Армий, о котором упоминалось в предыдущем изложении.

2. – Решение Съезда эсеров о прекращении борьбы с большевиками и о борьбе с добровольцами (тоже упоминалось раньше). (А так как среди евреев Украины было не мало, причислявших себя к общероссийским меньшевикам или эсерам, то партийные решения были для них обязательны).

3. – Наличие в то время в рядах большевиков огромного процента их единоплеменников занимавших самые высокие должности, что было немыслимо ни при власти украинских шовинистов, ни при власти добровольцев.

Это массовое проникновение евреев на высшие должности в те времена нашло свое отражение даже в народном эпосе. Вся Россия пела частушку: “Чай – Высоцкого; сахар – Бродского; вся Россия – Троцкого” (все они евреи). А на Украине была распространена песенка-пародия: “Топ мои гречаники! – Уси жиды наши начальныкы! Гоп мои сири! – Уси жиды нам на шыю сили!” С окончанием Гражданской Войны закончились и случаи проявления антиеврейских настроений, выражавшихся в погромах петлюровцев и разных атаманов и в самочинных действиях добровольцев. Железная рука Чека положила этому предел и привела всех противников евреев к молчанию.

Еще 27 июня 1918 года в “Известиях” было опубликовано специальное постановление советского правительства об энергичной борьбе с “антисемитизмом”.

Надо полагать, что отрицательное отношение к евреям, называемое многими “антисемитизмом”, приняло такие размеры, что понадобилось это специальное постановление, согласно которому эти противники евреев (названные в постановлении “погромщиками”) объявлялись “вне закона”.

Постановление это было обязательно для органов советской власти на всей территории, на которую эта власть распространялась, а потому и на Украине, как только местные большевики захватывали власть, они в своем отношении к противникам евреев руководствовались этим постановлением. Вопрос же о том, кого считать “вне закона” решала та самая Чека, которая, без всякого суда, производила расправу.

Зная все вышеизложенное, становится понятным, что все противники евреев на Украине были приведены к молчанию и все проявления антиеврейских настроений прекратились, как только советская власть утвердилась на Украине.

И украинское еврейство широким потоком хлынуло в административный аппарат новой власти, как на Украине, так и во всей России, а еврейская молодежь начала заполнять учебные заведения, куда раньше им доступ был ограничен.

Это порождало известное недоброжелательство к евреям, не только на Украине, где оно всегда было, но и во всей остальной России. Известный деятель “Бунда” (он же и один из лидеров Российской партии меньшевиков) С. М. Шварц, в своем капитальном труде “Антисемитизм в Советском Союзе” (Н. Йорк. 1952 г.) приводит интересные высказывания Калинина по этому вопросу:
“Почему сейчас русская интеллигенция, пожалуй, более антисемитична, чем была при царизме? Это вполне естественно. В первые дни Революции в канал Революции бросилась интеллигентская и полуинтеллигентская еврейская масса. Как нация угнетенная, никогда не бывшая в управлении, она, естественно, устремилась в революционное строительство, а с этим связано и управление… В тот момент, когда значительная часть русской интеллигенции отхлынула, испугалась революции, как раз в этот момент еврейская интеллигенция хлынула в каналы революции, заполнила его большим процентом по сравнению со своей численностью и начала работать в революционных органах управления.

Для еврейского народа, как нации, это явление имеет громадное значение, и, я должен сказать, значение отрицательное. Когда на одном из заводов меня спросили: почему в Москве так много евреев? – я им ответил: если бы я был старый раввин, болевший душой за еврейскую нацию, я бы предал проклятию всех евреев, едущих в Москву на советские должности, ибо они потеряны для еврейской нации. В Москве евреи смешивают свою кровь с русской кровью и они для еврейской нации со второго, максимум, с третьего поколения потеряны, они превращаются в обычных русификаторов”.
Приводя в своей книге это высказывание Калинина, С. Шварц говорит, что эта аргументация Калинина “должна была подкрепить антисемитские настроения на заводе”. Но с этим вряд ли может согласиться тот, кто не находится во власти религиозно-расового, чисто еврейского, настроения, а еврейский вопрос рассматривает с точки зрения гуманитарной, общечеловеческой и не видит ничего страшного в том, если еврейство вместо путей самоизоляции от народов, среди которых они живут, пойдет по пути слияния с этими народами.

Советская власть не только не противодействовала этому массовому проникновению евреев в аппарат власти, но всячески этому содействовала. Не надо забывать, что в эти годы (годы установления советской власти), евреи играли руководящую роль в ее создании и укреплении и занимали большинство самых ответственных положений. Еврей Свердлов был всемогущим руководителем всей внутренней политики; еврей Троцкий стоял во главе всех вооруженных сил; еврей Штейнберг – юстиции; еврей Рязанов – создавал идеологические обоснования новой власти; еврей Зиновьев – диктатор Петрограда; еврей Ярославский – ведал борьбой с религией; множество самых крупных сановников новой власти были евреи. Они создавали каркас новой власти и, устремлявшиеся к власти еврейские массы были самым надежным элементом, на который можно было положиться, ибо они были противниками, и русского национализма, и украинского шовинизма, которые были основными противниками советской власти в первые ее годы. К тому же евреи не имели своей национально-исторической территории, наличие которой всегда может создавать предпосылки для развития сепаратизма. А советская власть, по существу, была властью централистической и всегда с опаской смотрела на проявления всяких сепаратистов.

Кроме того во всей России, где не было черты оседлости, евреев население мало знало и к ним не было того определенно отрицательного отношения, какое всегда было характерным в украинско-еврейских взаимоотношениях. Естественно, поэтому, что евреи охотно перебирались из Украины в Москву и другие области, доступ в которые им был раньше ограничен.

А оттуда они приезжали на Украину уже в качестве всесильных советских сановников, которым с настроением населения можно было не считаться.

Так во время коллективизации прибыл для руководства ею, сделавший в Москве карьеру, украинский еврей – Каганович и в результате его деятельности на Украине погибло от голода украинцев гораздо больше, чем было на всей Украине евреев. Факт слишком общеизвестный, чтобы нужно было приводить какие либо доказательства.

В Москву и остальные территории России украинские евреи все же переехали не все, а значительная часть задержалась на своих насиженных местах.

Но уже не на положении ограниченных в правах подданных Российской Империи, а как полноправные (с сильным уклоном в сторону привилегированности) граждане Украинской Социалистической Советской Республики.

Украинская еврейская молодежь, как уже упомянуто, заполнила учебные заведения, окончание которых открывало перед ней неограниченные возможности для карьеры, как в масштабе украинском, так и в масштабе всесоюзном.

Старшие поколения заполнили собою административный и хозяйственный аппарат Украины. Известный социалист – лидер партии “Крестьянская Россия" – С. Маслов в своей книге “Россия после 4-х лет революции” (Прага. 1922 г.) высчитал, что в административном аппарате СССР к 1922 году было 33–40 % евреев. На Украине этот процент был значительно больше.

В убытке осталась только еврейская буржуазия, чье имущество было социализировано. Но лично, как уже указывалось, она не пострадала. Более богатое меньшинство этой буржуазии выехало за пределы Советского Союза, а подавляющее большинство – буржуазия средняя и мелкая, – равно, как и представители свободных профессий быстро ориентировались в новой обстановке и с энергией включались в дело создания и укрепления нового социального порядка.

И, подводя итоги этого бурного периода (начавшегося революцией 1917-го года и окончившегося только в 1921 году) нужно сказать, что двух с половиной миллионное украинское еврейство, в конечном результате, выиграло. Потеря социального положения незначительной частью еврейской буржуазии Украины, с избытком была возмещена новыми позициями в политической и социальной жизни Украины, приобретенными широкими массами украинского еврейства.

В несомненном проигрыше оказалась только идея национально-религиозно-расового обособления, которая держала евреев в своем строго замкнутом и ограниченном круге. Революция нанесла сокрушительный удар по этим обособленческим тенденциям и направила украинское еврейство по пути слияния с народами, среди которых они живут. Калинин оказался прав, сказав, что евреи, едущие в Москву потеряны для своей нации.

Но не только уехавшие в Москву евреи оказались потерянными для своей нации, для еврейства. Не менее потерянными оказались и те, кто не уехал с Украины в Москву, а только порвал с замкнутым кругом жизни местечковых евреев и включился в общеукраинскую жизнь. Начался отход от религии, появились смешанные браки, начал забываться даже “идиш”, на котором до Революции говорили все евреи России. На Украине этот процесс шел медленнее чем в остальной России, но все же он шел неуклонно.

Неразрывно и параллельно с ним, как его следствие, шло и изживание того “антисемитизма”, который на протяжении многих веков отравлял жизнь евреев.

Не признать это явление явлением положительным, гуманным, глубоко демократическим и прогрессивным могут только люди, находящиеся в плену человеконенавистнических расистских инстинктов и, порождающих их, теорий о “избранности” того или иного народа. Таких людей на Украине становится все меньше и меньше. Украинские евреи поняли, что их будущее лежит в слиянии с народом, среди которого они живут много поколений, а не в пребывании среди этого народа на положении чужеродного тела. И из года в год на Украине (и во всем СССР) все больше и больше евреев по крови сами себя, без всякого принуждения, называют “украинцами” или “русскими” и стремятся слиться полностью с народами, на исторических территориях которых они живут.

Таким путем верно изживается то взаимное отталкивание украинцев и евреев, которое было характерным в прежние времена за их долгую совместную жизнь и которое многие называли “антисемитизмом”.

Происходит такое же слияние этнических групп, если таковые имеются на исторической территории народа (украинского, русского и др.), какое происходит в США, где во втором-третьем поколении все этнические группы сливаются в “американскую нацию”.

Разница только в названии: в США это называется “созданием американской нации”, а, если совершенно аналогичное явление происходит на Украине или вообще в СССР, то употребляется выражение “культурный геноцид” пущенное в оборот сторонниками еврейского расово-религиозного обособления.

Но как бы это явление ни называли, оно неуклонно происходит на благо, и еврейского, и украинского народа, который охотно идет на слияние с еврейским меньшинством, если последнее отказывается от своих расовых теорий об “избранности” своего народа, о превосходстве своей расы и самоотмежевания в замкнутый расово-религиозными концепциями круг.

Как видно из всего сказанного выше о национальных меньшинствах Украины единственным из всех этих меньшинств было меньшинство еврейское, которое и играло известную роль в событиях в годы Революции и Гражданской Войны, и, в результате этих событий, значительно изменило то положение среди украинского народа, которое оно имело до Революции.

Все остальные меньшинства, как таковые особенно заметного участия в событиях не принимали и после окончания Гражданской Войны их положение и взаимоотношения с украинским народом, среди которого они живут, ничем не изменились.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Украина между двумя войнами 1920 г. – 1939 г

Новое сообщение ZHAN » 28 сен 2019, 11:50

Почти два десятилетия, после окончания Гражданской войны, Украина была разделена между четырьмя государствами: основное ее ядро – Российская Украина, под именем Украинской Социалистической Советской Республики (УССР), входила в состав СССР, как была переименована Россия; Галичина и значительная часть Волыни (уступленной Петлюрой полякам) находилась под оккупацией Польши; Буковина была превращена в румынскую провинцию; Карпатская Русь была под властью чехов.

Период этот, хотя и не было войн и внешних столкновений, полон событий чрезвычайной важности, глубоко затронувших все слои населения. В УССР в этот период произошла ломка всех, веками установившихся, социальных взаимоотношений и условий быта; в оккупированных чужеземцами частях шла ожесточенная борьба против агрессивно-ассимиляционного наступления оккупантов, как национального, так и религиозного.

Много крови, много насилий – и физических и моральных – много нарушений того, что веками считалось незыблемым, пришлось испытать на себе за эти неполные два десятилетия, разделенной на 4 части Украине.

С фанатической нетерпимостью и полным пренебрежением писанных и неписанных законов, на которых держалась раньше вся жизнь населения, уничтожалось, ломалось и подавлялось все, чтобы создать нечто новое, желаемое теми, в чьих руках была полнота власти.

В УССР – конечной целью было построение коммунизма, любой ценой, ни с чем не считаясь.
В оккупированных чужеземцами частях – ассимиляция, быстрая и полная.

Во имя этих конечных целей над населением совершалось не мало насилий, которые вызывали реакцию, выливавшуюся нередко в акты террора и создававшую предпосылки для острой ненависти и кипения страстей. А каждая сторона считала себя правой, ибо все происходящее и совершаемое рассматривала, как неизбежное для отстранения препятствий на путях к достижению своих конечных целей.

Правыми, вероятно, считали себя правоверные коммунисты, ломая и разрушая все для создания “новой жизни” в УССР; правым считало себя и население, борясь, по мере сил и возможностей, против этой ломки и защищая старый, привычный уклад жизни.

Правыми, надо полагать, считали себя представители польской администрации, оскверняя и разрушая православные храмы – ведь это вело к победе католицизма и ополячиванию населения. Не менее правых считало себя и население, боровшееся против этого.

Хотя об этом периоде и существует множество печатных трудов исторического и мемуарного характера на разных языках – относиться к ним нужно с сугубой осторожностью. Страсти еще не улеглись; многие активные участники еще живы; многое из напечатанного носит характер острой полемики, а не спокойного повествования. Не только оценка, но даже и описание событий нередко бывает диаметрально противоположна, в зависимости от чисто субъективного подхода авторов. А это лишает возможности дать исчерпывающее и максимально объективное описание событий и причин их вызвавших, без чего историческое повествование теряет свой смысл.

Общеизвестные, например, зверства украинских фашистов, сотрудничавших с немцами, над поляками в начале 2-ой мировой войны и их способы “украинизации” на занятой немцами территории, с их точки зрения – “национальный подвиг”. С точки же зрения не только их противников, но и общечеловеческой – это преступление против человечества.

Деятельность Кагановича, руководившего коллективизацией на Украине, стоившей многомиллионных жертв населению Украины, с точки зрения коммунистов – “успешное выполнение задания”. С точки же зрения населения Украины и общечеловеческой – это страшное преступление.

И. если бы обстоятельства позволили, то, несомненно, вожди и вдохновители украинского шовинизма и фашизма не жили бы свободно на Западе, разъезжая даже по международным конференциям, как их участники; а Каганович не сидел бы в Кремле.

По примеру Израиля, поляки и украинцы поместили бы их в стеклянные клетки и устроили бы над ними народный суд.

Таких людей (“героев”, в глазах одних – “преступников”, в глазах других) не мало было рассеяно по всему миру, по обе стороны железного занавеса, как под своими собственными, так и под вымышленными именами. А многие из них даже принимали активное участие в эмигрантской политической жизни и в административном аппарате СССР.

Учитывая все изложенное выше, мы приходим к выводу о невозможности в настоящее время дать исчерпывающее описание событий этого периода. Описание не только голых фактов и действий, но и причин, их вызвавших, факторов, влиявших на события.

Поэтому, говоря об этом двадцатилетнем периоде, разумно будет ограничиться только кратким очерком, в котором будут приведены только главнейшие события. Более подробно этим периодом должны будут заняться те, кто будет о нем писать, когда придут, нужные для этого, исторические сроки, улягутся страсти и станет доступным многое то, что сейчас еще скрыто в разных архивах.

Так как жизнь Украины за этот двадцатилетний период протекала различно во всех четырех частях, на которые она была разделена, в кратком очерке об этом периоде надо отдельно сказать о жизни и событиях в каждой из них.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Украинская Социалистическая Советская Республика

Новое сообщение ZHAN » 29 сен 2019, 13:48

В январе 1918 года немцам нужно было, чтобы была провозглашена независимость Украины для того, чтобы было с кем заключить договор о мире, “союзе и помощи” и тем формально оправдать намеченное занятие Украины. Исполняя это желание немцев и надеясь с их помощью удержаться у власти, Центральная Рада своим 4-м универсалом, 9/22 января 1918 года, провозгласила независимость Украины, назвав новое государство Украинской Народной Республикой.

Но в это время уже существовало и второе правительство Украины. Тоже независимой, с центром в Харькове, которое послало своих делегатов на мирные переговоры в Брест.

Как известно, из двух правительств Украины, немцы отдали предпочтение тому правительству, которое было создано Центральной Радой в Киеве, хотя к тому времени оно уже и потеряло почти всю территорию Украины, захваченную силами Харьковского правительства.

Немцы быстро заняли всю Украину. Харьковское правительство бежало в Москву; Киевское же правительство вскоре было разогнано немцами и на Украине установлена власть Гетмана, всецело зависимая от немцев.

Когда немцы потерпели поражение и началось восстание против Гетмана, в этом восстании дружно приняли участие, как сторонники Харьковского, так и сторонники Киевского правительств. Не ожидая окончания, успешно протекавшего, восстания, сторонники Харьковского правительства начали захватывать города и территории при помощи местных сторонников. Не прошло и нескольких недель после бегства Гетмана, как, поднявшее против него восстание, Киевское правительство (петлюровцы) последовало его примеру, и к февралю 1919 года почти вся территория Украины находилась под властью Харьковского правительства, а петлюровцы были в бегстве.

В дальнейшем, напомним, петлюровцы сколько-нибудь значительной роли в борьбе за власть на Украине не играли, а только дважды делали попытки захватать власть над Украиной: один раз, летом 1919 года, играя третьестепенную роль в военных операциях Галицкой Армии, дошедшей до Киева; во второй раз, в 1920 году, двигаясь на Украину в обозе поляков. Обе попытки кончились неудачей. На Украине установилась власть Харьковского правительства, стоявшего на пробольшевистских позициях.

16 марта 1919 года на 3-ем Всеукраинском Съезде рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов была утверждена конституция Украинской Социалистической Советской Республики, как независимого государства.

18 мая 1919 года ЦИК УССР провозгласил федеративную связь между Российской Соц. Федер. Сов. Республикой и Украинской ССР.

1 июня 1919 года было провозглашено объединение советских республик Украины, России, Белоруссии, Латвии и Литвы в форме военного союза.

29 декабря 1922 года на конференции полномочных представителей Украины, Белоруссии, России и Закавказской СФСР подписан договор о создании СССР.

Так создалась Украинская Социалистическая Советская Республика, являющаяся частью единого государства – СССР.

Украинская сепаратистическая историография, описывая все события, в результате которых была создана УССР, изображает их, как завоевание Украины великороссами и установление ими на территории Украины своей оккупационной власти. При этом роль и значение Харьковского украинского правительства и тех сил, которые его создали и поддерживали старательно замалчивается.

Поэтому надо, хоть в самых кратких словах, сказать, как о тех силах, на которые опиралось Харьковское правительство в годы Гражданской войны, так и о тех силах, которые создали не только каркас власти, но и весь государственный аппарат УССР после ее окончания.

Силы эти почти исключительно были силы свои, местные, украинские. В то время как на других фронтах Гражданской войны значительную и часто решающую роль играли латыши, венгры, китайцы и другие инородцы – на Украине их не было. В этом вопросе нет разногласий между многочисленными украинскими сепаратистическими историками и мемуаристами и описаниями Гражданской войны, которые печатают большевики. В предыдущем изложении приведено много выдержек из мемуаров сепаратистов, в которых они одной из главнейших причин своих неуспехов в борьбе с силами Харьковского правительства считают то обстоятельство, что приходилось вести борьбу против своих же украинцев. А большевики в своей “Истории гражданской войны в СССР” весьма подробно пишут о тех силах, которые изгоняли сторонников Центральной Рады и Директории в годы Гражданской войны. Богунская, Таращанская, Новгород-Северская бригады (по три полка), “Червоные казаки” Примака и много других частей состояли исключительно из украинцев. Вообще вся 12 советская армия и 44 дивизия, оперировавшие на Украине, были частями украинскими.

Таким образом можно с полной достоверностью утверждать, что Украина не была завоевана великороссами, а советская власть на ней была установлена местными, украинскими, силами.

На вопрос, кто организовывал и составлял весь аппарат власти УССР, по утверждению украинской сепаратистической историографии, “оккупированной” великороссами, мы получим ответ, если рассмотрим, из кого состояли основные кадры тех, кто создавал этот аппарат.

Прежде всего это была группа украинцев, с самого начала революции пошедшая с большевиками: Петровский, Чубарь, Мануильский, Затонский, Скрыпник Коцюбинский, Шахрай, Балицкий и много их единомышленников. Вообще почти вся Коммунистическая Партия (большевиков) Украины – сокращенно КП(б)У – состояла из уроженцев Украины и выступала активно с первых же месяцев революции.

Вторую группу, весьма многочисленную и активную, составляли так называемые “укаписты”, возглавляемые Шуйским, Михайличенко, Заливчим, Винниченко, Шрагом, Христюком, Чечелем, братьями Лакиз, Одинцом и другими.

“Укаписты” – это бывшие члены левых фракций украинских эсдеков и украинских эсеров, отколовшиеся от них и назвавшие себя “независимыми эсдеками” и “эсерами-боротьбистами”. Стояли они на большевистской платформе и в начале действовали раздельно, сотрудничая с большевиками в их борьбе против Центральной Рады и Директории. Летом 1919 года они слились в одну партию, назвав ее “Украинская Коммунистическая Партия”, сокращенно – УКП.

Некоторое время они сотрудничали лояльно с КП(б)У, но в конце 1919 года выдвинули требования создания отдельной украинской армии, полного отделения экономики Украины и форсирования украинизации Украины. С Российской Коммунистической Партией (большевиков) “укаписты” желали поддерживать связь и контакт только через Коминтерн и даже подали в последний заявление о приеме их, как партии отдельного государства. Коминтерн “укапистам” в их просьбе отказал и порекомендовал им распустить свою партию и влиться в КП(б)У, что “укаписты” и сделали в марте 1920 года.

Но “укапистские” настроения этим не были изжиты и известные трения между большевиками и бывшими “укапистами” продолжались, правда, в скрытой форме.

Третью группу составляли, покаявшиеся и великодушно прощенные большевиками, бывшие деятели времен Центральной Рады и Директории. Желая загладить свое прошлое, они из кожи лезли вон, чтобы доказать свою верность новой власти, которая, хотя им и не доверяла полностью, все же допускала в свой аппарат, разумеется на второстепенные должности. А таких покаявшихся и вернувшихся даже из эмиграции было немало, не только рядовых петлюровцев, но и таких крупных деятелей, как например быв. Президент Украины – Грушевский, Премьер – Винниченко (перешедший в УКП), военный министр – Порш, бывший главковерх – Тютюнник и много других.

Четвертую группу составляли галичане, массами хлынувшие из Польши и из эмиграции, считавшие, что теперь создается Украинское Государство. Приехало 360 бывших офицеров Галицкой Армии во главе с бывшим командиром Сечевых Стрельцов, Г. Коссаком. Приехали многие политические и культурные деятели Галичнны: Витик, Лозинский, Рудницкий, Чайковский, Яворский, Порайко, Крушельницкий и много других. Всем им была предоставлена возможность включиться в жизнь новосоздаваемой УССР.

Пятую группу, создававшую и поддерживавшую УССР составляли украинские евреи, в особенности, многочисленный и хорошо организационно оформленный, Бунд. Значительная его часть еще в годы Гражданской войны попросту перешла в коммунистическую партию, во главе со своим лидером – Моисеем Рафесом. Остальные, хотя в ком. партию и не перешли, все же активно поддерживали новую власть и заполняли ее политическо-административный аппарат. Новая власть широко шла им навстречу.

Все перечисленные пять групп сторонников новой власти на Украине, конечно, не составляли большинства населения Украины и ошибочно бы было утверждать, что все или подавляющее большинство жителей Украины было за новую власть.

В годы Гражданской войны подавляющее большинство населения было вообще пассивно. Борьбу вело политически активное незначительное меньшинство. На Украине это меньшинство, в основном, делилось на три группы: сторонников большевиков (самая большая); сторонников Белого Движения (следующая за ней); сторонников Центр. Рады (самая маленькая и неустойчивая). Победила самая многочисленная и самая активная группа из политически активного меньшинства населения.

Победа эта, как уже упоминалось выше, была одержана силами своими, местными, т. е. силами уроженцев Украины, а потому говорить о “завоевании” Украины великороссами – большевиками, как это делает украинская сепаратистическая историография, – это значит сознательно искажать историю Украины.

Но не только победа в Гражданской войне была достигнута своими местными силами. Эти же самые силы создали и Украинскую Социалистическую Советскую Республику, в чем ей оказали существенную помощь и, прибывшие из-за границы, галичане.

Зная это, делается ясным и то, что утверждение сепаратистов об “оккупации” Украины великороссами не соответствует исторической правде.

Из эпохи Революции и Гражданской войны Российская Украина, переименованная в УССР, вышла сильно урезанной: благодаря предательству петлюровцев, Волынь стала жертвой польской агрессии, а украинская часть Бесарабии была захвачена Румынией. Но главная часть территории с подавляющим большинством населения осталась в границах России, тоже переименованной в СССР. Восстановленная в половине 17-го века общая государственная жизнь Украины-Руси с остальной Русью продолжилась, а попытка оторвать Украину от России провалилась.

И почти два десятилетия между двумя мировыми войнами Украина делила судьбы всей России: пережила эпоху военного коммунизма, НЭП, коллективизацию, пошла по путям стремительной индустриализации. Советская власть, будучи федералистической по форме, была строго централистической по содержанию и все мероприятия характера идеологического или принципиального проводились во всесоюзном масштабе. Все входящие в СССР его составные части могли быть национальные по форме, но обязательно должны были быть социалистические по существу.

Поэтому в настоящем кратком очерке нет необходимости подробно останавливаться на мероприятиях советской власти, проводившихся во всесоюзном масштабе, как, например, борьба с религией, ликвидация частной собственности, проникновения идей коммунизма во все области жизни и быта населения – все это было одинаково на всей территории СССР, в том числе и на территории УССР, и хорошо известно.

Но некоторые события и явления этого периода являются специфичными именно для Украины, как, например, принудительная украинизация, голод в начале тридцатых годов, в связи с проведением коллективизации, процессы так называемых “буржуазных националистов”. О них необходимо сказать, хоть вкратце, т. к. сепаратистическая историография, искажая факты и извращая историю, изображает все эти события и явления как отдельные эпизоды “угнетения” великороссами “порабощенных” ими украинцев, будто бы ведших и ведущих борьбу за свое “национальное освобождение”. Насильственная украинизация – это вынужденная уступка оккупантов – великороссов, на которую они должны были пойти под давлением настроений украинского народа, требовавших этой украинизации.

Голод – мера специально направленная против украинцев, чтобы сломить их сопротивление советской власти.

Процессы “украинских буржуазных националистов” – это доказательство непрекращающейся борьбы украинцев против своих поработителей-великороссов.

Так освещают эти, специфические для Украины, события и явления сепаратисты, замалчивая одно и извращая другое с совершенно очевидной целью превратить эти события и явления в неопровержимые подтверждения справедливости своих утверждений, что русские-великороссы “угнетают” украинцев.

Совсем по другому выглядят эти события и явления, если их рассмотреть совершенно объективно и изложить правдиво, что мы и постараемся сделать, хотя бы в самых коротких словах.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

УССР. Украинизация

Новое сообщение ZHAN » 30 сен 2019, 09:46

В Гражданской войне, как уже не раз сказано раньше, боролись между собою украинцы, которые имели, в основном, одинаковую социальную программу (социализацию), а различались между собой только степенью своего украинского национализма. Национализм петлюровцев был шовинизмом, толкавшим их по путям острого руссоненавистичества, чуждого широким массам украинского народа. Национализм (тоже украинский) их противников был чужд шовинизма и руссоненавиствичества, а поэтому они имели больше успеха и из Гражданской войны вышли победителями.

Победе этой не мало содействовали “укаписты”, вышедшие из недр Центральной Рады и принесшие с собой, господствовавшие там, шовинистические тенденции, которые они сохранили и после роспуска своей партии и вступления в правительственную партия» Украины – КП(б)У.

И на “Первом Всеукраинском Совещании КП(б)У”, состоявшемся в Харькове 2–4 мая 1921 года, по инициативе бывших “укапистов”, вынесена следующая резолюция:
“Поскольку на основании многовекового порабощения среда отсталой части украинских масс наблюдаются националистические тенденции, члены Российской Коммунистической Партии должны относиться к ним с наибольшей терпимостью и бережностью, противопоставляя им слово товарищеского разъяснения о тождестве интересов трудящихся России и Украины.

Члены РКП на территории Украины должны на деле проводить право трудящихся масс учиться и разговаривать на родном языке во всех советских учреждениях, всемерно противодействуя попыткам искусственными мерами оттеснить украинский язык на второй план, стремясь, наоборот, превратить украинский язык в орудие коммунистического просвещения трудовых масс.

Немедленно должны быть предприняты меры, чтобы во всех советских учреждениях было достаточное количество служащих, владеющих украинским языком, и чтобы в дальнейшем все служащие умели говорить по-украински.

Эта резолюция должна проводиться Партией со всей решительностью в жизнь”.
(Цитируется по журналу “Коммунист”. Харьков. 1921 год. № 7.)

Как имеющая большое принципиальное значение, резолюция эта, несомненно, вынесена с одобрения и самого Ленина и, ведавшего тогда делами национальных меньшинств, Сталина. И основная ее цель, разумеется была вовсе не в том, чтобы облегчить населению Украины коммунистическое просвещение. Политически активная его часть и без этой резолюции поддержала пробольшевистское Харьковское правительство и содействовала победе коммунизма и над белыми, и над петлюровцами.

Цель резолюции шла гораздо дальше и глубже.

Во-первых, она в значительной мере парализовала пропаганду петлюровцев (как бежавших за границу, так и притаившихся на Украине), которая утверждала, что новая власть на Украине, как дружественная Москве и от нее зависимая, проводит политику насильственной руссификации.

Во-вторых, этим делалась уступка “укапистам”, надежным сотрудникам власти, во всех ее социальных мероприятиях и находившихся к ней в оппозиции только в вопросе форсирования украинизации.

В третьих, резолюцией этой демонстрировалось перед заграницей национальное равноправие, проводимое советской властью.

И результаты не замедлили сказаться, хотя резолюция эта и проводилась в жизнь без особой поспешности и настойчивости, которая, надо сказать, и не была особенно нужна, ибо служащие советских учреждений все без исключения умели говорить по-украински (это не значит, что знали и украинскую грамматику), а народные массы к украинизации относились скорее отрицательно чем положительно.

Но зато были удовлетворены “укаписты” и сглажены трения внутри самой партии, происходившие на почве недостаточной, по мнению “укапистов”, интенсивности проведения украинизации.

Второй результат, и очень важный – это соглашательские настроения в рядах петлюровцев, вызванные этой резолюцией и приведшие к массовым покаяниям и возвращениям в УССР из эмиграции для участия в создании государственного аппарата УССР.

Третий результат – это широко распространяемое во всем мире мнение, что советская власть освобождает порабощенные нации и сама содействует их национальному возрождению. Для распространения коммунизма в странах колониальных это последнее имело огромное значение.

Широкие же народные массы Украины никакого энтузиазма от вынесения этой резолюции не проявили и попросту не обратили на нее никакого внимания, ибо ничего существенного в их жизнь она не внесла. Лучшим доказательством служит то обстоятельство, что население в подавляющем большинстве предпочитало отдавать своих детей в школы с преподаванием на русском языке, в которых язык украинский преподавался, как отдельный предмет, чем в школы, в которых все предметы преподавались по-украински.

Но советская власть от обещания перемен в деле украинизации несомненно выиграла, ибо с ней не только примирились, но и пошли на сотрудничество многие бывшие противники. Действуя “кнутом и пряником” (кнутом для бывших белых, пряником для бывших сторонников Центр. Рады), советская власть укрепляла свои позиции не только на Украине, но и во всем СССР.

К этому времени выяснилось, что расчеты на осуществление мировой революции, на что надеялись коммунисты, оказались ошибочными. Надо было думать об устроении самого СССР, а для этого нужно было какое то примирение с населением и привлечение его на свою сторону. Нужна была длительная передышка, во время которой можно бы было консолидировать внутреннюю жизнь, отложивши на некоторое время осуществление коммунистических идей в самом СССР.

НЭП дал эту передышку в области экономической жизни. Поддержка национальных культур в отдельных республиках и областях СССР умиротворила активные националистические круги разных народов и вместо оппозиции власти направила их на сотрудничества с ней.

Пошедшие на сотрудничество с властью бывшие “укаписты” и сродные им по настроениям бывшие деятели времен Центральной Рады и Директории, не встречая препятствий со стороны власти, начали проводить украинизацию Украины или, по словам Винниченка, “диктатуру украинского языка”.

Кроме незначительного числа относительно культурных возглавителей, бывшие “укаписты” и, шедшие с ними в одном фарватере, их сотрудники – украинские националисты, состояли или из зеленой молодежи (главным образом полуинтеллигенции) или из бывших петлюровских “атаманов”, малокультурных, нахрапистых, привыкших каждый “вести свою политику”. В немедленной украинизации они видели панацею это всех зол, а для себя лично – неограниченные возможности для достижения вершин власти, несмотря на отсутствие образования и опыта. “Мы тоже коммунисты, только украинские” – говорили они, совмещая в себе интернациональный по идее коммунизм и зоологический украинский шовинизм. Все же свои неудачи и неуспехи они объясняли тем, что их “ущемляют” за их украинство.

Не встречая сопротивления, дорвавшись до власти, они и начали проводить “диктатуру украинского языка” путем соответствующего “народного просвещения”.
Наркомы народного просвещения УССР были сначала бывшие “укаписты” Гринько и Шуйский, а затем старый большевик и близкий Ленину – Скрыпник.

Не только в школах и других учебных заведениях, но и в учреждениях и в быту украинский язык вводился методами насильственно-революционными и темпами стахановскими. Были годы, когда в Киеве были запрещены все издания на русском языке, а из. учреждений немилосердно изгонялись старые служащие за недостаточное знание украинского языка, даже украинцы по рождению и происхождению, свободно владевшие разговорным украинским языком.

Украинская “сознательность” была главным и единственным критерием при занятии разных должностей. Не имея возможности останавливаться на подробностях этого национально-шовинистического террора, все же следует привести случай, когда деканом факультета Киевского университета был назначен… студент 2-го курса. За свою украинскую “сознательность” – других данных у этого молодого человека (кстати с чисто великорусской фамилией, но рожденного киевлянина) не было. Теперь его называют “украинским ученым”.

Нахлынувшие в УССР галичане заняли не мало руководящих постов в деле народного образования, несмотря на более чем сомнительное образование свое собственное. Оно заменялось украинской “свидомостью и щиростью” (сознательностью и искренностью). Считая себя непревзойденными авторитетами в области украинского языка и считая украинским языком только свой галицийский диалект, они с “храбростью невежества” начали внедрять этот язык и УССР. Дело дошло до того, что нарком Срыпник выработал даже план для более успешного проведения украинизации пригласить из Галиции 8.000 учителей, а украинизацию проводить не только на территории УССР, но и всюду в СССР, где жили украинцы, например в Сибири. (Сведения об этом плане взяты из книги Кл. Мэйнинга “Украина под советами”. 1958 г. Нью-Йорк).

Коммунисты с удовлетворением наблюдали, как бывшие их противники, получив возможность строить коммунизм по-украински (в смысле языка, а не идей), всю свою энергию направили на это строительство, безоговорочно проводя все предначертания советской власти: борьбу с религией, перевоспитание масс в коммунистическом духе, ликвидацию не только подлинных бывших противников коммунизма, но и потенциальных его противников. В этом отношении украинские “активисты” ничем не уступали коммунистам остальным. Общеизвестно, например, что именно украинцы (тогда еще “боротъбисты”) расстреляли крупнейшего украинского культурного деятеля-гуманиста В. П. Науменко; что, прославляемый многими в украинской эмиграции, украинский поэт Хвыльовый (настоящая фамилия – Фитилев) прославился не только своими стихами, но к исключительной жесткостью при ликвидации “классовых врагов”, каковыми он считал например, монахинь одного монастыря в Харьковской губернии.

Но, с другой стороны, коммунисты, допустившие украинизацию и даже покровительствовавшие ей, не могли не заметить и одно явление, порожденное украинизацией и совершенно недопустимое с точки зрения центральной власти СССР: появление украинского политического сепаратизма среди тех, кто проводил украинизацию языка и быта УССР. Этот политический сепаратизм, которому были чужды широкие народные массы (что показано в годы Гражданской войны) принесли с собой галичане, если не формально, то по существу, игравшие в деле украинизации руководящую роль и бывшие ее инициаторами и инспираторами. Обрабатывая в соответствующем духе, невежественные (в подавляющем большинстве) массы бывших “укапистов” и петлюровцев, они начали создавать небольшие группки украинских политических сепаратистов, главным образом среди молодежи. Одним из таких был и Фитилев-Хвыльовый, совмещавший в себе последовательный коммунизм и чисто зоологический украинский шовинизм.

Покаявшийся и вернувшийся в УССР идеолог украинского сепаратизма, Грушевский, получив почетное и ответственное место в Академии Наук УССР, привлек к работе в Академии много своих бывших сотрудников из Галиции и понемногу Академия начала превращаться в центр, где вырабатывались так называемые “научные” обоснования украинского политического сепаратизма. А, чтобы его обосновать и оправдать, соответствующим образом извращалась история Руси вообще, а история Украины-Руси, в особенности.

Кроме порождения зародышей украинского политического сепаратизма, “диктатура украинского языка” породила и еще одно явление, нежелательное для центральной власти и затруднявшее ее экономические мероприятия проводившиеся во всесоюзном масштабе. В результате преподавания всех предметов на украинском языке пришлось срочно создавать украинскую научную терминологию, при чем такую, которая бы была несходна с русской терминологией – этим подчеркивалась бы обособленность языка украинского от языка русского. Вопрос был срочный и решен он был очень просто: была взята вся научная терминология из Галиции, где она в свое время была создана путем заимствования из польского и немецкого языков. Благодаря этому, люди окончившие украинские учебные заведения только с большим трудом могли быть использованы во всесоюзном масштабе, в тех его частях, где не было “диктатуры украинского языка”. А между тем, в связи с начинавшейся индустриализацией и проведением пятилеток во всесоюзном масштабе, происходило постоянное перемещение кадров, не только принудительное, но, гораздо больше, добровольное. И, с точки зрения центральной власти, конечно, было весьма желательно, чтобы эти кадры, особенно высший технический персонал, мог без затруднений в следствии различия терминологии, быть использован в любой части СССР.

Учитывая, приведенные выше, отрицательные с точки зрения централистического по своей сущности коммунизма, результаты форсирования украинизации, с начала 30-х годов “Диктатура украинского языка” начала быстро ослабляться и умеряться пыл ее сторонников, что, естественно, вызывало их недовольство.

Это совпало с началом индустриализации и коллективизации – мероприятий всесоюзных, распространявшихся. конечно, и на УССР. Мероприятия эти, заменившие политику НЭП-а, были вообще мало популярны, в широких народных массах, а на Украине, в особенности, благодаря, во-первых, сравнительной зажиточности украинского крестьянства, а во-вторых, его вековой привычке владеть землей на правах собственности, в отличие от Великороссии, где народ свыкся с общинным землепользованием.

Ослабление “диктатуры украинского языка” вызвало острое недовольство тех, кто ее проводили и на этом строили свои карьеры. А экономические мероприятия власти, в особенности коллективизация, породили не менее острое недовольство широких масс украинского крестьянства и той части, вышедшей из его среды интеллигенции, которая не прониклась коммунистическими идеями. (Украинцы-коммунисты, как известно, принимали самое активное участие в раскулачивании и коллективизации).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

УССР. Процессы националистов

Новое сообщение ZHAN » 01 окт 2019, 08:42

На этой почве создалась атмосфера, благоприятная для антиправительственной пропаганды. Зашевелились, сидевшие десять лет мирно и сотрудничавшие с коммунистическим правительством УССР, бывшие сотрудники Центральной Рады и Директории. Всю вину за непопулярную коллективизацию они сваливали на Москву и ее влияние, старательно замалчивая, что в свое время они сами провозгласили отмену частной собственности на землю и принцип социализации земли (4-ым Универсалом). Большевики – и всероссийские, и украинские, – проводя коллективизацию. только осуществляли то, что решил Трудовой Конгресс и огласил 4-ый Универсал.
Изображение

Недовольство украинских коммунистов-шовинистов против замедления темпов украинизации и недовольство бывших петлюровцев и крестьян мерами коллективизации создавали предпосылки для сепаратистической пропаганды, которую к тому же старались усилить и раздуть украинские сепаратисты, пребывавшие вне пределов УССР, в особенности, так называемые “Украинские Националисты” (украинские фашисты) возглавляемые полковником Коновальцем, а также, рассеянные по странам Европы, остатки петлюровцев.

Пропаганда эта не успела развиться, а противники проводимых правительством мероприятий не успели организационно оформиться. Быстрыми и решительными мероприятиями органов власти они были обезврежены.

Обезвреживание своих потенциальных противников правительство УССР проводило этапами, разбив их на отдельные группы, и действуя по отношению к каждой из них различно.

По отношению к не-коммунистам, проявлявшим симпатии к Центральной Раде и Директории был применен способ показательных процессов, всячески раздувая при этом силы и значение этих оппозиционных групп, которые на деле были и слабы, и неорганизованны.

В 1929 году состоялся процесс “Союза Освобождения Украины”, главным обвиняемым на котором был известный умеренно-социалистический деятель времен Центральной Рады С. Ефремов и его единомышленники. Процесс закончился сравнительно легкими обвинительными приговорами для одних и оправданием для других обвиняемых. На процессе выяснилось, что вся вина обвиняемых состояла в безобидной болтовне и в воспоминаниях о днях Центральной Рады и Директории, когда они играли большую роль.

Вторым процессом был процесс СУМ-а (Союза Украинской Молодежи). Фактически никакой СУМ, как организации и не существовал и никаким саботажем или противоправительственной пропагандой не занимался. Это были небольшие кружки молодежи, связанные личной дружбой, которые критиковали власть, не вынося эту критику за пределы своих кружков. Руководство СУМ-ом приписывалось совершенно бесцветной личности – некоему Николаю Павлюшкову. Тем не менее многие, которым приписывалось участие в СУМ-е жестоко поплатились, как по суду, так и в порядке расправы помимо суда.

В 1931 году состоялся третий процесс. Судили участников, будто бы обнаруженного органами власти “Украинского Национального Центра”, самое существование которого многими отрицается. Главными обвиняемыми были бывшие деятели Ц. Рады, украинские эсеры, во главе с, бывшим тогда уже на свободе, бывшим премьером – Голубовичем.

Но и этот процесс ничего не показал, и ничего не доказал, по той простой причине, что вообще ничего и не было. Разве на кое-кого нагнал немного страха.

Украинские сепаратисты в эмиграции раздувают эти процессы еще гораздо больше, чем это делало в свое время правительство УССР и приводят их как доказательство “борьбы украинцев” против их “поработителей-великороссов”.

Покончив с врагами вне правящей Украиной коммунистической партии (больше воображаемыми или, в лучшем случае, потенциальными), было приступлено к мерам против своих же коммунистов или бывших “укапистов”, проявивших признаки украинского политического сепаратизма. С ними, как нарушителями партийной дисциплины и генеральной линии, было поступлено гораздо строже, хотя никаких специальных процессов и не было организовано. Одних, как, например, Скрыпника сначала убрали с руководящих постов, а потом без особой огласки ликвидировали. Некоторые, как например бывший боротьбист Любченко (премьер УССР), со страху сами застрелились. Бесследно и без огласки исчез и сам вдохновитель “хвыльовизма” – Фитилев - ”Хвыльовый”. По всей Украине была проведена чистка всего административно-политического аппарата и были устранены все заподозренные или замеченные в симпатиях к политическому сепаратизму, главным образом, бывшие “укаписты” и “хвыльовисты”. Одни были просто смещены или перемещены; другие – сосланы; немало было расстреляно.

Период “диктатуры украинского языка” и насильственной украинизации закончился.

Запрещенный и преследуемый даже в частной жизни русский язык был допущен в школы, разрешена печать на русском языке, разрешены русские театры. Не в ущерб языку украинскому, а наравне с ним. Населению была предоставлена свобода в вопросе языка, хотя в учреждениях, как официальный язык и остался язык украинский.

Подавляющее большинство населения Украины эти реформы горячо приветствовало, а сторонники “диктатуры украинского языка” притаились и замолкли.

Выявились они только во время второй войны, безоговорочно пойдя на сотрудничество с немцами, и всячески помогая тем украинским фашистам, которых немцы привезли с собой. Бежавшие вместе с немцами с Украины все эти “хвыльовисты” после капитуляции Германии развили в эмиграции весьма интенсивную политическую деятельность, имея и моральную и материальную поддержку ведущих стран свободного мира.

Подлинное же свое отношение к политическому сепаратизму население Украины с предельной ясностью выявило, когда встал вопрос о формировании украинских частей для борьбы с коммунистами на стороне немцев. Подавляющее большинство украинцев с территории УССР, добровольно записывавшихся в формируемые немцами части, записывались к генералу Власову, шедшему под знаменем общероссийским и никто не хотел записываться к генералу Шандруку, формировавшему части под знаменем украинского сепаратизма. Факт этот общеизвестен и о нем подробно пишет в своем обстоятельном труде о Власовском движении известный немецкий писатель Торвальд, сообщая, как ген. Шандрук, видя настроения украинцев с Великой Украины, сам начал искать сотрудничества с ген. Власовым, признав, что украинские массы идут за Власовым, а не за ним – Шандруком.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

УССР. Голод

Новое сообщение ZHAN » 02 окт 2019, 08:57

Голод на Украине, приведший в в 1932-33 годах к гибели многих миллионов населения от голодной смерти, украинские сепаратисты изображают, как мероприятие оккупировавших Украину великороссов, направленное на уничтожение украинцев и всячески его выпячивают в своей пропаганде.

Наличие голода никто и не отрицает. Число жертв, разумеется, никто точно не знает. Если об этом и существуют какие-нибудь точные данные, то они скрыты в архивах, в настоящее время еще не доступных исследователям. По приблизительному подсчету разных исследователей этого вопроса число жертв голода колеблется от пяти до десяти миллионов. Как наиболее вероятную можно принять среднюю цифру в 7 миллионов.

Не отрицает никто и то обстоятельство, что голод был результатом мероприятий правительства УССР, согласованного, конечно, с соответствующими мероприятиями, проводившимися на всей территории СССР.

Но цель этих мероприятий была вовсе не физическое уничтожение нескольких миллионов украинцев, как утверждают сепаратисты, а совсем другая: власти надо было во что бы то ни стало сломить пассивное сопротивление украинских крестьян, не желавших идти в колхозы.

Как известно, коллективизация проводилась в масштабе не только украинском, но всесоюзном. Чем зажиточнее и экономически крепче было крестьянство какого-либо района или области, тем неохотнее шло оно в колхозы и всеми мерами противодействовало коллективизации. Противодействие это было не только на Украине, но и в Поволжье, богатых черноземных частях Великороссии, на Кубани, на Дону. На Украине это противодействие было почти поголовным, так как украинское крестьянство было относительно зажиточно, бедняков имело не так много, а, кроме того, привыкло к индивидуальному землепользованию на правах частной собственности и не знало общины.

От голода на Украине пострадали исключительно крестьяне в то время как голодных смертей среди городского населения не было. Оно все же получало какой-то хоть и скудный паек. И не только крестьяне-украинцы. Целые села в Новороссии и Харьковской губернии с чисто великорусским населением почти поголовно вымерли точно так же, как и соседние села с украинским населением. А в то же время украинцы, жившие в городах или работавшие на фабриках и заводах, получали свой паек, который был различным в зависимости от рода работы. Можно привести бесчисленное количество случаев, когда два родные брата, оба украинцы совершенно по разному ощутили на себе голод: один, живший в селе, погиб от голода со всей семьей; другой, служивший на железной дороге и получая сравнительно сносный паек, голода сам не ощутил, и только его наблюдал.

Зная это, можно с полной категоричностью опровергнуть утверждения сепаратистов, что голод был искусственно создан для уменьшения числа украинцев.

С такой же категоричностью можно опровергать утверждения сепаратистов, что мероприятия, приведшие к голоду на Украине проводились великороссами.

Все правительство УССР состояло тогда исключительно из украинцев, конечно, коммунистов, а на местах действовали многие тысячи активистов, раскулачивая более зажиточных крестьян, отбирая у всех запасы зерна и создавая таким образом все предпосылки для голода.

Наблюдал же за всей подготовкой к голоду и руководил его ген. секретарь КП(б)У шурин всесильного тогда Сталина – Каганович, распоряжения которого для всех были – закон. Но Каганович тоже родился и вырос на Украине и его можно скорее причислить к украинцам, чем к великороссам.

Кагановичу, несомненно, принадлежит главная заслуга за проведение коллективизации на Украине. Но на нем лежит и ответственность за гибель семи миллионов крестьян на территории УССР, хотя лично он никого и не убивал, как не убивал лично евреев и Айхман, когда он проводил директиву национал-социалистов по ликвидации евреев. Оспаривать это вряд ли возможно.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Оккупированные части Украины. Галичина

Новое сообщение ZHAN » 03 окт 2019, 09:46

В результате I-ой Мировой войны, Галичина на два десятилетия попала под власть своих вековечных угнетателей – поляков. Они сразу же продолжили то национально-религиозное наступление, которое было прервано в 18 столетии, когда Галичина отошла к Австрии и ее население получило от последней, хотя бы относительную, защиту от поляков, стремившихся его ополячить и окончательно окатоличить, не удовлетворяясь унией, отдавшей религиозную жизнь Галичины под власть Папы Римского.

Политика Польши по отношению к населению обширных областей, доставшихся ей по милости держав-победительниц (Галичина, Волынь, Беларусь) была формулирована словами ее первого премьера, сказавшего: “дайте мне несколько десятков лет – и все это будет польским”.

Эта ассимиляционная политика (как национальная, так и религиозная) неуклонно проводилась все 20 лет польской оккупации этих не-польских территорий.

Менялись в Польше правительства, от консерваторов-шовинистов до сторонников, называвшего себя социалистом, Пилсудского (бывшего, по существу, тоже польским шовинистом), но неизменным оставался ассимиляционный нажим на население оккупированных областей… Несмотря на “демократическую” конституцию и провозглашенное ею “равноправие” всех граждан Польши, население оккупированной поляками части Украины, фактически, было гражданами неполноправными. Им власть не доверяла; в свой административно-политический аппарат не допускала; их национально-культурную деятельность, если не прямо запрещала, то всячески затрудняла, допуская и даже покровительствуя только тому ее течению, которое имело полонофильские тенденции и создавало предпосылки для окончательной полонизации.

Лучшим свидетельством отношения Польши к культурной деятельности многомиллионного населения Галичины и Волыни может служить тот факт, что, несмотря на настойчивые домогательства населения, так и не был открыт украинский университет во Львове. Желавшая же учиться не по-польски, молодежь организовала во Львове так называемый “тайный университет”, который власти преследовали и, собиравшуюся учиться, молодежь разгоняли. Это вызвало многочисленную эмиграцию учащейся молодежи, главным образом в Чехо-Словакию, которая широко открывала для них двери своих высших учебных заведений и давала стипендии.

О степени заботы Польши об образовании широких народных масс оккупированных областей красноречиво свидетельствует тот факт, что среди них был огромный процент вообще неграмотных. Это с предельной очевидностью было выявлено в беженских лагерях в Германии (после II-й войны). Слушатели курсов по ликвидации неграмотности были почти исключительно галичане. Уроженцев УССР на этих курсах не было, по той причине, что среди них не было неграмотных.

Ломки социальных взаимоотношений и быта, характерных в этот период для УССР, Галичина не испытала. Все сохранилось так, как было во времена Австрии: основная масса населения – малоземельное крестьянство с высоким процентом деревенского пролетариата – батраков, работавших в крупных хозяйствах капиталистического типа; помещики – исключительно поляки, католики; торговля и ремесла – в руках евреев; крупный капитал – в еврейско-польских руках; администрация – в чисто польских руках; сильно урезанное в правах, местное самоуправление руководилось и направлялось поляками, которые допускали туда только проверенных и “благонадежных” (с их точки зрения) представителей местного населения.

Это местное население в подавляющем своем большинстве относилось к оккупантам резко отрицательно. Только незначительная часть галицкой интеллигенции пошла на “сотрудничество” с поляками, которое, в сущности, было не сотрудничеством, а безоговорочным выполнением инструкций Польского правительства. За это оно имело от поляков не мало явных и тайных компенсаций материального характера. Это, сотрудничавшее с поляками, незначительное меньшинство старалось пропагандировать идею украинско-польской дружбы, но успеха в массах никакого не имело. Население относилось к ним пренебрежительно и за ними не шло.

В первое десятилетие оккупации симпатии населения, в основном, были направлены на восток, куда ушла в 1919 году Галицкая Армия. Одних привлекал, осуществляемый там, социализм; других – проводимая в УССР, украинизация, которую они считали “созданием Украины”; третьих тянуло на восток потому, что там была Россия, хотя и переименованная в СССР (довоенные “москвофильские” настроения не умерли и порождали эти настроения). Только сравнительно незначительная часть была во власти украинско-шовинистических настроений, которые вели к отталкиванию это всего, что было на востоке только потому, что там не было руссоненавистничества, в котором десятилетиями воспитывалась часть галицкой интеллигенции. Они тяготели к Германии. Конечно, отрицательно относились ко всяким симпатиям, направленным на восток и те социальные слои населения, для которых была неприемлема, проводимая коммунистами социальная ломка.

Во втором десятилетии настроения Галичины начинают сильно меняться. Все больше и больше она отдает свои симпатии крайним украинским шовинистам, проводившим террор против ненавистных представителей польской власти. Организационно оформленные под именем “Организация Украинских Националистов” (ОУН), они имели свой центр за границей, а по всей Галичине создали сеть своих весьма активных и многочисленных ячеек, благодаря чему успешно проводили террор, направленный против представителей оккупационной власти. Им удалось убить даже одного польского министра и совершить ряд экспроприаций для пополнения своей партийной кассы. (В эту кассу шло не мало средств и из иностранных источников).

Тяготение же населения на восток в этом десятилетии сильно ослабело но ряду причин. Изменение политики в УССР в украинском вопросе (прекращение насильственной украинизации) оттолкнуло известную часть шовинистически настроенных галичан, направив их в ряды ОУН. Проводимая в УССР коллективизация испугала многих крестьян, тяготевших раньше на восток потому, что там крестьяне захватили помещичью землю. Борьба с религией, которую вели коммунисты в СССР дала повод для агитации против коммунизма и сильно охладила симпатии очень многих, которые к вопросам религии относились с большим уважением. Подчеркнуто интернациональный характер политики СССР и инородческий состав его возглавления поколебали веру бывших “москвофилов” в то, что СССР проводит славянофильскую политику царского правительства и имеет целью “собирание Руси”, что их раньше толкало на восток.

Сила и влияние ОУН, шовинистическо-украинского по настроениям, террористического по методам действий и германофильского по высшим политическим устремлениям, росла и крепла, несмотря на все противодействие поляков и, сотрудничавших с ними галичан.

Не смогла много сделать для усиления полонофильских настроений и униатская церковь, к которой формально принадлежали почти все галичане. Возглавлял ее польский граф Шептицкий, родной брат польского военного министра. Один из братьев, униатский митрополит, называл себя русином-украинцем, другой был завзятым польским шовинистом. Зная антипольские настроения не только широких народных масс, но и значительной части духовенства, Шептицкий не мог открыто занять пропольские позиции, ибо в этом случае он рисковал потерять свою популярность в народе, которая была очень велика. Поэтому он действовал осторожно и много помочь полякам не мог.

Видя неуспех своих попыток пропагандой завоевать, если не симпатии, то хоть лояльность населения Галичины, поляки прибегли к репрессиям. Стянув в Галичину жандармерию и усилив ее частями регулярной армии, в один день были произведены массовые обыски и аресты многих тысяч галичан-граждан Польши. Без предъявления каких-либо обвинений, на основании заранее составленных списков “неблагонадежных”, людей лишали свободы и направляли в специально приготовленные лагеря, не сообщая даже сроков заключения.

Этот беспримерный террор, названный поляками “пацификацией” (умиротворением), конечно, запугал население. Оно замолкло и притаилось, а наиболее активная часть, особенно интеллигентная молодежь, устремилась за границу и пополнила собою ряды ОУН.

Результат сказался вскоре. Когда, в 1939 году, началась война, галичане не только не проявили никакого желания защищать Польшу, но пошли на сотрудничество с ее врагами-немцами. А украинские националисты-фашисты, как пришедшие с немцами, так и вышедшие из подполья, жестоко расправлялись с остатками разбитой польской армии. Известны случаи, когда они поливали бензином и сжигали раненых поляков и вырезали и разоряли целые польские села.

Так закончился 20-летний период оккупации Галичины Польшей.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Оккупированные части Украины. Волынь

Новое сообщение ZHAN » 04 окт 2019, 09:02

В оккупированной Волыни поляки стремились проводить такую же ассимиляционную политику, как и в Галичине. Но здесь они наткнулись на два препятствия, которых не было в Галичине. Во-первых, на православную церковь, русскую по настроениям и враждебную всякой мысли о подчинении Риму, хотя бы и в форме унии. Во-вторых, население Волыни, пробыв 130 лет в составе Российской Империи, считало Волынь частью России, а интеллигенция Волыни полностью восприняла русскую культуру и считала себя русскими. Кроме того Волынь с остальной Россией пережила годы Революции и Гражданской войны, во время которых была произведена ломка старых социальных взаимоотношений и на авансцену местной общественной и политической жизни выступили новые, революционные, силы, как общероссийского, так и украинского направления – петлюровцы (в незначительном количестве).

И, занявшим Волынь, полякам пришлось для осуществления своей ассимиляционной политики повести борьбу сразу по трем направлениям: против православной церкви, против русской культуры и против революционно-социалистических настроений.

Местных сил, кроме помещиков-поляков, для ведения этой борьбы Польша на Волыни не имела. Ни ополяченных, ни полонофильствующих групп на Волыни не было.

Но зато в Польше оказалось несколько тысяч петлюровцев, сидевших без дела и без всяких средств (их кормила Польша) и готовых выполнять все, что от них потребуют, давшие им приют, поляки.

После надлежащей подготовки и инструктирования, поляки начали их постепенно включать в хозяйственную, культурную и общественную жизнь Польши. Понимая, что переход от русского (общероссийского) характера жизни Волыни к чисто польскому, встретит много сопротивления, поляки, как переходную ступень, избрали “украинизацию” этого захваченного края.

Украинизация православной церкви, сопровождавшаяся насилиями и хулиганскими выходками, распропагандированных агентами власти, групп молодежи, к которой примкнула и часть православного духовенства Волыни, нанесла огромный удар единству православной церкви и поколебала ее авторитет в широких массах населения. Имея за спиной поддержку власти, эта украинизация деморализировала неустойчивую часть православного духовенства, которое пошло на поводу у хулиганствующих украинизаторов церкви.

Украинизация культурной жизни проводилась путем создания целой сети шовинстическо-украинских культурно просветительных обществ – “просвит”, получавших и моральную и материальную помощь от органов власти. Кроме того открывался ряд учебных заведений в городах с преподаванием на украинском языке и полным изгнанием русского языка из преподавания. Польша субсидировала также украинские театры, спектакли, печать на украинском языке. Все русское было или под прямым запретом или, в лучшем случае, в загоне и едва терпимо оккупационными властями.

Украинизация хозяйственной жизни и, связанной с ней, местной общественной деятельности проводилась путем субсидирования и фаворизирования кооперативов и крестьянских банков, стоящих на украинских позициях и всяческого ущемления их конкурентов или прямых противников.

Кроме того бывшие петлюровцы приносили полякам большую пользу, как осведомители и сотрудники по борьбе с революционно-социалистическими настроениями и группировками. В годы Революции и Гражданской войны, пока они не пошли на “сотрудничество” с поляками, петлюровцы сами были активными революционерами и социалистами и своих бывших единомышленников на Волыни хорошо знали.

В результате всех этих мероприятий, Волынь внешне начала приобретать характер края примирившегося с властью Польши и постепенно поддающегося польской ассимиляционной политике. Но это было только внешне. На самом деле, поляки, несмотря на все свои старания, не смогли превратить население Волыни не только в патриотов Польши, но даже, лояльных граждан, что и было продемонстрировано, когда началась война. Население Волыни, как и галичане, не проявили никакого желания защищать Польшу, даже те, кто пользовался доверием польских властей и содействовал их ассимиляционной политике. А, игравшие на Волыни большую роль, петлюровцы сразу же отмежевались от поляков, предав их с такой же легкостью, как в 1919 г. предали галичан.

Наш короткий очерк о жизни Волыни под Польшей был бы неполным, если бы обойти молчанием жестокую агрессию католичества, объектом которой было население Волыни. Не довольствуясь проведенной украинизацией православной церкви, благодаря чему она стала разъединенной и ослабленной, католики повели наступление сразу по трем линиям.

Во–первых, они предъявили множество исков об отобрании православных храмов от православных прихожан и передачу их униатам, которые на скорую руку создавались, действуя “кнутом и пряником”: одним что-то обещали, других стращали, что отказ от перехода в унию будет рассматриваться, как акт политической неблагонадежности, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Таким образом создавались небольшие группки униатов, которым и передавались православные храмы, а если прихожане этому противились, применялась сила. Требования эти католики обосновывали тем, что когда то эти храмы были униатские. На этой почве возникло множество конфликтов и случаев самого грубого вмешательства представителей власти в церковные дела, вплоть до насильственного разрушения храмов, их осквернения и запрещения совершать в них богослужения. Эта агрессия вызвала волну возмущения во всем мире и была приостановлена только перед самой войной.

Вторая линия католической агрессии заключалась в создании так называемого “восточного обряда” католической церкви. Заключался он в том, что при полном сохранении внешней, обрядовой, стороны православия, проводились догматы католической церкви. Эта подмена православия католичеством для людей малосведущих в вопросах богословия была совершенно незаметной.

Третья линия агрессии заключалась в создании приходов “православных поляков” в которых все богослужение шло на польском языке. Полонизация языка богослужений должна была содействовать полонизации прихожан, которые вовсе не были поляками, а только польскими гражданами. А этим открывался путь и к сближению с католицизмом.

Не имея возможности в этом кратком очерке более подробно описать эту беспримерную религиозную агрессию, имевшую место в 20-ом столетии в государстве, которое называло себя демократическим, мы отсылаем всех интересующихся этим вопросом к соответствующим источникам. Документированно и подробно описано это наступление католичества на православие в книгах магистра богословия А. Свитича (“Православная церковь в Польше и ее автокефалия” – Буенос Айрес. 1959 г.) и К. Николаева (“Восточный обряд”. Париж. 1950 г.)
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Оккупированные части Украины. Карпатская Русь

Новое сообщение ZHAN » 05 окт 2019, 13:05

Как уже описано раньше, после распада Австро-Венгрии, Карпатская Русь, под влиянием разных внешних обстоятельств, вошла в состав новосозданного государства – Чехо-Словакии. Это вхождение она рассматривала, как временное, впредь: до возможности воссоединиться с Россией, к чему единодушно стремилось все ее население. Чехами была обещана самая широкая автономия и полное невмешательство в национально-культурную жизнь.

Однако, чехи своего обещания не сдержали и начали бесцеремонно не только вмешиваться в национально-культурную жизнь Карпатской Руси, но и проводить свою политику, направленную к “чехизации” административно-политического аппарата Карпатской Руси и покровительству микроскопических группок “украинствующих” карпатороссов. Группки эти, почти, незаметные до войны, начали расти и шириться благодаря пропаганде, бежавших из Галичины в Чехо-Словакию, галицких украинских шовинистов.

Этим последним Чехо-Словакия всячески покровительствовала из своих собственных соображений: желания ослабить Польшу, отношения с которой заставляли желать лучшего. Имея прочную базу в Чехо-Словакии, украинские шовинисты проникали в Карпатскую Русь, через которую шла пропаганда и материальная помощь тем, кто в Галичине вел борьбу с поляками. Но кроме этого они не оставляли своим вниманием и местное, карпаторусское население, ведя борьбу с прорусскими настроениями и желая превратить карпатороссов в “карпатоукраинцев”.

Униатская церковь (формально все карпатороссы были униаты); всемерно сочувствовала и весьма активно содействовала этой пропаганде украинских шовинистов, внося смуты и разногласия в жизнь населения.

Чехо–Словацкое правительство было полностью на стороне украинских шовинистов. Оно их поддерживало и морально, и материально и создало ряд центров украинской пропаганды на своей территории. Молодежь на средства государства обучалась не только во всех чехо-словацких учебных заведениях, но для нее были созданы и украинские, в которых господствовал дух крайнего украинского шовинизма и откуда выходили украинские пропагандисты и активисты.

Но подавляющее большинство населения твердо держалось своих традиционных русофильских настроений и пропаганда украинских шовинистов успехом не пользовалась.

Когда же Чехо-Словакия, под давлением Германии, начала распадаться и Карпатской Руси представилась возможность подлинно свободно самоопределиться, она недвусмысленно выявила, что считает себя Карпатской Русью, а не Карпатской Украиной.

Во время этой кратковременной свободы (вскоре ее захватила Венгрия, с согласия Гитлера), Карпатская Русь создала, свое правительство, свободно выбранное и отражающее подлинные настроения народа. Правительство это состояло из карпатороссов, стоящих на “русских”, а не на “украинских” позициях.

После поражения немцев во 2-ой мировой войне, Карпатская Русь, как и Галичина, были воссоединены с СССР-Россией. Население это воссоединение, в массе своей приветствовало, несмотря на коммунистическую власть в СССР, к которой оно, в основном, относилось, отрицательно: оно видело в этом воссоединении осуществление вековечной мечты о соединении с остальной Русью.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Оккупированные части Украины. Буковина и Бесарабия

Новое сообщение ZHAN » 06 окт 2019, 17:45

Воспользовавшись революцией в России и распадом Австрии, Румыния без всяких договоров, голосований и плебисцитов, попросту захватила Буковину и Бесарабию. Попытки населения сопротивляться этому захвату были раздавлены в самом зародыше. И на два десятилетия эти области превратились в провинции королевства Румынии.

Социальные сдвиги и перемены, характерные для УССР, ни Буковины, ни Бесарабии не коснулись. Взаимоотношения остались те же самые, что были и до войны. Население, став румынскими подданными, вынуждено было приспособляться к новым обстоятельствам, изучать румынский язык и подчиняться румынской администрации, в ряды которой не допускались представители местного населения.

Конечно, Румыния, как и всякое государство, имеющее национальные меньшинства, имела известные ассимиляционные виды на не-румынское население захваченных территорий и желала бы их румынизировать. Но, надо это признать, Румыния не проводила ни национального, ни религиозного террора, как это делала Польша. В вопросе религиозном вообще не возникало никакого конфликта, ибо сами румыны были православными. Православным было и население Бесарабии. К православию тяготела и, формально униатская, часть населения Буковины (другая часть были православные).

В вопросе национальном Румыния с одинаковым недоверием и подозрительностью смотрела на проявления и прорусских и проукраинских настроений и всячески, как могла, старилась парализовать и одну, и другую пропаганду. Прорусские настроения направляли симпатии на восток, к России, и ставили под сомнение лояльность населения, пограничных с Россией областей. Настроения проукраинские толкали к тесному контакту с галицкими “украинцами”, настроения которых были или прогерманские или пропольские – одинаково неприемлемые для Румынии. Учитывая это, Румыния не оказывала особенной поддержки ни одним, ни другим, а старалась постепенно румынизировать население. Делала и проводила это постепенно, приобщая сначала к румынской культуре только представителей высших классов и оставляя пока в покое широкие народные кассы.

В ходе событий, связанных со II-ой мировой войной, Румыния сначала потеряла Бесарабию, которая была воссоединена с СССР, а затем, с окончанием войны, и Буковину, которая также была воссоединена с СССР.

Заканчивая на этом короткий очерк двадцатилетнего периода между двумя мировыми войнами, необходимо еще раз сказать, что это только самое схематическое изложение, дающее только общую картину всего происшедшего за этот период.

По причинам, изложенным выше, вдаваться в подробности, которые еще не достаточно освещены и всесторонне проверены для того, чтобы их можно было использовать для объективного исторического труда, не было бы целесообразно.

Период этот был очень бурным, несмотря на отсутствие внешних войн и столкновений, а потому о нем и надо было сказать хоть в самых общих чертах.

В Российской Украине произошла ломка, веками сложившихся, социальных взаимоотношений и быта. Совершенно исчезли целые общественные группы, которые до Революции играли руководящую роль в культурно-общественной жизни, административном аппарате и экономике: помещики, фабриканты и заводчики, домовладельцы, духовенство, чиновничество. Им на смену пришли новые силы, выброшенные на поверхность Революцией. Не обладая ни опытом, ни знанием, не имея надлежащей подготовки и образования, они начали строить “новую жизнь” по рецептам коммунизма, в котором они видели панацею это всех зол и залог счастья и благоденствия в будущем. С жертвами в настоящем, при построении этой “новой жизни” никто не считался. При этой ломке и, сопряженными с ней насилиями, не малую роль играло чувство мести у одних, жажда наживы (примазавшихся темных элементов) у других, благодаря чему без всякой надобности гибли материальные и культурные ценности и человеческие жизни.

Вопрос национальный, как это указано раньше, сколько-нибудь значительной роли в событиях годов Революции и Гражданской войны не играл. Борьба велась в плоскости социальных, а не национальных взаимоотношений. Поэтому и после ее окончания результаты сказались в области социальных взаимоотношений, не делая никаких изменений в области взаимоотношений национальных. Население попало под власть не каких-либо иностранных оккупантов, а под власть своих же украинцев-коммунистов, которые, естественно, и проводили “построение коммунизма”, не считаясь с вопросами национальными, а преследуя цель осуществления коммунистической программы.

Совершенно по другому развернулись события в тех частях Украины, которые были захвачены иностранцами. Никакой ломки социальных взаимоотношений, от которых в Российской Украине пострадала немалая часть населения, там не было. Все осталось так, как было перед войной. Немедленно по захвате были восстановлены и на Волыни прежние социальные взаимоотношения, нарушенные было в годы Революции и Гражданской войны.

Во всех, захваченных иностранцами частях Украины (кроме Волыни) не только социальная верхушка, но и средние слои были уже давно денационализированы и, сохранив свои прежние социальные позиции, сами себя причисляли к оккупантам.

Широкие же народные массы от перемены оккупантов (вместо Австрии – ее наследники) в смысле социальном ничего не выиграли и не проиграли.

Зато в плоскости национальных взаимоотношений они проиграли много и не мало натерпелись в этот период от ассимиляционной политики оккупантов, которые не жалели сил и средств, чтобы их возможно скорее сначала денационализировать, а потом и национально поглотить. (До войны центральное Австрийское правительство значительно сдерживало ассимиляционный пыл поляков, делая ставку на их разногласия с населением Галичины).

На этой почве во всех захваченных частях Украины, в Галичине в особенности, происходили постоянные, и явные, и завуалированные, конфликты, как с представителями оккупационной власти, так и с теми немногими представителями местного населения, которые с оккупантами сотрудничали и проводили их политику.

Оккупанты же во что бы то ни стало хотели показать, что население с ними добровольно сотрудничает, что происходит консолидация межнациональных взаимоотношений. Создавались и поддерживались соответствующие политические партии и группировки. В парламенты проводились представители этих партий (конечно, при содействии властей) и всячески выпячивалось их участие в политической жизни, как доказательство сотрудничества с властью. Внешне все выглядело очень демократично. На самом же деле население относилось весьма скептически к своим депутатам и сенаторам, отлично понимая, что они не представители народа, а только пешки в руках власти.

Запуганное репрессиями и не желая, чтобы они повторялись, население прибегло к тактике молчания и исполнения требований оккупантов. Требования же эти в вопросе национальном росли и усиливались.

Война положила этому предел. А после войны произошло и воссоединение, которое принесло с собой ломку и разрушение прежнего социального порядка и создание на его развалинах нового, по образцу того, который уже был установлен в УССР.

Этот новый порядок население должно было принять – его не спрашивали, – но отношение к нему было двойственное. Поскольку прекращение ассимиляционного давления оккупантов большинством населения приветствовалось, этого нельзя сказать о мероприятиях новой власти в области социальной и ломки быта. К этому население относилось (кроме меньшинства) в лучшем случае настороженно, а то и прямо враждебно.

Воссоединение, к которому веками стремились, оторванные от остальной Руси, ее части произошло в эпоху острой борьбы между идеями коммунизма и идеями демократии, одна другой враждебными и одна другую исключающими. Население воссоединенных частей до воссоединения жило в мире демократии и переход его в мир коммунизма вызвал если не противодействие (о нем нечего было и думать), то, во всяком случае, скрытое и молчаливое отталкивание значительной части, если не большинства, населения. Замалчивать это нельзя,

Как будут развиваться дальше исторические события и как будет изменяться социальный порядок воссоединенной Руси – мы не знаем. Но что с воссоединением было закончено собирание Руси – это факт несомненный.

Является ли он положительным или отрицательным, принимая во внимание время, когда он произошел – об этом существует два мнения.

Одни считают, что этим усилился коммунизм, получив под свою власть обширные территории с многомиллионным населением, а потому к факту воссоединения относятся отрицательно. Это мнение иностранцев и части антикоммунистической эмиграции.

Другие, будучи не меньшими антикоммунистами чем первые, факт воссоединения считают фактом положительным. По их мнению, режимы меняются – приходят и уходят – а Русь-Россия (как бы ее не переименовывали) – вечна и ее геополитические границы неизменны. Поэтому достижение этих геополитических границ на западе и прекращение ассимиляционного нажима оккупантов, принявшего угрожающие размеры, надо считать явлением положительным.

В нашу задачу не входит рассмотрение вопроса, какая из двух точек зрения с точки зрения исторической может быть признана более обоснованной. Мы приводим только факты: факт состоявшегося воссоединения и факт наличия разных о нем мнений, как среди иностранцев, так и среди эмиграции.

Время для объективного суждения о значении этих фактов в истории Руси вообще и в истории Украины, в частности, еще не пришло.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Неизвращенная история Украины. Послесловие

Новое сообщение ZHAN » 07 окт 2019, 10:17

Feci quod potui – feciant meliora potentes “Сделал, что мог – пусть сделают лучше те, кто это смогут”.
Это изречение древнего Рима вошло во все языки мира, часто повторялось во все времена и будет повторяться в будущем.

В эту фразу нередко вкладывается совершенно различный смысл, У одних она означает самоудовлетворение своим трудом, собственную уверенность в его совершенстве и носит она риторический характер. Другие, наоборот, этой фразой выражают признание недостатков и недочетов своего труда и желание, чтобы труд этот был исправлен и дополнен теми, кто будут иметь возможность это сделать.

К этим другим я причисляю себя и надеюсь, что мой труд послужит только началом для дальнейших исследований и всестороннего, строго объективного, описания событий и явлений истории Украины и беспристрастного, строго научного, объяснения причин, события и явления породивших, и последствий, ими вызванных.

Эта тема, несмотря на все ее недостатки (которые я признаю), вносит нужную ясность и точность в вопрос о русско-украинских взаимоотношениях в прошлом. Том прошлом, которое искажается и извращается теми, кто этим путем хочет создать предпосылки для украинской сепаратистической пропаганды и расчленительской по отношению к России политики свободного мира. Надеюсь, тема поможет установлению исторической правды о русско-украинских отношениях.

Искажение этой правды принесло неисчислимые бедствия украинскому народу в прошлом, вызвав братоубийственную гражданскую войну. К такой же братоубийственной войне толкают эти искажения и в будущем, если только не будут своевременно разоблачены и тем сделана невозможной руссоненавистническая пропаганда украинских шовинистов.

Что было возможно сделать я постарался сделать, как мог и как сумел. Но этого далеко недостаточно. Дело борьбы исторической правды с сепаратистической ложью надо продолжать, углубить и усилить. Хочу верить, что для этого найдутся и люди, и средства.

По материалам: Андрей Дикий, Неизвращенная история Украины-Руси в 2-х томах
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Пред.

Вернуться в Украина

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1