Politicum - историко-политический форум


Неакадемично об истории, политике, мировоззрении, регионах и народах планеты. Здесь каждый может сказать свою правду!

Без Крыма России не быть!

Крымский поход на Москву в 1521 году

Новое сообщение ZHAN » 31 окт 2021, 13:33

Противоречия между Московской Русью и Крымским ханством начались после распада Большой Орды в 1502 году и, в частности, были связаны с влиянием в Казанском ханстве. Если Василий III выступал за воцарение там хана Шах-Али, то хан Крыма Мехмед I Гирей – за своего брата Сахиба Гирея. В результате к власти пришел Шах-Али. Однако в апреле 1521 года Сахиб Гирей с отрядом в 300 человек подошел к Казани и организовал там восстание. Шах-Али был изгнан в Москву. После этого Мехмед Гирей решил организовать поход на Русь, несмотря на то, что об этом узнал Сулейман I, и, не желая портить отношения с Москвой, потребовал отказаться от похода.

Мехмед I Гирей собрал огромное войско численностью до 100 000 человек. В него, кроме почти всей Крымской Орды, входили ногаи и литовцы под воеводством Евстафия Дашкевича, а потом присоединились казанские татары. Но реально крымцев, литовцев и присоединившихся казанцев было 30–40 тысяч. Армии просто были еще меньше, чем во второй половине века. И на Востоке, и на Западе.
Изображение

Василий III «ниоткуда брани на себя не ждал и сам в то время брани не готовил ни на кого, воинские же люди его многие были тогда в своих областях без опасения», поэтому с трудом успел собрать войска и выслать к Оке. Учитывая опыт, основные силы расположились на тульском направлении. В районе Серпухова расположились полки под командованием 8 воевод и 9 голов и двор князя Андрея Ивановича с 1 воеводой. Другая группа войск под командованием 3 воевод дислоцировалась в районе Каширы, третья, под командованием 5 воевод и 6 голов, – в районе Тарусы. Группировка под командованием 6 воевод и 3 голов была развернута по Угре, к ней присоединился двор князя Юрия Ивановича с 2 воеводами. В Коломне был размещен гарнизон под командованием двух воевод. Численность русских войск на центральном направлении составляла около 6000 человек. Общая же численность русских войск, выставленная против Мехмеда Гирея, оценивается до 15–20 тысяч человек.

Крымские войска 28 июля 1521 года подошли к Оке близ Коломны и переправились через нее. В Коломне находился небольшой гарнизон, который не смог оказать сопротивления. С большим опозданием подоспели русские войска под командованием молодого и неопытного воеводы Д.Ф. Бельского, с которым был брат государя Андрей. Они, не прислушавшись к советам опытных воевод, действовали неправильно, в результате чего московские полки были разбиты, вероятно, поодиночке значительно превосходящим по численности противником. Русское войско понесло тяжелые потери, в том числе погибли воеводы Иван Андреевич Шереметьев, Владимир Михайлович Карамышев-Курбский, Яков и Юрий Михайловичи Замятнины, в плен попал Федор Васильевич Лопата-Оболенский. После битвы московские войска отошли в города, а крымские стали разорять окрестности Коломны. Вскоре к ним присоединились казанские войска под руководством Сахиба Гирея, по пути разорившие Нижний Новгород и окрестности Владимира.

Василий III поехал в Волок собирать полки, а оборону доверил Петру Ибрагимовичу и боярам. Совместное татарское войско подошло к окрестностям Москвы 1 августа, ставка Мехмеда Гирея находилась в 60 верстах от нее. Тем временем «татары под Москвой повоевали, и монастырь Николы-Чудотворца на Угреши и великого князя село любимое Остров сожгли. А иные татары и в Воробьеве, в великого князя селе, были, и мед на погребах великого князя пили, и многие села князей и бояр около Москвы пожгли, а людей пленили», а также «много сел и деревень пожгли, и коширской посад пожгли. И людей много и скоту в полон поведошя безчислено». Бояре начали переговоры. Хан потребовал, чтобы Василий III признал себя данником Крымского ханства. Бояре решили пойти на этот шаг – в Кремле был недостаток пороха и сильная теснота – и выдали хану соответствующую грамоту. После этого татарское войско отошло к Рязани.

В Рязани начальствовал окольничий Хабар Симский. С Мехмедом Гиреем вместе приходил на Москву известный уже нам Евстафий Дашкович, который при Иоанне III отъехал из Литвы в Москву, при Василии опять убежал в Литву и теперь с днепровскими казаками находился в стане крымском. Дашковичу хотелось взять Рязань хитростью; для этого он предложил ее жителям покупать пленных, чтобы, уловив случай, вместе с покупателями пробраться в городские ворота; со своей стороны хан для вернейшего успеха в предприятии хотел заманить к себе воеводу Хабара и послал ему, как холопу своего данника, приказ явиться к себе в стан. Но Хабар велел отвечать ему, что он еще не знает, в самом ли деле великий князь обязался быть данником и подручником хана, просил, чтоб ему дали на это доказательства, – и хан в доказательство послал ему грамоту, написанную в Москве.

В это самое время Дашкович, не оставляя своего намерения, все более и более приближался к Рязани; он дал нарочно некоторым пленникам возможность убежать из стана в город; толпы татар погнались за беглецами и требовали их выдачи; рязанцы выдали пленных, но, несмотря на то, толпы татар сгущались все более и более под стенами города, вдруг раздался залп из городских пушек, которыми распоряжался немец Иоган Иордан; татары рассеялись в ужасе; хан послал требовать выдачи Иордана, но Хабар отвергнул это требование. Мехмед Гирей, как мы видели, пришел не за тем, чтоб брать города силой; не успевши взять Рязань хитростью и побуждаемый известием о неприятельских движениях астраханцев, он ушел и оставил в руках Хабара грамоту, содержавшую в себе обязательство великого князя платить ему дань.

Теперь татары и литовцы пали духом, казачьи разъезды открыто высмеивали их, называли стадом бестолковым. Хан, осознавая неудачу и убоявшись гнева Сулеймана Великолепного, тоже впал в «меланхолию». Учуяв ситуацию, казаки стали действовать наглее, атакуя малыми отрядами с разных сторон, вырезая ханское войско и освобождая пленных. Казанское и литовское войска разбежались. В итоге в Причерноморье вернулась половина армии, вспыхнули усобицы, и вскоре хан был убит астраханцами.

Но и для Москвы был урок. По обстоятельствам поражения на Оке был учинен суд. Несмотря на вину Бельского, был наказан только Иван Воротынский. На некоторое время он был посажен в тюрьму, потом освобожден. Хабар Симский за спасение Рязани и великокняжеской чести был награжден пожалованием в сан боярина. Также был возблагодарен немец Иордан.

События 1521 года показали, что отныне Крым становился одним из самых опасных врагов России, а борьба против его агрессивной политики – важнейшей задачей Москвы.

После смерти Мехмеда Гирея началась междоусобная борьба в Крымском ханстве, осложненная нападением ногайцев в 1523 году, которые целый месяц опустошали Крым. В течение 1521–1533 годов вопрос об обеспечении своей безопасности на юге продолжал сохранять для России остроту. Его место в системе внешней политики стало еще значительнее после того, как Крымское ханство своими действиями в 1521 году показало, что занимает откровенно антирусские позиции и переходит к прямой вооруженной борьбе против Русского государства.

Однако в результате похода на Россию Мехмеду Гирею не удалось решить поставленную перед собой задачу – вооруженной силой разгромить Русское государство. А вот потери он понес большие. Более того, его попытка укрепить свое влияние в Нижнем Поволжье также окончилось неудачей, окончательным истреблением его ослабленного войска и гибелью самого хана. Все это, а также острая внутриклановая борьба заставила правящие круги Крыма отказаться от активной борьбы против России, что дало ей возможность, во-первых, активизировать деятельность с целью создания лучшей системы обороны южных рубежей страны, и во-вторых, направить свои усилия на ослабление антирусского острия внешней политики Крыма.

Умелая дипломатическая политика Русского государства в 1521–1533 годах принесла свои плоды. «Антирусское острие крымской политики оказалось несколько притупленным, а обстановка на южных границах Русского государства – менее напряженной».

Однако в Москве отдавали себе отчет в том, что наиболее агрессивно настроенные круги крымских феодалов лишь на время ослабили свою антирусскую активность. Стабилизация обстановки в Крыму и консолидация противников России вокруг хана неминуемо должны были возродить враждебные ей тенденции в крымской политике.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Нашествие Сахиб Гирея 1541 года

Новое сообщение ZHAN » 01 ноя 2021, 19:51

Другим крупным нашествием стал поход на Москву в конце июля – начале августа 1541 года войска крымского хана Сахиба Гирея (до 40 тыс. человек). В походе были задействованы и военные силы Османской империи – отряды янычар и турецкая артиллерия. К активным действиям крымского хана подтолкнуло ослабление России в период «боярского правления». «От Крыма до Казани до полуземли пусто бяше», – вспоминал о том времени Иван IV.

Тем не менее Москва располагала достаточными силами для отражения нападения. По совету бояр и митрополита Иоасафа молодой великий князь Иван IV остался в столице, а не уехал в провинцию (в отличие от прежних московских правителей). Это сыграло большую роль в укреплении морального духа русского войска.

В 1540 году русские войска, по «ногайским вестям» вставшие на «берегу», группировались в трех основных местах. В начале кампании местом сбора войска на южной границе была Коломна. Во всяком случае, Никоновская летопись сообщает о том, что Д.Ф. Бельский, получив приказ развернуть войска для отражения нашествия Сахиба Гирея, должен был покинуть Коломну и расставить полки по «берегу».

Численность «новгородской силы» поддается наиболее точному исчислению, благо сохранились достаточно подробные сведения. Для 1541 года это цифра после анализа ситуации выходит обычная. Средняя по количеству, так как геополитическая ситуация после окончания очередной русско-литовской войны не предвещала каких-то быстрых изменений, но можно предположить, что и они могли дать на «берег» до 3–3,5 тысяч всадников. Таким образом, численность служилых людей северо-западных земель в войске Д.Ф. Бельского могла быть примерно 4500 человек. Традиционно это была самая сильная, мощная и хорошо вооруженная конная сила регулярной русской армии.

Намного труднее прикинуть примерную численность «людей Московской земли», что приняли участие в «стоянии на Оке». Если исходить из росписи Полоцкого похода (единственный более или менее надежный источник), служилые люди «городов» Подмосковья к западу и юго-западу от Москвы выступили в поход общим числом примерно 5 тыс. «голов». Анализ материалов писцовой книги 1539–1540 годов Тверского уезда показывает, что к «дальней» полковой службе годны были примерно 2/3 помещиков (222 из 367), тогда как в том же Полоцком походе участвовало 240 тверских детей боярских. При этом тверские помещики могли выставить в 1540 году в поход немногим более 240 послужильцев. Приняв во внимание эти данные, можно предположить, что в кампанию 1541 года общая численность служилых людей и их послужильцев указанных городов могла составить примерно 8–9 тысяч человек. С учетом казаков и пищальников (а их тоже было меньше, чем в решающих сражениях второй половины века, примерно 2000). С учетом всего Д.Ф. Бельский располагал примерно 14,5–15,5 тысячи дворянской конницы (вместе с боевыми слугами), конных и пеших казаков и пеших пищальников.

Стоит отметить, что казачья пехота состояла не только из пищальников, но и из арбалетчиков и даже лучников, которые в пешем строю были эффективны в дополнение к другой пехоте за счет скорострельности стрельбы из луков.

В целом русское войско из 15 000 человек имело очень неплохую подготовку, рациональное соотношение пехоты и конницы, отличный боевой опыт на всех фронтах и направлениях, который давал людям осознанную уверенность в своих силах.

Неприятель имел значительное численное превосходство над русской ратью, особенно если учесть, что, как и двадцать лет назад, Сахиб Гирей держал свои «полки» в кулаке, тогда как русские были «размазаны» вдоль всей Оки от Калуги до Рязани и от Пахры до Зарайска, Белева и Тулы. В этой ситуации фактор времени и внезапности приобретал особое значение: если хан неожиданно и превосходящими силами попытался бы атаковать русские позиции на Оке, вряд ли русские воеводы сумели бы отразить натиск неприятеля, тем более если учесть, что, в отличие от 1521 года, в татарском войске была и артиллерия (пусть и немногочисленная), и пехота, вооруженная огнестрельным оружием.

Тем временем, пока в Москве шли приготовления к битве, хан в середине июля переправился через Северский Донец, устремился к северу, стремясь оставить мощную Тульскую крепость слева от себя. Это его намерение не осталось незамеченным русскими казаками. Вслед за Гаврилой Толмачом в столицу «пригнал» другой станичник, Алексей Кутуков, сообщивший, что он «видел на сей стороне Дону на Сновах многих людей, шли черезо весь день полки, а конца им не дождался…» Из сообщений станичников следовало, что хан идет на Москву кружным путем, не на Серпухов, а на Коломну. Замысел хана стал окончательно ясен 28 июля, когда Сахиб Гирей с ратью подступил к стенам Зарайска.

Крепость в Зарайске, отсутствовавшая в 1521 году, была начата постройкой по приказу Василия III в 1528 году и завершена тремя годами позднее. Эта геометрически правильная крепость для своего времени, несмотря на относительно небольшие размеры, представляла собой внушительное сооружение, защищенное не только мощными каменно-кирпичными стенами и башнями с многочисленными бойницами для артиллерии и пищалей, но и (практически со всех сторон) балками и оврагами. Возведенный в короткий срок зарайский кремль надежно перекрыл путь, по которому татары могли выйти к Оке. И похоже, что для хана и его мурз Зарайск оказался неприятным сюрпризом. Это не с лучшей стороны характеризует крымскую разведку, которая, судя по результату, боялась одиночных (или мелкими дозорными группами) схваток с русскими казаками и дозорными дворянами. Эта тенденция была в целом очень важна для России и гибельна для Крыма и его турецких покровителей.

Летопись сообщала, что «июля же 28, в четверток, пришел царь Крымской со многими людьми Крымскыми и с Наганскими и с Турки, со многим с великим нарядом с пушечным и с пищалным на Осетр к городу к Николе Заразскому, и начаша Татарове приступати к городу». Однако зарайский воевода Н. Глебов, несмотря на то что «полк» воевод князей С.И. Микулинского и В.С. Серебряного был оттянут по приказу из Москвы к Оке, не утратил расположения духа и вместе с севшими в осаду немногочисленными детьми боярскими и горожанами отбил все попытки татар взять город. Более того, в плен было взято 9 татарских воинов, отправленных в Москву. Не позднее утра следующего дня они оказались в Москве. Это было нехорошим предзнаменованием для хана, однако он не терял уверенности в своих силах.

Допрошенные с пристрастием, пленники показали, что «царь пришел с сыном, и со многими людьми Крымскыми и с Турскими и с Наганскими, и князь Семен Бельской (братом!! русского командующего армией), и многие люди прибыльные, и с велим нарядом пушечным и пищалным, а хочет реку прелести с великою похвалою и со многою гордостию Московские места повоевати».

На спешно собравшемся заседании Боярской думы, на котором присутствовал и митрополит Иоасаф, после долгих споров было принято решение малолетнему великому князю (Ивану в ту пору шел 8-й год) и его брату остаться в Москве. Город же переводился на осадное положение: «Князь велики выслушав речи у отца своего Иоасафа митрополита и у бояр, и призва к собе приказщикы городцкие и веле запасы градские запасати, пушки и пищали по местом ставити, и по воротам и по стрелницам и по стенам люди росписати, и у посада по улицам надолобы делати». Львовская летопись к этому добавляла: «Которым воеводам и детем боярским велел быти во граде Москве, и тем велел животы возити во град, такожде же и всем градскым людем всякой запас готовити во граде, а отцу своему Иоасафу митрополиту со всем освященным собором Бога молити о милости Божии и о избавлении от нахождения иноплеменных».

30 июля армия Сахиба подошла к Оке, которая служила в те годы основным рубежом на пути к Москве с юга. Навстречу крымцам и туркам были посланы полки под командованием князей Турунтая-Пронского, Микулинского и Серебряного. Когда крымская конница начала переправляться через реку, в бой с ней вступил передовой отряд князя Турунтая-Пронского. Тогда хан велел турецким артиллеристам открыть огонь, чтобы отогнать русских от берега. После залпов турецких пушек воины Пронского дрогнули, но тут им на помощь подоспели полки под командованием князей Микулинского и Серебряного.

Узнав, что к русским подошла крупная подмога с артиллерией, Сахиб Гирей отступил к Пронску. Он жаловался на бесчестье, что, мол, пришел с такой силой и ничего не достиг. Приближенные утешали его, напомнив о Тамерлане, который также приходил на Русь с большими силами и взял только Елец. Тут хан встрепенулся: «Есть у великого князя город на поле, именем Пронск, близко нашего пути. Возьмем его и сделаем с ним то же, что Тамерлан сделал с Ельцом; пусть не говорят, что царь приходил на Русь и ничего ей не сделал».

3 августа татары вышли к Пронску и начали его штурм с сильного артиллерийского обстрела. Город защищали воеводы Василий Жулебин и Александр Кобяков из рязанских бояр. Целый день шло сражение, татары стали готовить туры и градобитные приступы, но, узнав о подходе русского войска, все бросили и ушли прочь. В Москве была радость большая, а оборонительный рубеж государства отныне проходил не по берегам рек Оки и Угры, а гораздо южнее: по черте Козельск – Одоев – Крапивна – Тула – Зарайск – Переяславль-Зарайский с вынесенными вперед «в поле» городом Пронском и поставленным позднее городом Михайловом.

Попытка взять город окончилась для крымского войска не просто неудачей. Неудачей кончились попытки переправы через Оку. А здесь был просто позор, и хан отступил в свои владения. Воеводы и казачьи атаманы преследовали отступавших до Дона. Казаки продолжали трепать деморализованную рать и дальше. Поражение крымско-турецкого войска на Оке позволило вскоре русским усилить натиск на Казанское ханство (Казанский поход 1545 г.). Но самое главное – этот поход лишил хана доверия султана Сулеймана Великолепного. А хан этого вовремя не понял.

Еще в 1538 году состоялся большой поход в Молдавию, возглавляемый османским султаном Сулейманом Великолепным, и крымский хан Сахиб I Герай встретился там с турецким султаном. Военные действия велись против нелояльно настроенного молдавского господаря Петра Рареша. Результатом похода, помимо прочего, стало отделение южной Бессарабии – Буджака – от Молдавии. Также турками-османами был оккупирован Очаков. Сама Молдавия, наследница славы Штефана Великого, была при этом разгромлена, и хан Сахиб был уверен в благосклонности султана. Султан был очень доволен действиями крымской конницы. Сахиб I Герай основал новую ханскую резиденцию в 2 км ниже по течению реки Чюрюк-Су от Салачика, где располагался дворец его предшественников. Новый город получил название Бахчисарай.

Но после провального похода на урусов умный султан понял, что ошибался в своем крымском слуге, способном на эффективное руководство войсками только в простой и благоприятной обстановке. Впрочем, Сулейман не любил скоропалительности.

Постепенно султан стал сомневаться и в верности крымского хана. Еще ранее Сахиб (Гирей) попросил султана прислать в Крым своего племянника Девлета Герая, чтобы посадить его на ханский престол в Казани. На самом же деле хан хотел удалить своего племянника из Стамбула, чтобы лишить султана претендента на крымский трон. Однако султан Сулейман Великолепный по совету своих приближенных решил отстранить Сахиба Герая от власти и назначил Девлета Герая новым крымским ханом. Сахиб Герай получил донесение о том, что Девлет Герай назначен крымским ханом.

Чтобы удалить Сахиба Герая из Крыма, султанские сановники прислали ему приказ идти войной на Северный Кавказ против черкесского племени жане, которое подняло восстание и нападает на паломников из Мекки. Крымский хан Сахиб Герай с войском переправился из Крыма в Тамань, откуда проник в горы в поисках виновников. Восставший черкесский князь, будучи окружен татарами, все же ускользнул от них. Разгневанный хан преследует противника, настигает и захватывает большой полон. Выступив в поход, Сахиб Герай отправил своего старшего сына, калгу Эмина Герая, с большим силами под Перекоп, чтобы защитить северные границы от возможного вражеского нападения.

Между тем новый крымский хан Девлет Герай по суше прибыл в Аккерман. Его сопровождал тысячный отряд янычар с 60 пушками. В Аккермане он сел на корабль и по морю прибыл в Гезлев. Оттуда Девлет Герай с янычарами двинулся на Бахчисарай и занял ханскую столицу. Большинство татарских беев перешло на сторону Девлета Герая. Калга-султан Эмин Герай, узнав о захвате Девлетом Гераем Бахчисарая, с войском двинулся из Перекопа на столицу. Однако калга смог дойти только до реки Альмы, где был остановлен сторонниками Девлета Герая. Все войско перешло на сторону нового хана, а сам калга Эмин Герай был убит.

Крымский хан Сахиб Герай на обратном пути узнал о перевороте и был покинут своим войском. Его заключили в тюрьму в Таманской крепости, где вскоре он был убит своим внучатым племянником Булюком Гераем, действовавшим по распоряжению нового хана. По приказу Девлета Герая были убиты все остальные дети и внуки Сахиба Герая. Так умный султан, предвидя лютую схватку с Россией, убрал хана-троечника и заменил его на Девлета Гирея, ставшего самым лютым врагом для наших предков.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Крымский поход на Тулу 1552 года

Новое сообщение ZHAN » 02 ноя 2021, 21:00

Вооруженный конфликт между Крымским ханством, при поддержке османских янычар Сулеймана Великолепного, и Русским царством был вызван взаимным желанием Москвы и Стамбула – Бахчисарая присоединить работящее Казанское ханство. Поход на Тулу в июне 1552 года стал первым походом Девлета I Гирея на Русь и имел своей главной целью остановить казанский поход Ивана Грозного. После отбитой осады под стенами Тулы и в результате сокрушительного поражения в битве на берегах реки Шиворонь крымско-татарская орда под предводительством крымского хана Девлета I Гирея была полностью разгромлена русскими войсками Ивана Грозного.

В 1552 году царь Иван Грозный собрался раз и навсегда положить конец противостоянию с Казанским ханством. Его действия ускорялись все более явным давлением на ту же Казань агрессивного разбойничьего Крыма. И начал подготовку к решающему походу на Казань. Основательно планируя поход и подготавливая войска, Иван Грозный принимал во внимание вероятность зимней осады. Большое русское войско под командованием воеводы Александра Борисовича Горбатого-Шуйского уже стояло в Свияжске.

Свияжск основан 24 мая 1551 года при государе Иване Грозном в то время на чувашской земле ханом Шигалеем, служившим Русской державе. В 1551 году крепость была собрана за 4 недели из деталей, заготовленных в районе Углича и сплавленных по Волге:
«Великий князь приказал срубить город с деревянными стенами, башнями, воротами, как настоящий город; а балки и бревна переметить все сверху донизу. Затем этот город был разобран, сложен на плоты и сплавлен вниз по Волге, вместе с воинскими людьми и крупной артиллерией. Когда он подошел под Казань, он приказал возвести этот город и заполнить все [укрепления] землей; сам он возвратился на Москву, а город этот занял русскими людьми и артиллерией и назвал его Свияжском».
Генрих фон Штаден.

Весной 1552 года в нескольких местах сбора к юго-востоку от Москвы началось формирование полков царского войска и комплектование военного обоза. 16 июня 1552 года царь с Большим полком выступил из Москвы к Коломне. Когда в Крыму стало известно о готовящемся русском походе на Казань, хан рассудил, что это сильно и напрямую угрожает его интересам.

Новый крымский хан Девлет I Гирей, поставленный турецким султаном в 1551 году во главу Крымского ханства вместо его родного дяди хана Сахиба I Гирея, решил во что бы то ни стало сорвать поход Ивана Грозного на Казань и предотвратить падение Казанского ханства. Девлет Гирей незамедлительно приступил к набору войска и формированию многочисленных вооруженных отрядов, готовых отправиться в набег. В поисках союзников он отправил послов в Ногайскую Орду к Юсуф-бею и в Астраханское ханство к хану Ямгурчи с просьбой принять участие в крымском походе на Русь.

Девлет Гирей рассчитывал напасть на Русское царство, застав войска Ивана Грозного на подступах к Казани, чтобы русские полки потратили как можно больше времени и сил на возвращение под Москву, предоставив своим татарам еще и возможность безнаказанно грабить, разорять и бесчинствовать в пределах русской земли. Крымский хан намеревался своим вторжением нанести как можно больший ущерб русским землям, усмирив и ослабив тем самым Русское царство, чтобы лишить его возможности продолжить Казанский поход в этом году. Ставка делалась на мобильность своего войска при недооценке маневренных возможностей русских войск.

Но Юсуф-бей отказался принимать участие в крымско-татарском набеге на Русь, не желая начинать вражду с Иваном Грозным, в заложниках у которого была его родная дочь Сююмбике, своевременно выданная промосковскими казанскими мурзами. Отсутствие выносливой ногайской конницы было очень неприятным фактом для крымского хана. Глядя на ногайцев, астраханский хан Ямгурчи также не давал своего согласия, затягивая с ответом.

Заручившись поддержкой своего сюзерена – турецкого султана Сулеймана I, уже видевшего в московских походах угрозу своему статусу «Сотрясателя мира», – Девлет Гирей получил современную артиллерию, которой не было у татар. Кроме того, татарской орде были приданы отряды турецких янычар, специально обученных и подготовленных для захвата инженерных сооружений и укрепленных городов. В июне 1552 года Девлету Гирею донесли, будто русское войско уже отправилось в поход на Казань и находится слишком далеко от столицы, чтобы успеть остановить вторжение крымских татар и предотвратить разорение русских земель. Тогда хан Девлет I Гирей направил собранную им крымско-татарскую орду, усиленную турками, по Изюмскому шляху в свой первый поход на Русское царство.

Но уже при переправе крымских татар через реку Северский Донец они были обнаружены русскими станичниками, которые немедленно отправили гонца к царю с вестью о готовящемся вторжении. И стали собирать в степи мобильные казачьи конные отряды. 19 июня Иван IV Васильевич прибыл в Коломну. Здесь ему сообщили, что полчища крымских татар уже вошли в русские земли и идут разорять рязанские и коломенские места. Было решено сделать резкий и быстрый маневр и встретить татар под Коломной. Иван Грозный распорядился Большому полку встать у села Колычева под Коломной, Передовому полку – у Мстиславля, а полку Левой руки – под Голутвиным монастырем. Пока из донесений царь и его воеводы еще не знали, что к ним идет сам крымский хан со всей своей ордой.

Девлет I Гирей вел полчища крымских татар разорять рязанские земли, опустошив которые, он рассчитывал двинуться на Коломну. Но когда пленные рязанские станичники и следопыты сказали хану о том, что под Коломной стоит сам царь Иван Грозный со своими войсками, ожидая его, чтобы сотворить с татарами «прямое дело» за православную веру, Девлет Гирей немедленно передумал продолжать набег и захотел возвратиться в Крым. Однако татарские мурзы, принимавшие участие в набеге вместе с ханом, не пожелали мириться с таким решением. И, чтобы не потерять лицо, настояли на том, чтобы пойти в тульскую землю, находившуюся в большем удалении от Коломны, учинив в Туле такой же разбой, насилие и разрушение, как и в литовском Бряславле. Девлет Гирей, послушавшись своих мурз, продолжил набег и, дабы не покрыть себя позором, решил взять хотя бы Тулу. О Казани он временно не думал, так как все войско Белого Царя оказалось рядом.

21 июня передовые отряды Крымской Орды численностью до 7 тысяч человек вышли к Туле и осадили ее. Но вскоре большая часть прибывших татар отошла от города и разъехалась загонами по окрестным селениям для грабежа. В самой Туле ожидали прихода «крымского царевича» с малым войском. Обороной города руководил князь Григорий Иванович Темкин-Ростовский, назначенный служить в Туле первым воеводой после его участия во втором Казанском походе 1550 года. Под его прямым командованием в Туле находился лишь небольшой гарнизон. Весь остальной воинский контингент был мобилизован для участия в третьем Казанском походе.

Этим же днем в Коломну, где стоял Иван Грозный с Большим полком, прискакал гонец из Тулы, присланный князем Григорием Ивановичем, с вестью о том, что отряды крымских татар уже вторглись в пределы тульской земли и осадили город Тулу, подвергнув разграблению близлежащие деревни и слободы.

Получив это послание, Иван Васильевич отправил на помощь осажденному городу полк Правой руки из Каширы под началом боярина князя Петра Михайловича Гценятева и воеводы князя Андрея Михайловича Курбского. Наряду с полком Правой руки было приказано отправиться в поход к Туле Передовому полку из Ростиславля-Рязанского под началом боярина князя Ивана Ивановича Турунтая-Пронского и князя Дмитрия Ивановича Хилкова. В поход также были подняты некоторые соединения Большого полка под руководством способного князя Михаила Ивановича Воротынского, стоявшие у села Колычова, невдалеке от Коломны, с тем, чтобы снять осаду с города и выбить татар из-под Тулы. Основные силы русского войска во главе с Иваном Грозным были приведены в готовность выступить против крымско-татарской орды на следующее утро в случае необходимости.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

22 июня, среда

Новое сообщение ZHAN » 03 ноя 2021, 18:46

В среду 22 июня к Туле пришел сам крымский хан Девлет Гирей с сыном, своими мурзами и всей крымско-татарской ордой. Он привез с собой артиллерию, подаренную султаном, и привел под Тулу многочисленные отряды турецких янычар. Обложив город со всех сторон плотным кольцом осады, татары и турки начали готовиться к приступу.

По приказу Девлета Гирея артиллерия принялась расстреливать город и укрывшихся в нем жителей. По крепости били горящими ядрами, а татарские лучники обстреливали осажденных из луков. В результате артиллерийского огня в нескольких местах крепости вспыхнули пожары. В этот момент хан приказал янычарам турецкого султана штурмовать стены. Но немногочисленные защитники Тулы не дрогнули. Укрывшиеся в крепости женщины и дети тушили пламя пожаров, гасили огонь, уберегая от его распространения постройки внутри стен. Горожане и местные жители помогали воинам сражаться с татарами и турками на стенах и в башнях. Весь день крымско-татарские отряды приступали к тульской крепости. Защитникам Тулы удалось отразить несколько попыток штурма.

Уже под вечер, во время очередного приступа, осаждавшим удалось взломать одни из ворот. Образовался пролом, через который татары и турки готовы были ринуться в крепость. Женщины вместе с малыми детьми, помогавшие воинам оборонять город, «яко мужи охрабришася», сумели не только не пропустить врагов в пробитые ворота, но и закрыть пролом завалом из камней и бруса. К вечеру атаки татар и турок на всех стенах были отражены защитниками Тулы. С наступлением темноты штурм города был прекращен. Но изможденные туляки в ожидании приступа не сходили со стен даже под покровом ночи. К городу по Каширской дороге приближалось войско князей Петра Щенятева и Андрея Курбского. После долгого и стремительного дневного перехода их полки остановились на ночлег в нескольких часах пути от Тулы, чтобы утром на марше вступить в битву с крымско-татарской ордой.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

23 июня, четверг

Новое сообщение ZHAN » 04 ноя 2021, 19:37

Через несколько часов, ранним утром 23 июня, Девлет Гирей, желая осуществить задуманное и захватить Тулу, велел своим отрядам возобновить штурм. Татары и турки, видя, что людей за стенами немного, уверенно пошли на приступ, используя войсковые пушки и пищали. Несмотря на это, среди защитников города начал ходить слух, будто к Туле «Царь православный приближается» со своим воинством. И надо только еще продержаться. От туляков, попадающих в бою в плен, этот слух распространился и среди татар. Лазутчики и следопыты Девлета Гирея, возвратившиеся из ночного дозора, также засвидетельствовали, что видели огромное русское войско, расположившееся на ночлег на подступах к Туле. Татары решили, что это сам Царь и Великий князь Российский Иван Васильевич идет на них со всем своим великим войском.

Вскоре защитники Тулы увидели со стен столбы дорожной пыли, клубившиеся высоко над горизонтом. Русские войска спешили на помощь осажденному городу. Узнав о скором прибытии подкрепления, первый воевода князь Григорий Иванович Темкин-Ростовский собрал вокруг себя всех уцелевших воинов и других защитников, кто мог с ним пойти, и начал приготовления для совершения вылазки из крепости. Взявшись за оружие, в один ряд с воеводами и воинами в ополчение вставали мужчины, женщины и дети. Через открытые ворота на врага устремилось вновь сформированное тульское ополчение и вступило в ожесточенную рукопашную битву с татарами.

Девлет Гирей не пожелал дожидаться подхода царского войска и бежал из-под Тулы, уводя главные силы своей орды на юг, так и не сумев ни взять, ни разрушить города. Татары отходили, оставляя свои шатры, бросая колесницы и «все стяжание их серебряное, златое и ризное».

Воодушевление слабых числом защитников Тулы было настолько велико, что им удалось перебить и захватить в плен множество татар и турок. Среди убитых оказался ханский шурин Камбирдей. В ходе битвы тульскому ополчению удалось захватить у татар всю турецкую артиллерию, весь боезапас ядер, стрел и огромное количество пороха, привезенные для стрельбы по Туле и ее жителям.

Между тем к обеду Ивану Грозному в Коломну гонец доставил сообщение от тульского воеводы Темкина-Ростовского о том, что пришел крымский хан с ордой и осадил город. Царь сразу же приказал своему войску выступить из Коломны и через Каширу идти к Туле. Не прошло и часа после бегства Девлета Гирея, как к городу подоспели русские полки. Первыми к Туле пришли воеводы князь Михаил Петрович Репнин из Пронска и Федор Игнатьевич Салтыков из города Михайлова. Князь Темкин-Ростовский поспешил снарядить гонца, некоего Григория Сухотина, чтобы тот как можно скорее сообщил царю известие о снятии осады с Тулы.

Через три часа после бегства Девлета Гирея под Тулу пришли все воеводы с полками, посланные Иваном Грозным на защиту города, и встали на том же месте, где еще несколько часов назад стояли ханские шатры. К этому же времени начали возвращаться отряды татар, которые были в загонах и поэтому еще не знали, что хан бежал, бросив их, а у стен Тулы уже стоит русское войско.

Свыше 30 тысяч крымских татар, разъехавшихся загонами по окрестностям для разорения и опустошения тульских земель, теперь возвращались назад, рассчитывая примкнуть к своему хану. Но когда они увидели, что хана под Тулой нет, а их ожидает русское войско, уступающее им по численности, татары пошли на битву. Князья Щенятев и Курбский, командующие сводным 15-тысячным русским войском под стенами Тулы, разбили все татарские отряды, вернувшиеся к городу. Большое количество татар было захвачено живыми и взято в плен, много татар было убито.

Разбив под стенами Тулы оказавшихся брошенными разрозненные части татарского войска, которые занимались разбоем, мародерством и разорением близлежащих деревень, царские полки отправились в погоню за крымской ордой, расправляясь с отстающими отрядами. На берегах реки Шиворонь, впадавшей в Упу, русское войско под командованием первых воевод полка Правой руки князей Щенятева и Курбского настигло Девлета Гирея с его татарами и навязало бой превосходящим силам противника.

В результате скоротечной, но кровопролитной схватки крымские отряды были полностью разгромлены русскими полками и Девлет Гирей был вынужден бежать в степи с остатками своей орды, бросив обозы с награбленной добычей и военным имуществом. В битве князь Андрей Курбский получил ранения головы, плеч и рук.

Вечером 23 июня недалеко от Каширы к Ивану Васильевичу прибыл новый гонец с вестью о полной ликвидации угрозы Туле и бегстве крымских татар из-под стен города. Получив эту новость, царь остановил свое войско и заночевал в Кашире.

Победа русского войска в битве на реке Шиворонь остановила вторжение Девлета I Гирея, после которого татары еще три года не предпринимали крупных набегов на Русь вплоть до 1555 года. В битве был захвачен ханский обоз, табуны лошадей и верблюдов, груженных порохом, которых не успели зарезать отступающие татары. Большое число татар было взято живыми. Также удалось освободить всех русских пленников, уведенных татарами для продажи в рабство на невольничьих рынках Крыма.

Планам крымского хана Девлета I Гирея в отношении Казанского ханства так и не суждено было сбыться. Сам он вместе с турецкими отрядами поддержки был разбит в хлам. Ему не удалось остановить Казанский поход Ивана Грозного и предотвратить победу русского войска. Он сумел лишь на несколько дней отсрочить поход. Героическая оборона Тулы ее защитниками и победа русского войска над крымской ордой на реке Шиворонь остановили вторжение Девлета Гирея на Русь и явились предпосылкой к успешному походу Ивана Грозного на Казань.

Добытые трофеи и пленных, по свидетельству Никоновской летописи, доставили к Ивану Грозному в Каширу как свидетельство одержанных побед. Царь подверг захваченных татар пыткам и допросу о причинах нападения на рязанские и тульские земли. После чего сам возвратился в Коломну, а пленных вместе с ханским обозом, верблюдами и турецкой артиллерией отправил в Москву с Семеном Васильевичем Яковлевым. Однако Казанская летопись сообщает, что крымские пленные, взятые в боях под Тулой и на Шиворони, были приведены к Ивану Грозному в Коломну на показ народу, после чего все татары живьем были сброшены в реку.

1 июля все воеводы со своими полками вернулись из-под Тулы в Коломну, где пребывал Иван Грозный. Царю было доложено, что Девлет Гирей безвозвратно покидает русские земли. Станичники, поехавшие дозором вслед за отступавшей ордой, рассказывают, что татары спешно уходят в степи, проходя по 60–70 верст в день, и бросают много коней.

После одержанных под Тулой побед царь наградил воевод, принимавших участие в походе, и повелел дать восемь дней на отдых вернувшимся из битвы полкам. После поражений крымско-татарской орды в битвах под стенами Тулы и на реке Шиворонь во время похода на Русь 1552 года Девлету Гирею и его мурзам оставалось только безучастно наблюдать за падением и завоеванием Казанского ханства. Между крымским ханом и Иваном Грозным завязалась регулярная переписка. Девлет Гирей слал русскому царю свои заверения в дружбе и требовал еще больших упоминок, угрожая новым нападением в случае отказа. В ответ Иван Васильевич написал, что дружбы он ни с кем не покупает, и отправил в Крым извещение о завоевании Астраханского ханства.

А чтобы дружба с Девлетом Гиреем была еще крепче, Иван Грозный начал укреплять слабые места в обороне тульских и рязанских засек. Увеличивая военное присутствие на южных границах Русского царства, в 1553 году на берегах реки Шиворонь, неподалеку от места битвы, напротив Костомарова брода через Упу, по приказу Ивана Грозного был заново восстановлен город Дедилов, уничтоженный во времена предыдущих войн. В Дедилове был размещен гарнизон из регулярного войска. В 1554 году первым воеводой в Дедилов был назначен князь Дмитрий Михайлович Жижемский. При нем в Дедилове была построена деревянная крепость, окруженная рвом, и город вошел в оборонительную линию пограничных крепостей Русского царства.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Судбищенская битва 1555 года

Новое сообщение ZHAN » 05 ноя 2021, 19:02

Это жестокое сражение произошло 24–25 июня 1555 года в окрестностях села Судбищи между Крымской Ордой под предводительством хана Девлета I Гирея и русским войском Ивана Васильевича Шереметьева. После полуторадневной битвы и понесенных людских потерь Девлет Гирей, зная о приближающемся войске из Тулы, покинул поле боя, второй раз уклонившись от встречи с Иваном Грозным, так и не сумев сломить в бою оборону русских воинов, организованную Алексеем Басмановым и Степаном Сидоровым. Татары потеряли 15 000 воинов из 60 000, русские – 5000 из 6500. Но не отступили. После такого побоища о второй битве с главными русскими силами хан и думать не хотел.
Изображение

Девлет Гирей усвоил уроки своего первого похода на Русь, провалившегося вследствие ложных донесений разведки и досрочного обнаружения крымского войска дозорными станичниками уже при переправе через Северский Донец. Это дало Ивану Грозному время на необходимую передислокацию полков его войска и возможность оперативно реагировать на изменения слагающейся стратегической обстановки. Поэтому, готовясь к новому походу, крымский правитель пошел на хитрость и предпринял отвлекающий маневр.

Весной 1555 года Девлет Гирей собрал большое войско и выступил в поход на пятигорских черкесов, которые к тому времени уже приняли покровительство русского царя. Узнав о намерениях Девлета Гирея, Иван Грозный приказал воеводе Ивану Шереметьеву с войском выступить из Белева к татарской крепости Перекоп в «Мамаевы Луга», чтобы «промышлять крымские стада». Нападение Шереметьева должно было отвлечь хана от похода и заставить его возвратиться в Крым, тем самым обеспечить защиту пятигорским черкесам от нападения крымско-татарской орды. 2 июня русское войско вышло из Белева в поход на Крым, двигаясь через города Чернь и Ливны далее на юг по Муравскому шляху.

Войско Шереметьева состояло из стрельцов, казаков, 4 тысяч детей боярских и вместе с кошевыми (обозными) насчитывало 13 тысяч человек. Войско шло тремя полками. Большим полком командовал старший воевода боярин Иван Васильевич Шереметьев вместе с окольничим Львом Андреевичем Салтыковым. Передовой полк находился под руководством окольничего Алексея Даниловича Басманова и Бахтеяра Зюзина. Сторожевой полк вели Дмитрий Михайлович Плещеев и Степан Сидоров.

Достигнув Изюмского кургана, Девлет Гирей со своими мурзами и многочисленным войском переправился через Северский Донец и, резко переменив направление движения, направил крымско-татарскую орду по Изюмскому шляху на север, к Туле.

Как и три года назад, Девлет Гирей вел крымско-татарскую орду, усиленную элитными отрядами турецких янычар и султанской артиллерией, в свой второй набег на Русское царство. Как и три года назад, переправа татар через Северский Донец была обнаружена русскими разведчиками.

Продвигаясь по Муравскому шляху к Перекопу, русское войско достигло того места, где берут начало истоки рек Мжа и Коломак. Здесь к Шереметьеву и его воеводам явился посланник от станичника Лаврентия Колтовского из Святых Гор, который принес известие о том, что Девлет Гирей изменил направление своего похода и повернул на тульские и рязанские земли, а вместе с ханом на Русь идет многочисленное войско. Шереметьев, разгадав замысел хана, немедленно снарядил гонцов к царю с вестью о готовящемся вторжении татар. А сам со своим 13-тысячным войском бросился в погоню за 60-тысячной крымской ордой.

Иван Грозный получил сообщение о грозящем нападении татар, доставленное посланниками Шереметьева во главе с Иваном Дарьиным, и выступил из Москвы вместе с князем Владимиром Андреевичем, казанским ханом Симеоном, боярами и другими воеводами к Коломне, где уже стоял князь Иван Федорович Мстиславский со своим войском. Пробыв в Коломне один день, Иван Грозный получил новое сообщение о том, что крымский хан идет к Туле. На этот раз Иван Васильевич не пожелал стоять на окских берегах, дожидаясь нападения крымских татар, как было всегда, а намеревался вступить в битву как можно дальше от Москвы, на территории Дикого поля. Из Коломны полки Ивана Грозного пошли на Каширу, где переправились через Оку и затем спешно двинулись к Туле.

Девлет Гирей, желая взять реванш за поражение в предыдущем набеге 1552 года, вел полчища крымских татар и турок разорять тульские земли. Однако, узнав от плененных русских караульных, что в Коломне стоит Иван Грозный с большим войском, передумал идти на Тулу и, решив напасть на более маленький и более удаленный город, повернул к Одоеву. К этому времени слух о походе войска Ивана Грозного из Коломны на Тулу уже широко распространился среди местного населения южных пределов Русского царства. Не дойдя 30 верст до Одоева, вновь плененные на реке Зуше русские дозорные рассказали хану о том, что полки Ивана Грозного уже идут к Туле, а войско Шереметьева преследует его с юга, рассчитывая ударить в тот момент, когда татарские загоны разъедутся для грабежа. Получив такие сведения, Девлет Гирей оставил намерения нападать на Одоев. Спасаясь от нависшей угрозы быть атакованным с двух сторон, крымский хан немедленно повернул свою орду назад в степи.

Девлет Гирей, узнав уже под Тулой о приближении многочисленной рати русских с севера, повернул назад и неожиданно наткнулся на отряд Шереметьева у села Судбищи (Сторожевое) на реке Любовша. Хан испугался и, не вступая в генеральное сражение, быстро пошел на юг, бросив весь обоз: 60 тысяч коней, 200 арабских скакунов-аргамаков, 60 верблюдов и большое количество разного добра. Шереметьев все это отправил в Мценск и Рязань под защиту их укреплений. С трофеями ушли 6 тысяч ратников. У воеводы осталось 7 тысяч человек, в основном казаков и стрельцов. Шереметьев остановился, поджидая царя.

К тому времени хан узнал от двух пленных русских воинов о количестве войска у боярина и на следующее утро, развернув всю свою конницу, атаковал русских, намереваясь пленить весь отряд. Он надеялся на быстрый успех, так как татары имели почти 10-кратный перевес в силе. Шереметьев принял бой, уничтожив передовые силы неприятеля.

Турецкие летописные источники XVI века сообщают:
«Некто безбожный, неверный, который по своей кабаньей отважности, собачьему бешенству, называемый Шеремед, со своими чертями-собратьями облил головы правоверных железным дождем и помел огненными метлами свинца».
Хан лично восемь часов подряд ходил в атаку во главе почти всего войска, но горстка русских казаков, стрельцов и пушкарей всякий раз метким огнем отбивала татарскую конницу и турецких янычар. Шереметьев был серьезно ранен и упал с коня. Воеводы – окольничий Л. Салтыков, Д. Плещеев и Б. Зюзин – не имели опыта главного воеводы. Силы русских в неравной схватке слабели, а татары все время вводили в бой свежие силы. Русские пушкари уже изнемогали, к тому же татары тоже имели артиллерию, правда, не столь эффективную.

После введения в бой личной гвардии хана – отряда турецких янычар – русские воины дрогнули и, смешавшись, побежали. Воеводы А. Басманов и С. Сидоров, протрубив сигнал сбора, сумели остановить бегущих и собрали вокруг себя около 2 тысяч оставшихся в живых. Воспользовавшись затишьем в битве, воеводы отвели рать к дубраве, где стоял обоз, превратившийся в крепость на колесах с амбразурами и портами. Одна часть ратников укрылась в овраге возле села Судбищи. Другая рубила тал и деревья так, чтобы их верхушки падали в сторону врага. Пни оставляли высокие, по плечо, чтобы стрельцам и лучникам было за чем укрыться. Часть деревьев вынесли в поле, где разбросали большое число противоконных «колючек». Перетащили туда раненых, в том числе и Шереметьева, и снова стали биться с наседавшим врагом.

Хан, вне себя от гнева, еще трижды атаковал горстку смертельно уставших и в большинстве своем раненых русских ратников, потерял еще несколько своих мурз-воевод, но не смог одолеть смельчаков. Видимо, оставив всякую надежду на победу и не желая более терять своих воинов, Девлет Гирей остановил битву и в сгущавшихся сумерках пошел на Дивны, в сторону своих улусов.

Между тем царь уже был возле Тулы, когда ему сообщили, что Шереметьев разбит, а хан будто бы идет к Москве с огромным войском. Многие бояре советовали ему уйти назад, за Оку, и там ждать татар. Другие говорили, что надо продолжать движение вперед и попытаться спасти Шереметьева с его отрядом. В конце концов царь пошел в Тулу, полагаясь на мощную защиту ее стен и гарнизон, отбивший уже один раз Девлета Гирея. В тот же день все узнали о бегстве хана. Салтыков и Басманов с оставшимися в живых воинами привезли в Тулу раненых Шереметьева и Сидорова.

Иван IV милостиво встретил лежавшего на носилках боярина и наградил всех его сподвижников, сражавшихся за все московское войско. В сражении погибло примерно пять тысяч русских воинов и втрое больше татар. В походе был захвачен крымский обоз и знамя мурз Ширинских.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Первый ответный поход 1556 года

Новое сообщение ZHAN » 06 ноя 2021, 12:13

На следующий год царь возобновил наступательные действия. Весной 1556 года из Путивля в поход против Крымского ханства выступил отряд под командованием дьяка Матвея Ржевского. Одновременно царь осуществил и Астраханский поход. На Днепре к Ржевскому присоединилось 300 украинских казаков. Они не только усилили отряд русских, но и стали для него опытными проводниками.

Доплыв до турецкой крепости Очаков на Черном море, отряд Ржевского захватил и разрушил крепостной острог, а затем повернул обратно, отразив пытавшихся преследовать его турок.

У днепровской крепости Ислам-Кермень русско-украинский отряд в течение шести дней отражал атаки крымского войска под командованием старшего сына Девлета Гирея. Во время этого сражения Ржевский отбил у крымцев конские табуны и благополучно вернулся в Россию с большой добычей.

Это было первое появление московского войска в низовьях Днепра. Оно произвело сильное впечатление на украинское казачество, которое отныне увидело в русском царе могущественного и реального союзника в борьбе против крымско-турецкой агрессии.

Поход Ржевского вынудил хана Девлета Гирея отказаться от наступательных планов и повернуть свои войска на защиту Крыма.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Казачий ответ

Новое сообщение ZHAN » 07 ноя 2021, 15:30

В ответ на непрерывную войну в степи Россия, опираясь на боевой дух и возможности казаков, их готовность защищать православный народ от крымских, османских, ногайских «басурман», организовала не только ответные степные налеты в Причерноморье и на Тамани, но и морские походы и набеги на Крым и Турцию, вплоть до Стамбула, Варны и Синопа. При этом на Крымский полуостров казаки прорывались и морским, и сухопутным путем.

Особенно часто казаки атаковали Кафу, которая была главным логовом работорговли. В Феодосийском заливе есть невысокая гора, которая, однако, сильно выдается в сторону моря от города. И этот мыс до сих пор называется «Иван-бобо» («Иван-разбойник»). Дело в том, что и донцы, и запорожцы в налетах на Кафу, которую в это время называли Малым Стамбулом (так как многие из богатейших и знатных турецких семейств имели здесь свои летние резиденции), перед самой атакой последнюю ночь проводили в районе мыса Иван-бобо. Хотя это, скорее, легенда. Ведь ни русские, ни турки не были настолько безнадежными пациентами главврача Моргулиса, чтобы одни все время прятались в одном и том же месте, а другие не менее способно и талантливо раз за разом не могли их там обнаружить. Скорее всего, такой сценарий сработал в каком-то одном набеге, который ярко запечатлелся в памяти турецкой и крымской элиты.

А вот обзор главных морских походов. Выглядит не слабо.

1559 г. Походы воеводы Адашева из устья Днепра и воеводы Вишневецкого из устья Дона на Крым. Эти и последующие походы казаков являлись вынужденной мерой борьбы с систематическими разбойничьими набегами поддерживаемых Турцией крымских татар на города и села Украины и южные земли России.

Воевода Адашев с отрядом московских войск и запорожских казаков (до 8000 человек), построив суда на Днепре (вблизи нынешнего Кременчуга), вышел в Черное море к берегам Крыма, причем при выходе из Днепровского лимана взял два турецких корабля: один под Очаковом, другой к югу от Кинбурнской косы. Высадившись в Крыму, отряд Адашева в течение двух недель занял несколько татарских улусов, освободив большое число русских пленников и взяв богатую добычу, после чего вернулся обратно.

В том же году воевода Вишневецкий на судах, выстроенных на Дону, с отрядом около 5000 донских казаков спустился к Азову и, выйдя в Азовское море к берегам Крыма, произвел ряд набегов на татарские поселения, устроив погром на полуострове и уничтожив отряды крымцев, намеревавшихся осуществить набег на русские области.

1568 г. Первое известие о появлении на нижнем Днепре «низовых» казаков, основавших впоследствии в районе днепровских порогов Запорожскую Сечь.

1574 г. Донские казаки захватили предместье Азова, взяв много пленных, в том числе шурина султана.

Такая удача прямо связана с разгромом турок и татар на Молодях.

1575 г. Поход запорожских казаков под начальством гетмана Богданко (князь Богдан Рожинский) на Крым через Перекоп. Опустошив татарские области, Богданко предпринял из Крыма морской поход к берегам Малой Азии, взял Трапезунд, Синоп и разорил окрестности Константинополя. Вернувшись из похода, Богданко сейчас же предпринял нападение на возведенную турками при устье Днепра у выхода в Черное море крепость Асламгород, которая после недолгой осады была взята и разрушена. Эта удачность также явилась прямым следствием самых жестоких походов Крыма на Москву в 1571 и 1572 годах и небывалого ослабления Крымского ханства после разгрома в Молодинском побоище.

1587 г. Набег запорожских казаков на турецкую крепость Очаков и ее взятие.

1588 г. Морской поход запорожцев в количестве 1500 человек из Днепровского лимана в Черное море. Нападение казаков на берега Крыма между Перекопом и Козловом (Евпатория) и овладение 17 татарскими селениями.

1589 г. Морской поход запорожцев под начальством атамана Кулаги из Днепровского лимана под Козлов (Евпатория), вблизи которого казаки захватили турецкий корабль и затем совершили ночной набег на город. В том же году два отряда запорожцев на челнах (чайках) произвели нападения на Азов и Аккерман.

1590 г. Поход запорожцев в Черное море. Захват турецких торговых кораблей и сожжение Трапезунда и Синопа.

1612 г. Морской набег запорожцев атамана Сагайдачного из Днепровского лимана на турецкое побережье.

1613 г. Два похода запорожских казаков из Днепровского лимана в Черное море для набегов на Крымское побережье. Разорив здесь несколько татарских поселений, запорожцы с богатой добычей вернулись на Днепр. Во время второго похода запорожцев турецкий султан послал к Очакову значительный отряд галер и каек для перехвата запорожцев при возвращении в лиман. Извещенные об этом казаки произвели ночью внезапное нападение на турецкие суда, стоявшие под стенами крепости, и уничтожили почти весь отряд, захватив в плен 6 галер и большое число каек.

1614 г. Два похода запорожцев в Черное море для нападения на турецкое побережье.

Первый поход (весенний) был неудачен, так как запорожская флотилия была уничтожена бурей, частью потопившей, а частью выбросившей казацкие суда на берег, где они были захвачены турками.

Второй поход (летний) к берегам Анатолии большой запорожской флотилии с 2000 казаков ознаменовался захватом сильной крепости Синоп, где казаки уничтожили гарнизон, арсенал, порт и много судов в нем, освободили множество пленных христиан и, взяв исключительно богатую добычу, вернулись на Днепр. Попытка турок преградить путь возвращавшимся казакам у Очакова успеха не имела.

1615 г. Нападение донских казаков на Азов и уничтожение ими на реке Миус многих турецких кораблей и торговых судов, после чего донцы на стругах (1500 человек) произвели набег через Азовское море на Кафу (Феодосию). Шок и трепет в городе. Может быть, это и был сам «Иван-бобо»?

1615 г. Морской набег запорожцев на 70 челнах (чайках) из Днепра на турецкое побережье у Босфора и Константинополя и уничтожение ими нескольких прибрежных поселений и пристаней. Высланный из Константинополя турецкий флот преследовал казаков, отходивших с добычей к устьям Дуная. В происшедшем здесь бою турецкий флот потерпел полное поражение, часть судов была потоплена, часть захвачена в плен и часть бежала. (Казаки взяли в плен капудан-пашу (командующего турецким флотом) и вернулись в лиман, предав огню перед Очаковом захваченные ими турецкие галеры.)

1616 г. Морской поход запорожцев в количестве 2000 человек под начальством атамана Сагайдачного на побережье Крыма и Анатолии. Прорвавшись из Днепра в Черное море, вход в которое у Очакова охранялся турецким флотом под командованием капудан-паши Али-паши, флотилия казаков захватила и уничтожила до полутора десятка галер и до сотни каек, а затем, подойдя к Восточному берегу Крыма, сожгла Кафу (Феодосию). Освободив множество пленников, запорожцы пересекли Черное море и, напав на Трапезунд и Синоп, взяли приступом оба города, причем разгромили высланный против них отряд турецких судов, потопив три корабля и захватив несколько в плен. Узнав на обратном пути, что турки преградили большим флотом путь к Днепру, казаки повернули на север и через Азовское море прошли к Дону, вернулись в Сечь.

1621 г. Морской поход запорожцев в Черное море в числе 10 000 человек под начальством Богдана Хмельницкого, ставшего впоследствии руководителем национально-освободительного движения украинского народа против гнета польских панов и за воссоединение Украины с Россией. В августе, встретив в море турецкую флотилию, запорожцы нанесли ей поражение, уничтожив 12 галер, и преследовали бежавшего противника до Босфора. Взяв на побережье добычу и пленных, казаки вернулись на Днепр. В том же году запорожцами был предпринят второй поход с небольшими силами, кончившийся неудачей. Часть запорожских судов была захвачена турками при выходе из лимана у Очакова, часть была застигнута турецкими судами в открытом море и у Кафы (Феодосии). Запорожцы потеряли свыше 500 человек и около 30 челнов.

Июль 1622 г. Совместный поход запорожских и донских казаков в количестве 700 человек на 25 судах под начальством атамана Шило к турецким берегам и овладение несколькими прибрежными населенными пунктами. Высланный из Константинополя отряд галерных судов нанес поражение казакам, захватив 18 судов и до 50 казаков.

Июль 1623 г. Морской поход запорожцев на 100 чайках из Днепровского лимана в Черное море. Совершив набег на Кафу, казаки пересекли Черное море, появились у Босфора и угрожали Константинополю. С июля по октябрь запорожцы трижды проникали в Босфор, нападая на его побережья, после чего с добычей вернулись на Днепр.

Одновременно был совершен набег донских казаков (около 1000 человек) на 30 стругах на Керчь, опять на Кафу (очевидно, контрольный) и побережье Крыма.

1624 г. Совместный морской поход запорожцев и донских казаков на 150 чайках на Черное море и набег на побережье Турции и окрестности Босфора. Для противодействия набегу на Константинополь султаном было выслано к устью Босфора до 500 больших и малых судов и приказано протянуть через Золотой Рог железную цепь, сохранившуюся еще с тех времен, когда греки запирали залив для предотвращения прохода судов киевских князей.

1625 г. Совместный поход запорожцев и донских казаков в числе 10 000 человек на 300 чайках через Черное море на Трапезунд и Синоп. Встреченные турецким флотом в составе 43 галер под начальством капудан-паши Редшид-паши казаки после упорного боя были разбиты, потеряв 70 чаек. Но не разгромлены, к удивлению и даже страху турецких флотоводцев. Считается, что этот поход стал тревожным звонком туркам о самом страшном походе донских казаков, при поддержке запорожских, на Азов в 1637–1642 годах, знаменитом «Азовском сидении», приковавшем и погубившем войско Османской империи. Одновременно донцы напали с севера на этот самый Азов. Сперва казаки взяли приступом башню на Каланче. Затем 4500 казаков ходили на Азов и взяли наугольную башню. Однако «в те деи поры башня завалилась и им помешала, а атамана их Епиху Радилова ранили». Это позволило туркам отбить казаков от Азова.

1626 г. Поход донцов и запорожцев на Черном море. Встреча и бой с турецким флотом.

1629 г. Набег запорожцев на Константинополь. Главные силы остались у входа в пролив, в Босфор же послано было двадцать чаек. Пройдя в Босфор, эти суда ветром и течением были снесены в середину расположения четырнадцати турецких галер. Окруженные казаки с боем прорвались к берегу и укрепились в одном из греческих монастырей. Остальные запорожцы, услышав выстрелы, вошли на 50 судах в Босфор, овладели двумя турецкими галерами, произвели высадку на берег и, выручив осажденных в монастыре запорожцев, возвратились с добычей.

После этой победы кошевой атаман Сирко писал крымскому хану Мураду: «Братья наши казаки, воюя на судах по Черному морю, коснулись мужественно самих стен Константинопольских и довольно окуривали их пороховым дымом в присутствии самого султана». В этом походе участвовало до четырех тысяч запорожцев.

1630 г. Морской поход запорожцев в Черное море, во время которого высланный под начальством капудан-паши турецкий флот, преследуя казацкие суда, настиг и разбил их около Очакова, захватив 55 чаек и 800 пленных.

1634 г. Двойной поход донских казаков на Азов. Особенно успешный был второй поход, в октябре, когда они «городовую стену саженей в двенадцать выбили из снаряду, а иные черкасы были в городе». Этот поход представлял собой серьезную попытку взятия города. У турок явно назревал большой головняк, но они гонялись за русскими канонирами в Шемаханском ханстве Ирана и не видели направление более опасного удара.

1637 г. Взятие донскими казаками турецкой крепости Азов и предложение Москве занять эту крепость правительственными войсками.

Несмотря на всю выгодность владения Азовом как выходом на Азовское и Черное моря, московское правительство понимало, что этот шаг неизбежно поведет к войне с Турцией. Поэтому не решалось принять предложение казаков, которые в ожидании решения Москвы с беспрецедентной отвагой и изобретательностью удерживали Азов до 1642 года. В этом году в связи со сведениями о приготовлениях Турции к войне за возвращение Азова московское правительство собрало для решения вопроса об Азове Земский собор. На соборе выяснилась невозможность по политическим причинам (назревал конфликт с Польшей за Украину) присоединить Азов. В результате царь Михаил Федорович отказался принять Азов от казаков. И они, разрушив крепость и город до основания, ушли на Дон. Впрочем, Москва поступила здесь мудро и хитро. Понимая, что казаки как никогда успешно изматывают Османскую державу, Москва сделала все, чтобы они не испытывали трудностей в порохе. И хотя Москва и раньше давала деньги на войну донцам и запорожцам, здесь поставки (особенно пороха) были существенными. И штурмы Азова ослабили османов. Отказавшись от Азова, Россия в качестве компенсации вернула себе крепости на Тереке, потерянные в годы Смуты, а теперь вновь усилившие позиции ее на Кавказе против турок. Все это привело к нейтралитету Турции в тяжелые годы русско-польского противостояния (1654–1667).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Астраханский поход султана Селима 1569 года

Новое сообщение ZHAN » 08 ноя 2021, 19:52

В 1552 году русское войско взяло Казань, а четыре года спустя, в стремлении обрести выход к Каспию, ему удалось завоевать Астраханское ханство. Оба этих события вызвали очень негативную реакцию в Османском мире (включавшем и Крымское ханство), так как в Стамбуле и Бахчисарае павшие ханства виделись союзниками османского султана и его крымского вассала.

Кроме того, для Русского государства открывались новые просторы для политической и торговой экспансии на юг и на восток, что очень хорошо понимали в Стамбуле. И если богатства Сибири даже прикинуть было сложно, понятно было только, что Россия от них придет к постоянному опасному усилению, то катастрофическая опасность от взятия русскими Астрахани, с выходом к богатейшим персидским шелкам и неизбежным вследствие этого резким усилением и обогащением не только России, но и Персии (которая была самым лютым врагом турок), просто стала постоянной головной болью Стамбула, его султана и османской элиты.

А тут еще не замедлили последовать предложения подданства со стороны горских кабардинских и черкесских князей, усиливавших Донское казачество против османов, а Сибирское ханство признало себя данником Москвы (1563 г.).

Такое развитие событий устрашило Османскую империю и Крымское ханство. Султана беспокоила и безопасность крымских вассалов. И торговый союз России и Персии. Целью османской и крымской политики стало возвращение Поволжья или хотя бы Астрахани как ключевой точки умножения русско-персидского могущества в орбиту османских интересов и восстановление былого разрыва Русского государства с персами. Восточное направление для Сулеймана Великолепного стало опаснее западного. А казачья и кабардинская конница реально осложняла действия турецкой пехоты в бескрайних скифских степях. Встала проблема самой организации большого похода против русских, его логистики, обеспечения.

Одновременно в Прибалтике началась тяжелая Ливонская война. Поначалу события развивались благополучно для Москвы: под ударами войск князей Серебряного, Курбского, воеводы Адашева в 1561 году Ливонская конфедерация была разгромлена, большая часть Прибалтики оказалась под русским контролем, был освобожден от чужеземного владения древний русский город Полоцк, в котором находилась одна из древнейших православных епархий. Вскоре однако ситуация запуталась.

В 1569 году в результате Люблинской унии положение Русского государства осложнилось, так как ему нужно было противостоять возросшей силе соперников. Пользуясь пребыванием большей части русского войска в Прибалтике и накаляющейся внутренней обстановкой, связанной с введением опричнины, крымский хан совершал многочисленные набеги на южные рубежи русских земель, в том числе предприняв совместно с османским войском безуспешный поход на Астрахань (1569 г.).

Иван IV Грозный распорядился построить в Астрахани новый кремль, возвышавшийся на холме над Волгой. В результате укрепления Русского государства на южных границах Урала и северного берега Черного моря в районе рек Дон и Волга северные торговые пути и маршруты мусульманского паломничества, связывавшие Центральную Азию с Крымом и Анатолией и проходившие севернее Каспийского моря, были нарушены, что стало еще одним очередным шагом к потере османского влияния в таком важнейшем стратегическом регионе. В этом османские правители увидели дальнейшую угрозу захвата территории своих кавказских и крымских владений и усиления Персии.

Русское присутствие здесь также ослабляло влияние Османской империи на Кавказе и способствовало укреплению позиции Московского царства, где и до этого под предлогом защиты «пятигорских черкесских» (кабардинских) князей, вассалов Московского государства, постоянно пребывали то московские отряды, то московские гарнизоны, а на реках Тереке и Сунже выросли казачьи «города». В связи с этим еще в 1564 году часть черкесских князей, которые старались сохранить свою самостоятельность, указывали крымскому хану Девлету Гирею на недопустимость возведения этих укреплений во владениях тестя Ивана IV князя Темрюка Кабардинского и связанные с этим геополитические последствия. По словам князей, «если там будет поставлен город – то не только им пропасть, но и Тюмень и Шемкал будут за Москвою».

Это в свою очередь способствовало ослаблению позиций Османской империи на Южном Кавказе, в Азербайджане, которая вела там борьбу с государством Сефевидов в Иране. Одновременно сефевиды вели борьбу в Туркестане с узбеками. Таким образом, государство Сефевидов также нарушало связь Туркестана и Анатолии, отрезая путь паломников и торговцев из Туркестана. В связи с этим актуальность старых азиатских караванных путей из Средней Азии на Запад, проходивших севернее Каспийского моря, только возросла. А она тоже попала под контроль астраханского воеводы.

Для окончательного решения проблемы паломников, изгнания русских и достижения своих геостратегических целей в 1568 году султан Селим II и великий визирь Мехмед Соколлу решили предпринять вместе с Крымским ханством поход на Астрахань, которая занимала важное стратегическое положение, являясь узлом обороны Русского государства в этом регионе и крупным торговым центром (что, в свою очередь, сулило определенные экономические выгоды). Во время похода также планировалось реализовать возникшие еще в 1563 году у предшественника Селима II Сулеймана Великолепного, точнее – у его главного советника великого визиря Мехмеда Соколлу планы прорыть канал на волго-донской переволоке, для того чтобы облегчить путь между Каспийским и Черным морями. Кроме того, захват Астрахани и строительство канала давали туркам дополнительную возможность громить персов, а также лишали последних возможности осуществлять здесь выгодную для себя торговлю, что могло привести Персию в полную зависимость от воли султана.

Эта утопическая идея выросла из озвученных выше проблем степной войны с Россией. Суть в том, что вести фронтирную войну с казаками и стрельцами в Диком поле было можно, а регулярную – сложно. Непонятно было, как использовать турецкую пехоту и артиллерию. Русские хорошо знали фарватеры Дона и Волги, их суда имели явное превосходство над турками в условиях речного боя. А это означало, что русская стрелецкая пехота будет лучше снабжена и мобильна за счет быстрой переброски по рекам. Как быть? Вот и родилась идея с каналом.

Понимая, что эта идея непонятна по реализуемости, Стамбул нащупал решение ведения войны. Пехота должна быть невелика числом, боеспособна. Значит, в степь пойдет только элита, янычары. Конница тяжелая (турецкая) тоже будет невелика. А вот крымская – по полной. Кстати, турки здесь копировали своих врагов – русских и поляков. Которые тоже в степи (в отличие от Пруссии, Ливонии и вообще холмистой и лесистой Европы) выводили в поход дворян и казаков, а стрельцов (или жолнеров – в Польше) выводили меньше, но хорошо оснащенных.

Селим II отправил крымскому хану Девлету Гирею приказ приступить к подготовке экспедиции. Мехмед Соколлу назначил начальником экспедиции знатока региона бейлер-бея Кафы черкеса Касим-бея (Касим-пашу).

Девлет Гирей довольно ревниво смотрел на прямое военное вторжение Османской империи на территорию своих непосредственных соседей. Это грозило Крыму превращением практически в обыкновенную провинцию Турции, и он не только не желал принимать участие в намеченном на весну 1564 года походе на Астрахань с целью создания канала между Доном и Волгой, но и приложил все усилия, чтобы отговорить турецкого султана Сулеймана Великолепного от этой затеи.

О степени нежелания и усилий крымского хана говорит тот факт, что, несмотря на готовность к походу и созданию запасов строительного инструмента, поход действительно был отменен и султан «к Астрахани ходити не велел». Но это было потому, что кроме боязни потерять государственность совсем хан на основе своего боевого опыта считал поход на Астрахань очень опасным. Степи – засушливые, удобны для малочисленных и хорошо подготовленных казаков и просто губительны для многочисленной татарской конницы. Ослаба от бескормицы – просто непредсказуема. А вот малочисленные казаки, отойдя к Волге, получат по реке всю помощь: порохом, свинцом, хлебом – и соединятся с такими же хорошо снабженными стрельцами. Снабжение по Волге у русских будет стабильное. А у турок и татар – никакого. Поэтому на Астрахань хан идти просто боялся. Без всякой политики. И умный Сулейман Великолепный доводы хана ПОНЯЛ. И поход отложил.

Несмотря на это, к 1567 году Девлет Гирей был уже обеспокоен строительством на Тереке московской крепости и военными походами черкас, как он считал, по воле царя на соседей. В результате была даже направлена специальная военная экспедиция крымских царевичей, в ходе которой была проведена разведка о постройке московской крепости на Тереке, а также были разгромлены кабардинцы, которым покровительствовала Москва. Кроме того, Девлета Гирея беспокоили успехи Русского царства в Ливонской войне и возможный обход Крымского ханства с востока, особенно в случае завоевания Киева и закрепления на Днепре. Все это подтолкнуло крымского хана принять участие в турецком военном походе на Астрахань в 1569 году. Было решено, что с Россией можно воевать, только когда она на два фронта скована. И поход решили воплотить.

После формирования армии 31 мая 1569 года Касим выступил в поход и соединился с ханом Девлетом I Гераем. В войске под началом Касима-паши было 15 тысяч янычар, 2 тысячи сипахов, несколько тысяч азапов и акынджи. В составе войска Касим-паши были солдаты, обозные рабочие из регионов Никопол, Силистра, Амасья, Чорум и Джаник. У крымского хана Девлета Гирея было 50-тысячное войско (кавалерия), в которое входили ногайцы и крымские татары. Итого 70 000 войск и около 30 000 обозных. Кроме того, вслед за войском шли еще 30 тысяч рабочих из городов Кафа, Балаклава, Тамань и Мангуп, собранные для рытья канала.

Войско было послано с задачей взять Астрахань, основать там крепость и прикрывать при этом работу по созданию канала. Опять стала пугать численность: 130 000 человек, боевых лошадей, обозных – вообще непонятно сколько. Опять возник страх, что русские выставят против этой армады 7–8 тысяч хороших бойцов. И весь поход рухнет на Волге. Но собрав ораву, отступать было просто стыдно и не в духе Османской империи, находившейся на пике могущества и вообще еще не терпевшей крупных поражений со времен далекой битвы с Тамерланом в 1405 году. И они пошли.

Большую часть войска Касим отправил в Азов, а сам с 12 орудиями направился к Астрахани. 4 августа 1569 года османский флот вошел в устье Дона и приступил к Азову. Объединенное турко-крымское войско, подкрепленное гребными судами, выступило от Азова и поднялось вверх по Дону до Переволоки на реке Царица, где турки попытались прорыть канал от Волги к Дону. Там войско стало ждать прибытия каравана судов, на которых доставлялось снаряжение. Однако по прибытии последних переволочь суда на Волгу не удалось. Стала также ясна неисполнимость создания Волго-Донского канала. В связи с этим турко-крымское войско охватила растерянность. В это время к ним пришли послы астраханских татар и ногаев, обещавшие предоставить им на Волге и Каспии свои суда, если они освободят Астрахань от власти русских.

Земляные работы было решено продолжить. Однако земляные работы и 30 000 человек в этом районе увидел возглавлявший астраханский гарнизон князь Петр Семенович Серебряный-Оболенский.

За развитием ситуации внимательно наблюдал московский царь Иван IV, который послал на помощь осажденным князя Василия Серебряного с ратью в 5000 человек. Подступив к Астрахани, турки и крымцы 16 сентября 1569 года начали осаду, расположившись отдельными лагерями, оборудовали полевые осадные укрепления вокруг Астрахани и хотели вести под крепостные стены подкопы, но по разным причинам отказались (по другим источникам, подкопы велись, однако результатов не дали). При этом все ухудшавшиеся погодные условия провоцировали увеличивающееся дезертирство. Начались проблемы со своевременной оплатой труда рабочих. Снабжение османской армии также было недостаточным – не хватало как пушек, так и людей. Через некоторое время общее недовольство рабочих передалось и солдатам, осаждавшим город, выражаясь время от времени в беспорядках. Стали появляться малые диверсионные отряды казаков.

Люди стали спать по очереди. Вдруг многие поняли: страхи начинают сбываться. Зимовать янычары не захотели и взбунтовались. Все это привело к остановке Касим-пашой земляных работ, с одобрения султана и великого визиря.

Эти действия поддерживались Крымским ханством, так как у Крыма была некоторая автономия от Османской империи, и если бы рытье канала увенчалось успехом, то это могло поставить автономию под угрозу. Канала хан тоже не хотел. Но и его опасения о снабжении в сухих степях тоже – уже к его неудовольствию – оказывались пророческими. А урусы воевали экономно и эффективно, отрабатывая навыки 1812 года.

Под Астрахань прибыла рать Василия Серебряного, 5000 бойцов, которая ввиду своей немногочисленности по сравнению с османско-крымским войском не смогла снять осаду Астрахани, однако, встав лагерем неподалеку от осажденной Астрахани, угрожала лагерям осаждавших. И в любое время могла отскочить на свои суда. К этому времени к Астрахани подошел на помощь войскам московского царя новоизбранный атаман запорожских казаков князь Михаил Вишневецкий, который, выступив из Черкас, присоединил к себе донцов и часть запорожцев.

Вишневецкий расположил свой стан над Волгою повыше лагерей турок и крымчаков, стоявших отдельно друг от друга, и укрепил его окопами и артиллерией. После чего приказал своим отдельным наездникам тревожить врагов частыми перестрелками, или, как тогда говорили, шермицерами. Казачьих диверсантов в голой степи стало больше. А сам князь с сильным корпусом конницы стал ежедневно в течение нескольких дней подряд наезжать на турецкий лагерь и, потревожив его ружейным огнем, возвращался в свое расположение. Даже татары дрогнули, ибо война стала до беспредела степной. Но при этом за Русь выступила Волга, давая им элемент безнаказанности при малой численности.

Одновременно Вишневецкий послал в город под прикрытием темноты надежного старшину с требованием, чтобы астраханский гарнизон в определенный день сделал вылазку и начал фальшивую атаку на турецкие укрепления. Старшина прополз ночью туда и обратно и доложил о готовности гарнизона. Кроме того, гетман договорился и с воеводой вспомогательного русского войска, пришедшего на помощь осажденным и окопавшегося на волжской косе поблизости, о том, что оно в пешем порядке подступит под татарский лагерь и займет его своим нападением.

После чего на рассвете Вишневецкий построил конницу в широкую лаву, позади которой поставил 5000 пехоты так, чтобы ее не было видно из-за кавалерии, и выступил из своего лагеря. Как только в Астрахани заметили приближающихся казаков, астраханский гарнизон под командой коменданта крепости князя Петра Серебряного сразу же предпринял вылазку и рассыпался вокруг полевых турецких укреплений. А турки, увидев возле своего лагеря гетмана, наезжающего, как обычно, с конницей, и не видя пехоты, сочли это выступление привычными шермицерами, не обратили на это особого внимания и бросились толпой из лагеря к своим полевым укреплениям на помощь против наступающих астраханцев. Подойдя к неприятельскому лагерю на близкое расстояние, конница Вишневецкого стремительно раздалась в стороны, и на турецкий лагерь с максимальной быстротой ринулась пехота, ворвалась в него и овладела артиллерией. Оставшиеся в лагере турки, не ожидавшие такого коварства, бросились к полевым укреплениям, куда уже выбежала основная часть турецкого гарнизона, звать их на помощь против атакующих казаков. Но пока турки подоспели обратно к своему лагерю, казаки уже успели обратить против турок их собственную артиллерию и встретили ужасным огнем. Турки бежали, атаман Вишневецкий поражал их, нагонял конницей и преследовал до татарского лагеря. В это же время астраханцы заняли турецкие полевые укрепления.

Страшные сны турок и татар материализовались полным разгромом громадной армии султана.

В результате ввиду больших потерь, дождавшись ночи, Касим-паша бежал, оставив в арьергарде войско крымского хана. Османская армия была вынуждена снять осаду города и уйти. 26 сентября турки и татары зажгли свои укрепления и удалились от города. На обратном пути часть воинов погибла от голода и болезней. На Дону турок атаковали казаки. В Азов вернулось только 700 солдат.

В это же время османский флот оказался практически полностью уничтожен сильным штормом около крепости Азов. Проигравшая армия не смогла вернуться в Анатолию. Разгром получился ужасным. И только более привычная к местности крымская конница отступила с меньшими потерями.

Весной 1570 года послы Ивана Грозного заключили в Стамбуле договор о ненападении, который восстанавливал добрососедские отношения между султаном и царем. Казалось, все, GAME OVER.

Но тут-то и начал набирать силу этот идеальный шторм, описанный выше, абсолютно нелогичный, который сначала привнес России беду и поставил страну на край гибели, а после «силою вещей» (и доблестью людей) закончившийся небывало сокрушительной победой России, навсегда устранившей опасность гибельных ударов с юга.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Крымский поход на Москву 1571 года

Новое сообщение ZHAN » 09 ноя 2021, 18:53

Набег (ставший походом) крымского хана Девлета Герая на Москву закончился сожжением русской столицы в мае 1571 года.

Весной 1571 года Девлет Гирей собрал крупное войско. Летопись, преувеличивая его численность, называет 120 тысяч. Реально, после астраханских потерь, было 35–40 тысяч. Вообще удивительно, что после астраханского разгрома хан решился снова идти в центр России, на Москву, где его не ждали.

Матерых казаков и стрельцов, пластунов, слухачей – оставили в Астрахани и на Тереке, опасаясь ногайского мятежа на юге (3–4 тыс. матерых воинов). Основные силы Русского царства (15–20 тыс. бойцов) в тот момент были связаны Ливонской войной, поэтому «береговые воеводы» на Оке имели в своем распоряжении не более 6 тысяч ратников. Но и этого мало. Ведь Девлет, не раз битый к югу от Оки и на Москву ни разу не пытавшийся даже пробиться, должен быть уверен:
1) что никто не придет этим малочисленным ратникам на помощь в решающий момент;
2) из степи убраны (или просто сильно сокращены) глаза и уши: казаки – пластуны – следопыты. Понятно, что это было сделано не специально: одних двинули к Тереку, других – к Таллину и Плоцку. Но хан должен был об этом знать.

Под Кромами Крымская орда «перелезла» Оку и в обход Серпухова, где стоял с опричным войском Иван Грозный, устремилась к Москве. Согласно преданию, тайные броды на Оке указал татарам предатель – Кудеяр Тишенков. Татары зажгли московские посады и Земляной город, начались пожары в Кремле. В окруженные каменными стенами Кремль и Китай-город Девлет Гирей так и не вошел. Полк воеводы Михаила Воротынского отбил все атаки татар, а когда хан начал отступление, провожал его до Дикого поля.

Первоначально крымский хан намеревался ограничиться набегом на козельские места, но получив сообщения от русских перебежчиков, его армия обошла серпуховские приокские укрепления с запада и, переправившись вброд через Угру, вышла во фланг русской армии, насчитывавшей не более 6000 человек. Сторожевой отряд русских был разгромлен татарами, которые устремились к русской столице, угрожая отрезать пути отступления на север малочисленным русским войскам. Не имея сил остановить наступление врага, воеводы отступили к Москве. Окрестное население также бежало в столицу. Царь Иван IV тем временем выехал в Ростов.

Хан вышел к Москве одновременно с воеводами и разграбил русский лагерь под Коломенском. Здесь 3 июня крымские отряды разорили незащищенные слободы и деревни вокруг Москвы. А затем подожгли предместья столицы. Благодаря сильному ветру огонь быстро распространился по городу. Гонимые пожаром горожане и беженцы бросились к северным воротам столицы. В воротах и узких улочках возникла давка. Земское войско, вместо того чтобы дать бой татарам в поле или на окраинах города, стало уходить к центру Москвы и, смешавшись с беженцами, утратило порядок; воевода князь Бельский погиб во время пожара, задохнувшись в погребе своего дома. В течение трех часов Москва выгорела дотла. Пожар мешал татарам грабить в предместьях. Осаждать Кремль хан не решился и ушел со множеством пленных.

Крымский посол рассказывал в Литве, что ханские люди убили, ранили и пленили в России 60 тысяч человек, явно хвастаясь и увеличивая силы.

Историки (А.А. Зимин, Р.Г. Скрынников) оценивают размер угнанного татарами «полона» примерно в 6–8 тысяч человек. А вместе с убитыми безвозвратные потери составляли до 12 000 человек. Плюс сожженная Москва, в которой уцелели только Кремль и Китай-город с их каменными крепостными стенами и башнями. Сразу заметим, это был (до 1610 г.) самый страшный поход на Москву. Ведь Тохтамыш город не жег, а только грабил (А. Быков, главный на сегодня спец по истории Москвы эпохи Дмитрия Донского). И заявленное Карамзиным число погибших – 24 000 человек – по анализу Быкова увеличено на порядок («нолик пририсовали»). Поход татар в 1522 году вообще не был результативным. Здесь же русское общество было повергнуто в шок. «Ганнибал у ворот», только еще хуже.

По мнению академика Р.Ю. Виппера, «крымский хан действовал по соглашению с Сигизмундом, об этом знали в Москве сторонники польской интервенции (участники заговора Челяднина-Старицкого), которые все еще не перевелись, несмотря на казни предшествующего трехлетия; они «не доглядели» приближения татар, не сумели или, лучше сказать, не захотели организовать оборону столицы».

Мы можем согласиться с А.А. Новосельским, что воздействие Польши на русско-крымские отношения было однозначным, а меры по консолидации сил всех христианских государств носили сугубо декларативный характер. Известно, что в целях оправдания соглашений с Крымом в период Ливонской войны, порочивших репутацию польских королей, король Стефан Баторий разработал целую теорию завоевания Московского государства с тем, чтобы впоследствии обратить все силы против татар и турок и таким образом осуществить планы римского папы. Стефан Баторий в приподнятом тоне говорил о том, что Московии грозит захват ее турками; если это случится, то тогда горе Европе. Ввиду этого вся Европа должна поддерживать завоевательные планы короля в Московском государстве.

Коль скоро подобные заявления соответствовали действительности, польское правительство должно было идти на заключение союзного договора с Москвой, направленного непосредственно против «мусульманской угрозы». Однако все предложения о заключении такого договора были отклонены польской стороной.

Все это позволяет сказать, что Польша и Крым объективно выступали союзниками в борьбе против Московского государства на протяжении всего XVI века. Как убедительно показывает А.А. Новосельский, набеги крымских татар на Польшу, разорявших и пленявших людей, не представляли угрозы существования польской шляхетской государственности. А на людей магнатам польским было как-то… фиолетово. Все это позволяет говорить о существовании определенного внешнеполитического курса Крымского ханства и делать выводы о его преимущественно антирусской направленности. И магнаты польские здесь были с Крымом заодно.

Девлет Герай писал Ивану:
«Жгу и пустошу все из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на величество божие. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы; но ты не пришел и против нас не стал, а еще хвалишься, что-де я московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришел против нас и стоял».
Ошеломленный разгромом Иван Грозный в ответном послании ответил, что согласен передать под крымский контроль Астрахань, но Казань вернуть Гиреям отказался. К татарским послам Иван вышел в сермяге, сказав им: «Видишь-де меня, в чем я? Так-де меня царь (хан) зделал! Все-де мое царство выпленил и казну пожег, дати-де мне нечево царю».

Карамзин пишет, что царь передал Девлету Гирею по его требованию некоего знатного крымского пленника, который в русском плену принял православие. В сермяге вышел царь или нет, прибеднялся или просто не мог скрыть шок – лукавит, ошибается Карамзин, что выдал царь принявшего православие человека, мы, возможно, не узнаем. Однако Девлет Гирей не удовлетворялся Астраханью, требуя уже и Казань. Вот это точно. Также, окрыленный успехами летней кампании, он выдвинул план полного разгрома и подчинения Русского государства, нашедший поддержку у османской администрации в Стамбуле. И уже в следующем году нападение крымской армии повторилось. Однако битва при Молодях свела на нет успехи крымского хана. И снова отрезвила турок.

Поход 1571 года наглядно продемонстрировал московскому правительству необходимость строительства каменной стены вокруг Белого города, которую было бы не под силу преодолеть татарской коннице. Белгородская стена была возведена в начале 1590-х годов правительством царского шурина Бориса Годунова.

После столь удачного рейда Девлета Гирея и сожжения им Москвы Иван Грозный рвал и метал, а в Стамбуле потирали руки: разведка боем показала, что русские не имеют достаточно войск, они размазаны, как уверяли перебежчики, от Финляндии и Украины до Терека и Урала, часть унесло куда-то на восток, за соболями. Под Москвой больше 8000 войск урусы ни за что не соберут. Войска злы на всех: царь – помутился рассудком, бояре – предатели. Администраторы разбежались по селам, в стране анархия, армия – в Ливонии и Польше, предоставлена самой себе. И турки с татарами на это повелись. Но дело не только в этом. После провала похода на Астрахань и гибели 100 000 человек турецкие военачальники, как казалось, решили десятилетиями не дававший покоя вопрос: как вести с русскими войну с решительными целями.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Стратегии и росписи

Новое сообщение ZHAN » 10 ноя 2021, 18:56

Как прорваться через степи к Москве с боеспособной армией, способной наносить удары, а не просто грабить деревни? :unknown:
Было решено:

1. Не надо 60 000 вспомогательных солдат и обозников. Они только топят армию.

2. Собрать снова крымско-ногайскую конницу, нанять конницу на Северном Кавказе из тех, кто не стал на сторону России, довести снова численность конницы до 50 000–60 000, на Оке и под Москвой она будет эффективнее, чем под Астраханью. Правда, там татары и коней своих сгубили, подросших просто не хватает (заметим, что когда мы говорим о взрослом боеспособном населении, то должны помнить, что боеспособные мужчины, как и в Великой Отечественной, составляют только часть от трудоспособного, если у казаков или спартанцев – 75 % (как в Красной армии в 1942 г.), то у греков – римлян – монголов – уже 35–40 %. Так как воспитание было не то. Красная же армия, как и вермахт, во-первых, ввела спартанское воспитание (БГТО, «Ворошиловский стрелок»), во-вторых, имела медицину XX века и могла пристроить очкариков и слабосильных людей на многие военные специальности. Казаки и спартанцы воспитывались с детства, но и у них люди, взрослея, получали травмы, болезни (разного происхождения), слабели и хоть оставались трудоспособными, но в многочасовом бою были не нужны. А простые турки-викинги – татары – ногайцы, не имея такой упорной, изощренной системы тренировок и мотивации, сопоставимой со Сталинградом, могли выставить 35–40 % от числа взрослых мужчин. Набрать 50 000 через 3 года после Астрахани хану было сложно, но возможно, особенно – зацепив часть наемников на Кавказе.

3. Наконец, самое сложное: турецкие паши решили проблему пехоты, которая была до этого нерешаема. Было принято, что пехота числом в 15–20 000 янычар – абсурдное число против Москвы. Пехоты должно быть МЕНЬШЕ, примерно 7000 янычар. Но при этом именно она станет основной ударной силой, несущей победу. Как? Очень просто. Это будут лучшие из лучших янычар. Элита из элит. И в более плотном взаимодействии с крымской конницей. Таким образом, армия становилась компактнее, с малыми обозами, но более ударная и эффективная. А русским, которых по росписи вместе с наемными немцами – шведами – литовцами было 22 000 человек, не было возможности прикрываться Волгой. Им приходилось рубиться с более сильным врагом, когда их квалификация в диверсионно-пластунской и стрелковой подготовке, в отличие от боев у Астрахани, сводилась на нет.

Наконец, у турок была еще одна проблема. Ха! – но крымской коннице не хватало хороших боевых коней: одни были загублены в Астраханском походе, другие не успели вырасти и возмужать. Здесь мы говорим о хороших, боеспособных конях, а не о «трудоспособных» клячах. И если с кавалеристами-наемниками турки помогли татарам деньгами (хотя и частично), то с конями пришлось помогать серьезно.

Казалось бы – в чем проблема? Денег жалко на наемников? Кони в Анатолии перевелись? :unknown:

Нет, тут сложнее. Вот, например, Фридландское сражение Русской армии с Наполеоном 2 июня 1807 года: лютое и доблестное. Гвардия русская из 7500 человек теряет треть – 2500 человек (500 убитыми и 2000 ранеными). Страна возмущена, армия (потеряв 15 000 из 60 000) тоже. Гвардейцы весь день в бою и теряют треть! Для сравнения: Аустерлиц, знаменитая атака кавалергардов, в ней принимают участие Кавалергардский и лейб-гвардии Казачий конные полки: 1500 человек. Потом они рубятся, потом на зубах 60 часов прикрывают армию от вцепившегося в хвост Наполеона, наконец, сбрасывают его с хвоста. Итог – 22 погибших казака и 45 кирасиров. Всего с ранеными – 180 человек. Явно меньше трети, и в абсолютно безнадежной ситуации. Потери пленными: у русских – 700 человек (израненных), у австрийцев – 6000. Комментарии излишни. Спартанцы и илоты. Но потом следуют костоломные ничейные сражения все с тем же страшным Бонапартом: Голимин, Пултуск, Эйлау, Гейсенберг. И к Фридланду меньшие числом русские приходят предельно уставшие. Тяжесть боя ложится на лучших, они теряют 2500 воинов. Страна негодует.

Вот так же и турки, отправляя на Русь 7000 лучших воинов империи, своих преторианцев, даже будучи уверенными в победе, понимают, что они и так сделали очень много для общего похода и что потери с этими русскими будут большие. А мятежа оставшихся, хоть и менее крутых, янычар по возвращении элитных коллег с большими потерями они, турецкие власти, явно не хотели. Они помнили Астраханский поход и что от серьезных бунтов их спасло то, что янычары из того похода просто не вернулись. И поэтому денег хану чуть-чуть, а лошадей боевых анатолийских – ни-ни!

Но проблему-то надо решать, пока Москва не оправилась. И значит, лошадей возьмем в Валахии. Но как найти хороших? Просто выберем! Не зря же, чтобы укрепить тылы на случай тяжелых кампаний на Востоке или не таких тяжелых, когда не приходится воевать через «не могу», но более затяжных кампаний на Западе, турки устроили себе магазинчик, этакую страну-обоз. В стиле незабвенных учреждений «Геркулес» и «Интенсивник», вокруг которых кормилось невероятно большое количество всевозможных творческих проходимцев типа Кореек, Скумбриевичей и Берлаг. А также прочих «детей голодного Поволжья» и «тяжелого наследия». Говорим о бедных, хотя и благодатных землях современной Румынии, княжеств Молдова и Валахия. Примерно ко времени 1569 и 1572 годов турки ввели в Молдове и Валахии просто драконовские методы управления.

Ежегодная дань (харадж) составила 155 000 дукатов в 1593 году. Это и есть максимальная точка, которой достиг харадж Валахии на протяжении всего времени, когда он выплачивался; харадж Молдавии к 1593 году увеличивается до 65 000 дукатов. Такие суммы отправлялись в Стамбул в мае и еще столько же, под названием пекшеш, – осенью того же года. Итого: 300 000 дукатов (это 100 000 руб. XIV в. серебром) в год от Валахии и 130 000 дукатов – от Молдавии, при населении Валахии 500 000 человек, а Молдавии – 300 000. Кроме этого, учитывая лишь известные суммы, только в 80-х годах XVI века за престол Валахии было потрачено минимум 3 450 000 дукатов, или еще по 100 000 серебряных рублей в год. Огромные цифры.

Румынские княжества во второй половине XVI века были обязаны также ежегодно доставлять в Стамбул 100 000 овец, 12 000 крупного скота, 500 «лучших лошадей» и 300 охотничьих соколов. Румынские княжества были обязаны принимать участие в походах, поставляя войско в другие страны. Но и это еще не все. С 1568 года румынским правителям было предписано запретить вывоз главных своих товаров (зерно, крупный рогатый скот, лошади, овцы, мед, воск, строительный лес) в другие страны. С той поры княжества должны были отправлять свои товары только в империю, в частности в Стамбул, и продавать там по ценам, диктуемым самими покупателями. Вот это аркан – со всех сторон. [Текст воспроизведен по изданию: Турецкие документы о финансово-экономических обязательствах Молдавии и Валахии перед Османской империей во второй половине XVI века. (Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Т. 3. М. Институт востоковедения. М.: Ворничень, 1974.)]

Наконец, в самом начале XVIII века греческие купцы из Константинополя, которых называли фанариотами, по воле турок заменили князей и бояр и стали править княжествами, установив контроль над всеми экономическими ресурсами. Княжеские посты продавались с аукциона в Константинополе лицам, предлагавшим наивысшую цену, обычно фанариотам. Правление фанариотов большинством историков рассматривается как самый бедственный период в истории страны. Наиболее характерным для этого периода 1711–1821 гг. была чрезвычайно большая сменяемость князей-фанариотов – в обоих княжествах посты князей занимали около ста (!) правителей. И за трон каждый платил уже 5–6 млн пиастров!

Пиастры здесь указаны турецкие (куруши), на начало XVIII века, весившие в те годы 25–26 г серебра и имевшие покупательную способность около 0,15 русских «низовых» рублей XIV века.

За 110 лет произошло 76 смен правителей в двух княжествах. Следовательно, каждая оплата трона стоила 0,15 × (5–6 млн пиастров) = от 750 000 до 900 000 руб. XIV века! И в среднем – один раз в 3 года. Понятно, что в XVIII веке валашская экономика и численность населения стали больше по сравнению с XVI веком. Больше стала и производительность труда, а значит, каждое крестьянское хозяйство производило больше продукта. Но сам факт того, что в среднем раз в 3 года в Стамбуле происходил аукционный выкуп за такую огромную сумму прав на престол (уже фактически и не престол, а абсолютно бесправную провинцию), а потом выкупивший эти права фанариот приезжал в качестве оккупанта, откупщика-баскака и недолгого временщика в одном лице и начинал выбивать и выжимать эту сумму такими жестокими мерами, чтобы за год успеть не только восстановить свои издержки, но и поиметь хороший навар. И тут не надо особо богатой фантазии, чтобы представить, как он это делал. Правда, население Молдовы и Валахии было уже побольше, перевалив в первой половине XVIII века за полтора миллиона человек, или примерно 250 000 семей – почти вдвое больше, чем в конце XVI века (там было: (500 000 человек Валахия + 300 000 человек Молдова) 6 человек в хозяйстве = 135 000 семей). Но сумма в 250 000 руб. / год XIV века хотя и давала на 40 % меньше бремени в расчете на 1 семью, чем во 2-й половине XVI века, зато создавала неограниченный простор для злоупотреблений, которые с лихвой компенсировали «облегчение».

Фактически в этих условиях с Молдовы и Валахии брали столько, чтобы они могли кое-как выжить. При этом национальное сознание попиралось больше, чем в XVI и XVII веках, т. к. грабеж осуществляли политические шуты и клоуны, ибо, будучи людьми богатыми и нужными Османской империи, все равно презирались турками. Смена господарей происходила настолько часто, что некоторые из них успевали вступать на престол по четыре-пять раз в каждом княжестве. Константин Маврокордат, например, шесть раз вступал на престол Валахии и четыре раза – на престол Молдовы! Получается, что всего он заплатил туркам около 60 000 000 пиастров! Но это же полный беспредел. Ведь этот самый Маврокордат явно не был филантропом. Да и за 10–20 % он тоже «работать» явно не собирался, не тот масштаб, понимаете ли. Иначе б жаба задушила. Это ж не какой-нибудь Корейка Александр Иванович с его жалкими гирями, веслами, чемоданами и любованием на деньги в черноморском туалете. Тут размах солидный. А это значит, что у господарей румынских стран уже не было никакого авторитета ни за пределами страны, поскольку монархи Европы уже не считали их правящими принцами, ни внутри страны, потому что было достаточно ничтожной жалобы, чтобы они были смещены. Господари из числа фанариотов фактически были простыми губернаторами, чиновниками, назначаемыми турками, заведомыми коррупционерами и грабителями.

И наконец логичный итог. 1786 год. Правителем Валахии благодаря протекции командующего турецким флотом назначается человек, совсем никак не связанный с румынскими землями, – офицер турецкого военного флота, грек с острова Парос Николае Маврогени. Он открыто презирает валашских бояр и повторяет знаменитую шутку римского императора Калигулы, назначив коня на одну из придворных должностей. Вопрос: а при чем тут такие крутые и славные парни, как супер-пупер-управленец в духе МММ Маврод… Тьфу! – Маврокордат! И решительный вояка-забияка Маврогени.

А потому, что в случае нашего поражения в Молодинском сражении это был бы и наш удел. А другие области достались бы хану Девлету! Он своих претензий и не скрывал. Уже расписывал между своими мурзами наши города. А турки, конечно, внесли бы правки и дополнения в виде эффективных менеджеров и крутых мореходов. Кроме того, поглотить, а тем более переварить Россию – задача непростая. А потому вполне возможно, что после взятия Москвы и Нижнего Новгорода брать Новгород Великий и Поморье было бы предложено такому о нас заботливому Стефану Баторию и другим заботливым правителям Европы. Нам грозило не только порабощение, но и разделение страны.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Решающая битва

Новое сообщение ZHAN » 11 ноя 2021, 19:08

Между 29 июля и 2 августа 1572 года в 50 верстах южнее Москвы произошло сражение, в котором сошлись в бою русские войска под предводительством князей: земского Михаила Воротынского и опричных Хилкова и Дмитрия Хворостинина, и армия крымского хана Девлета I Гирея, включавшая помимо собственно крымских войск турецкие и ногайские отряды.

Несмотря на значительное численное превосходство, крымско-турецкая армия была обращена в бегство и почти полностью перебита.

Геополитическое значение победы при Молодях в условиях Ливонской войны и разорений прошлогоднего крымско-татарского набега на Москву было колоссальным. Отражение крупного крымско-турецкого похода, целью которого было подчинение ослабленного Русского государства, позволило бы России отстоять все поставленные под вопрос достижения предыдущих ста лет: единство страны, восстановление волжской торговли, а также контроль над Каспийским морем и торговля с Персией (шелк, хлопок, пряности). И усилиться в Средней Азии.
Изображение

Девлет Гирей был уверен, как и турецкое правительство, что Русь уже не оправится от такого удара по Москве и сама сможет стать легкой добычей. По его мнению, по ней оставалось только нанести решающий, хорошо подготовленный удар. Весь год после похода на Москву он занимался составлением новой, хорошо оснащенной армии. Активную поддержку оказала Османская империя, предоставившая ему несколько тысяч воинов, в том числе 7 тысяч отборных янычар, как и было оговорено. Из крымских татар и ногайцев ему удалось собрать около 50 тысяч человек. Турецкие агенты смогли решить проблему с боевыми конями. Как и собирались, они буквально прочесали всю Валахию и Молдову, реквизировав у состоятельных жителей и местных дворян всех лучших и самых выносливых скакунов.

Владея огромным по тем временам войском, хотя и меньшим, чем в Астрахани, но сочетающим мощь и мобильность, хан Девлет Гирей двинулся на Москву. Крымский хан заявлял, что «едет в Москву на царство». Земли Московской Руси были уже заранее поделены между крымскими мурзами. Вторжение крымского войска поставило острый вопрос о существовании независимого Русского государства.

Главным воеводой русского войска, расположенного в Коломне и Серпухове, всего составлявшего около 20–22 тысяч воинов, был князь Михаил Воротынский. Под его началом были объединены опричные и земские войска. Кроме них к силам Воротынского примкнул посланный царем отряд немецких наемников, а также донские казаки и запорожцы под командованием полковника М. Черкашенина.

От царя Воротынскому поступил наказ, как вести себя на случай двух вариантов развития событий. На случай, если Девлет Гирей двинется на Москву и будет искать сражения со всем русским войском, воевода был обязан перекрыть хану старый Муравский шлях и спешить к реке Жиздре. Если же станет очевидно, что крымцы заинтересованы в традиционном быстром налете, грабеже и столь же быстром отходе, Воротынскому предстояло устраивать засады и организовывать «партизанские» действия. Сам Иван Грозный покинул Москву в сторону Великого Новгорода.

27 июля крымско-турецкое войско подошло к Оке и стало переправляться через нее в двух местах: у впадения в нее реки Лопасни по Сенькину броду и выше Серпухова по течению. В Записи Разрядной книги о «береговой службе» и отражении нашествия крымских татар в 1572 году прямо сказано:
«А как крымской царь приходил, и на Сенкине перевозе стояли по сю сторону Оки двести человек детей боярских. И Теребердей-мурза с ногайскими татары пришол на Сенкин перевоз в ночи и тех детей боярских разогнали и разгромили и плетени и с подкопов выгнали да перешли на сю сторону Оки реки».
После этого отряд Теребердей-мурзы достиг окрестностей современного Подольска у реки Пахры и, перерезав все дороги к Москве, остановился в ожидании главных сил. Основные позиции русских войск находились у Серпухова. Гуляй-город представлял собой щиты в полбревна размером со стену сруба, укрепленные на телегах, с бойницами для стрельбы и составленные кругом или в линию. Русские воины были вооружены пищалями и пушками (наличие последних тщательно скрывалось русскими).

Для отвлечения Девлет Гирей послал против Серпухова двухтысячный отряд, сам же с основными силами переправился через Оку в более отдаленном месте, у села Дракино, где столкнулся с полком воеводы Никиты Романовича Одоевского, который в тяжелейшем сражении был разбит.

После этого основное войско двинулось на Москву, а Воротынский, сняв войска с береговых позиций, двинулся ему вдогонку. Это была рискованная стратегия: предполагалось, что хан не захочет ставить свое войско в «два огня» и, не зная, каков гарнизон Москвы, вынужден будет сначала уничтожить «вцепившееся в хвост» русское войско. Осада хорошо укрепленного города даже с малым гарнизоном, но с многочисленными пушками – предприятие долгое, и оставлять в тылу сильного врага, угрожающего обозам и малым отрядам, хан никак не мог. К тому же был опыт предыдущего года, когда воевода Иван Бельский успел запереться в Москве, но не смог предотвратить поджога посадов.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Силы сразившихся под Молодями

Новое сообщение ZHAN » 12 ноя 2021, 20:38

Русское войско

Согласно полковой росписи «берегового» полка князя Михаила Воротынского русская армия имела в своем составе:
Изображение
Изображение

Самые опасные и боеспособные люди в русской армии – это 4000 казаков и 2035 стрельцов. Казаки – универсалы, могли быть и конными, и пешими. Стрельцы – чистая пехота, но к залповой стрельбе были готовы лучше. И те и те были хорошо готовы оборонять и штурмовать укрепления, в том числе подвижные полевые вагенбурги (они же у русских – «гуляй-город»). Именно их должны были «выключить» 7000 янычар.

Войско крымского хана

Летописные источники приводят очень крупные цифры, когда говорят о крымском войске. Новгородская вторая летопись пишет о 120 тысячах, а «Московский летописец» даже о 150 тысячах. Однако современные историки признают эти цифры нереальными. По данным историков, армия хана насчитывала до 60 000 человек, из которых около 35 тысяч составляло собственно крымское войско, к которому прибавлялись ногаи, черкесы и отряд из 7000 элитных янычар, посланный османским султаном.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Ход битвы при Молодях

Новое сообщение ZHAN » 13 ноя 2021, 12:35

Крымское войско изрядно растянулось, и в то время как его передовые части достигли реки Пахры, арьергард лишь подходил к селу Молоди, расположенному в 15 километрах от нее. Именно здесь он был настигнут передовым отрядом русских войск под руководством молодого опричного воеводы князя Дмитрия Хворостинина.

Вспыхнул яростный бой, в результате которого крымский арьергард был практически уничтожен. Это произошло 29 июля. Хворостинин направлялся к переправам. Спешил помочь Сторожевому полку Шуйского, но не успел и, влетев на полном ходу в самый центр уже переправившегося ханского войска, моментально превратившем его в партизанский отряд, вынужден был решать сразу две нерешаемые проблемы:

1. Как остановить продвижение хана к Москве, находясь чуть ли не в середине его войск?

2. Какую такую позицию занять, чтобы он, хан, не мог ее обойти?

Вот тут и проявился полководческий талант князя. Пропустив мимо себя основные силы неприятеля и подождав, пока колонна растянется на расстояние в 15 верст, Хворостинин ударил с тыла, не давая развернуться в боевые порядки и методично скатывая в рулон толпящихся на дороге ордынцев. Тактика ударов была зубодробительной: полк Хворостинина выстраивался полумесяцем, выгнутым в сторону неприятеля, где на флангах располагалась пищальная пехота и артиллерия, а центр составляли подвижная конница и лучники. В резерве находилась тяжеловооруженная кавалерия. Центр, вытянутый, как указательный палец, наскакивал на арьергард, громил и рассекал обозы и так же стремительно отходил, как только подтягивалось охранение.

Сосредоточенно вырубая арьергард и громя ханские тылы, Хворостинин «дожал» крымский Сторожевой полк до самой ханской ставки. Чуть не попав вместе со штабом в плен к наглому московиту, потеряв за неполный рабочий день почти все обозы, хан остановился. Пришлось высвистывать авангард, уже почти доскакавший до ворот Москвы, укреплять его элитной кавалерией, одним словом, с марша разворачивать 60-тысячную армию на 180 градусов. 60 000 – это серьезно. Время торможения и тормозной путь – как у океанского лайнера.

Пока это все упиралось, толпилось и разворачивалось, не понимая, что происходит, Девлет I вынужден был бросить на помощь своим сыновьям, командовавшим арьергардом, весь свой резерв в 12 тысяч крымских всадников.

После этого произошло то, на что надеялся Воротынский. Узнав о разгроме арьергарда и опасаясь за свой тыл, Девлет Гирей развернул войско. К этому времени уже был развернут гуляй-город вблизи Молодей в удобном месте, расположенном на холме и прикрытом рекой Рожаей. Отряд Хворостинина оказался один на один со всей крымской армией, но, правильно оценив обстановку, молодой воевода не растерялся и мнимым отступлением заманил противника к гуляй-городу.

В той же Записи Разрядной книги о «береговой службе» и отражении нашествия крымских татар в 1572 году говорится:
«И царь крымской послал нагайских и крымских татар двенадцать тысяч. И царевичи с татары передовой государев полк мчали до большого полку до гуляя города, а как пробежали гуляй город вправо, и в те поры боярин князь Михаиле Иванович Воротынской со товарищи велели стрелять по татарским полкам изо всего наряду. И на том бою многих тотар побили».
В гуляй-городе находился большой полк под командованием самого Воротынского, а также подоспевшие казаки атамана Черкашенина. Началась затяжная битва, к которой крымское войско было не очень морально готово. В одной из безуспешных атак на гуляй-город был убит Теребердей-мурза.

После ряда небольших стычек 31 июля Девлет Гирей начал решающий штурм гуляй-города, но он был отбит. Его войско понесло большие потери, в том числе был взят в плен крупный военачальник и правая рука крымского хана Дивей-мурза. Это случилось 1 августа. На штурм повел татар сам Дивей-мурза:
«Яз обоз руской возьму: и как ужаснутца и здрогнут, и мы их побием».
Проведя несколько неудачных приступов и тщетно пытаясь ворваться в гуляй-город – «прилазил на обоз многажды, чтоб как разорвать», – Дивей-мурза с небольшой свитой поехал на рекогносцировку, чтобы выявить наиболее слабые места русской передвижной крепости. Русские сделали вылазку: под Дивеем, начавшим уходить, споткнулся конь и упал, и второй человек после хана в татарском войске был взят в плен суздальцем Иваном Шибаевым, сыном Алалыкиным –
«аргамак под ним споткнулся, и он не усидел. И тут ево взяли ис аргамаков нарядна в доспехе. Татарский напуск стал слабее прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися и на том бою татар многих побили».
Штурм прекратился. В этот день русские войска захватили много пленных. Среди них оказался татарский царевич Ширинбак. На вопрос о дальнейших планах крымского хана он ответил:
«Я де хотя царевич, а думы царевы не ведаю; дума де царева ныне вся у вас: взяли вы Дивея-мурзу, тот был всему промышленник».
Дивей, сказавшийся простым воином, был опознан. Генрих Штаден позднее писал:
«Мы захватили в плен главного военчальника крымского царя Дивей-мурзу и Хаз-булата. Но никто не знал их языка. Мы думали, что это был какой-нибудь мелкий мурза. На другой день в плен был взят татарин, бывший слуга Дивей-мурзы. Его спросили – как долго простоит крымский царь? Татарин отвечал: «Что же вы спрашиваете об этом меня! Спросите моего господина Дивей-мурзу, которого вы вчера захватили». Тогда было приказано всем привести своих полонянников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал: «Вот он – Дивей-мурза!» Когда спросили Дивей-мурзу: «Ты ли Дивей-мурза?», тот отвечал: «Нет, я мурза невеликий!» И вскоре Дивей-мурза дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: «Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским царем!» Они отвечали: «Ты сам в плену, а еще грозишься». На это Дивей-мурза возразил: «Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а вас, мужиков, всех согнал бы полонянниками в Крым!» Воеводы спросили: «Как бы ты это сделал?» И здесь Дивей-мурза из-за своего гонора, темперамента и обиды за то, что он, такой мудрый и толковый воевода, даже на фоне турецких офицеров бывший мозгом армии, так глупо попал в плен, не выдержал и отвечал: «Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе в 5–6 дней». Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны выезжать против врага. Действительно, защитники гуляй-города все это время почти не имели ни воды, ни провианта. На следующий день атаки прекратились, но положение осажденных было критическим: в укреплении находилось огромное число раненых, кончалась вода, русские ели лошадей, которые должны были передвигать гуляй-город.
(Из мемуаров Г. Штадена.)

Но своим ответом он только подтвердил русскую думку-задумку Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина: дерзкий обходной момент. И крымский главный воевода это же подсказал, выдав свой анализ и критическое положение русского войска. А другого такого умника, который мог бы разгадать русский контрвыпад, у хана больше не было.

2 августа Девлет Гирей возобновил штурм гуляй-города, пытаясь отбить Дивей-мурзу:
«Многие полки пеших и конных к гуляю-городу выбивати Дивея мурзу».
В тяжелой борьбе погибли до 2 тысяч русских, как пехотинцев, защищавших подножие холма у Рожайки, так и русской конницы, оборонявшей фланги. Но приступ был отбит – крымская конница не смогла взять укрепленную позицию. В бою был убит ногайский хан, погибли трое мурз.

И тогда крымский хан принял неожиданное решение – он приказал коннице спешиться и атаковать гуляй-город в пешем строю совместно с янычарами. Лезущие вверх крымцы и османцы устилали холм трупами, а хан бросал все новые силы. Подступив к дощатым стенам гуляй-города, нападавшие рубили их саблями, расшатывали руками, силясь перелезть или повалить,
«и тут много татар побили и руки поотсекли бесчисленно много».
Уже под вечер, воспользовавшись тем, что враг сосредоточился на одной стороне холма и увлекся атаками, Воротынский предпринял смелый маневр. Дождавшись, когда главные силы крымцев и янычар втянутся в кровавую схватку за гуляй-город, он незаметно вывел большой полк из укрепления, провел его лощиной и ударил в тыл крымцам. Одновременно, сопровождаемые мощными залпами пушек, из-за стен гуляй-города сделали вылазку и воины Хворостинина. Не выдержав двойного удара, крымцы и турки побежали, бросая оружие, обозы и имущество.

Татарское войско подверглось полному разгрому, по сведениям источников, в рубке погибли сын, внук и зять Девлета Гирея, большинство татарских и ногайских мурз, а также все семь тысяч янычар. Русские захватили много татарских знамен, шатры, обоз, артиллерию и даже личное оружие хана. Весь последующий день остатки татар гнали до Оки, дважды сбивая и уничтожая арьергарды Девлета Гирея, который привел назад в Крым только каждого пятого воина из числа участвовавших в походе. Андрей Курбский писал, что после Молодинской битвы ходившие с татарами в поход
«турки все исчезоша и не возвратился, глаголют, ни един в Констянтинополь».
6 августа о Молодинской победе узнал и Иван Грозный. К нему в Новгород 9 августа был доставлен Дивей-мурза.

Множество высших крымских сановников попало в плен.
«…Августа в 2 день в вечеру оставил крымской царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей… а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до Оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек. И тех тотар побили человек с тысечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку».
Во время преследования пеших крымцев, потерявших коней, до переправы через Оку было перебито большинство бежавших, а также еще один 2-тысячный крымский арьергард, оставленный на охрану переправы. За Окой казаки вцепились в хвост конным крымцам. Гнали очень жестко. В Крым возвратилось не более 10 тысяч воинов. Янычары пропали все.

После безуспешного похода против Русского царства Крым на время лишился значительной части боеспособного мужского населения, так как по обычаю почти все боеспособные мужчины были обязаны участвовать в походах хана. Крупномасштабные походы на Русь на время прекратились (до 1591 г.). Османская империя была вынуждена отказаться от планов вернуть среднее и нижнее Поволжье в сферу своих интересов, и они были закреплены за Москвой. Разоренное стихийными бедствиями конца 1560-х гг., воюющее на два фронта Русское государство смогло выстоять и сохранить свою независимость в крайне критической ситуации. На Дону и Десне пограничные укрепления были отодвинуты на юг на 300 километров, непродолжительное время спустя были заложены Воронеж и новая крепость в Ельце – началось освоение богатых черноземных земель, ранее принадлежавших Дикому полю.

Крым остался беззащитным, что позволило, как показано выше, казакам донским и запорожским осуществить разрушительные ответные походы по Черному морю на Крым и Турцию, отомстив за Москву.

Но самым важным в провале похода было третье – гибель всех элитных турецких янычар. Это вызвало шок у османской элиты. Причем шок стратегического характера. Умноженный на шок астраханский. Снова всплывший в памяти. Только шок еще более страшный. Из России при атаке с Юга не возвращаются! Особенно пехота и артиллерия. Даже самая лучшая. Осознав это, Турция отказалась от идеи завоевания России. Навсегда. Для нас угроза НЕЗАВИСИМОСТИ с Юга исчезла. Без Турции разбойничьему Крыму эта задача была не по зубам. А турки, продолжая снабжать Крым оружием, отказались от помощи ВОЙСКАМИ.

Крым, получив погром на суше и с моря, не мог оклематься 20 лет. Через 20 лет, при хане Казы Гирее, эти рожи снова двинулись на Москву. Их армия была даже больше, чем у Девлета Гирея. НО. Турки им не дали янычар, и разгром был не только страшный для Крымского ханства, но и на удивление легкий для русской армии, что только подтвердило несамостоятельность к концу века Крымского ханства вкупе с военной отсталостью.

Занавес.

Остается только один вопрос. А почему столь важная решающая в нашей истории битва была почти что в забвении? :unknown:

Ну, тут у меня только 2 варианта.

Первый – происки Романовых, у которых вообще к Ивану Грозному было сложное отношение.

Но есть и второй вариант. Я, доказывая отсутствие гнета над землями Северной Руси (Великороссии), ссылаясь на труд профессора Каштанова «Финансы средневековой Руси», Янина, Хана, Дж. Феннела, Чарльза Гальперине (это все новые историки России и Запада), удивлялся: у этой сказки-страшилки про иго есть эмоциональная составляющая. Какая??? И в конце концов я нашел. Это эмоциональные фразы Карамзина (который во многих местах сам сомневается в иге, особенно в величине дани) о том, что Киев мать городов русских «до сих пор имеет тень былого величия», т. е. было население 50 000 человек, а в 1700-е годы – 15 000. Вот. И это на всех давило. Пока не развилась археология, показав, что Киев и к приходу Батыя имел 15 000 населения, и при Донском – тоже, но потом город просто впал в стагнацию, надолго оказавшись пограничным городом на русско-польской границе.

И в забвении Молодинской виктории тоже есть какая-то эмоция, отвлекающая от истины. Возможно, это связано с обороной Пскова, которая произошла «сразу» (по историческим меркам) после Молодинской битвы и, видимо, заслонила ее. Хотя и не имела столь рокового значения. Но была эмоционально ближе Романовым как важное противостояние с Польшей. А возможно, сыграли свою роль оба фактора: и Романовы, и эмоции.

НО СТРАНА В 1572 г. БЫЛА СПАСЕНА.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Поход Газы Гирея. Конец мощи Крымского ханства

Новое сообщение ZHAN » 14 ноя 2021, 15:17

Крупный поход «150-тысячной» крымско-ногайской армии во главе с Газы Гераем на русские земли был предпринят в 1591 году. В результате крымское войско потерпело поражение в битве под стенами Москвы и обратилось в бегство, потеряв в итоге до двух третей от своей изначальной численности. Этот поход был последним, в котором войска Крымского ханства сумели подойти к Москве.

Сразу добавим – 150 000 – абсурдная цифра. Просто сравним: при населении 1 000 000 человек Монголия Чингисхана максимум сама, без вассалов, сумела организовать войско в 90 000 человек. Передовое (китайские технологии, свои луки и лошади + мультипликативный эффект от их сочетания), продвинутое, ла-ла-ла… Но – 90 000. И кстати, это вместе с бурятами и Тувой. То есть от 1 150 000 человек. 8 % – столько могли выставить кочевники. Это, как я говорил, 35–40 % от трудоспособного населения, которого было – 260 000. А всего мужского пола – около 500 000. Элементарно. Да, казаки, спартанцы – выставили бы больше. Но это исключения. А в Крыму – 300 000 мусульманского населения плюс столько же ногаев, кочующих вокруг Крыма. Так что максимум – 60 000. Это больше, чем у Девлета Гирея. А вот то, что вернулась ТРЕТЬ, – это очень реально. У Девлета меньше 20 % возвращалось. А тут без помощи янычар. Да, повезло пацанам непрошеным.

Итак, летом 1591 года огромная крымско-татарская орда под предводительством хана Газы Герая выступила в поход на Русское царство. Первыми татарские полчища обнаружили станичные головы под Ливнами. Тульский и дедиловский воеводы сообщили в Москву о появлении вблизи границы орды. Русское правительство приняло все меры для отражения вражеского нашествия. Все «украинные» воеводы получили приказ немедленно собраться с полками в Серпухове, а оттуда выступить к Москве, лишь оставив на «берегу» небольшой отряд С. Колтовского для разведки.

Уже 3 июля С. Колтовский со своим отрядом прибыл в Москву, где сообщил, что крымский хан с огромной ордой движется прямо на Москву, не распуская своих отрядов для захвата пленников. 2 июля крымская конница переправилась через реку Оку между Каширой и Серпуховом и двинулась по московской дороге на столицу. Русские умышленно затаскивали хана под Москву. Чтобы глубже увяз в западне и чтобы потом легче было истреблять его войско.

А у хана не было не только элитных турецких офицеров, но и толкового своего воеводы, типа Дивея-мурзы. Крымский хан Газы Герай, узнавший о быстром отступлении русских войск к Москве и опасавшийся неожиданного удара, не стал распылять свои силы перед решающим сражением.

Русское командование решило дать генеральное сражение под стенами Москвы. Во главе большой русской рати, собранной под столицей, находились воеводы: боярин князь Федор Иванович Мстиславский и конюший боярин Борис Федорович Годунов. Главные воеводы пытались задержать наступление крымских войск и отправили на реку Пахру сборный отряд под начальством князя Владимира Ивановича Бахтеярова-Ростовского. Небольшой русский отряд наголову был разбит превосходящими силами крымского хана, сам князь Владимир Бахтеяров был ранен в бою. За это время русское командование смогло собрать под Москвой большой «обоз» – полевое укрепление, похожее на гуляй-город.

Утром 4 июля 1591 года крымский хан Газы II Герай с ордой подошел к столице. Сам хан с главными силами расположился в селе Котлы, откуда послал свои передовые отряды в бой.

Крымцы напали на русские полки, стоявшие в «обозе», но ничего не смогли добиться. Татарскую конницу рассеивали ружейнопушечным огнем, после чего дворянская конница наносила контрудары по расстроенным вражеским рядам. Уступая давлению вражеских сил, русская конница отступила под защиту полевого укрепления, подставляя врага под обстрел. Бой прекратился с закатом солнца.

Ночью русские воеводы из «обоза» отправили 3-тысячный конный отряд Василия Янова в атаку на ханский лагерь в селе Коломенском. А хан, до которого стало доходить, что к Москве его пропустили на убой, начал терять воинскую рассудительность. Встревоженный русским нападением и пушечной стрельбой, крымский хан 6 июля начал спешное отступление от русской столицы. Газы II Герай с ордой отступил от Москвы на Серпухов, под которым переправился через реку Оку и продолжил свое отступление. Крымцы бежали, бросив большую часть обоза. Русские конные отряды бросились преследовать отступающего противника, настигли его у Серпухова на Оке и гнали до Тулы, истребляя и взяв в плен множество крымцев.

Отдельные татарские «загоны», отделившиеся все же от главных сил, были разгромлены в окрестностях Тулы, Михайлова и Пронска. Русские конные отряды были посланы в погоню за отступающей и деморализованной крымской ордой. В поле присоединились свежие казаки, и погоня превратилась в истребление уставших разбойников. В последних боях с русскими в Поле был ранен сам хан Газы II Герай, кроме того, были ранены царевичи Сафа Герай и Бахти Герай, племянники хана. Вскоре после похода Сафа Герай скончался. Хан, однако, сумел сохранить и привести треть своей армии в Крым. Ночью 2 августа Газы II Герай прибыл в Бахчисарай. С позором и всеобщим пониманием: походов на Москву больше не будет. А вот атак с Севера – можно и нужно ждать.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Крым становится русским

Новое сообщение ZHAN » 15 ноя 2021, 18:33

После разгрома при Молодях Крым стал затухать, а следом за ним и его повелитель, переформатировавший в свое время крымский менталитет с толерантного ислама в нетерпимый и разбойничий. «Азовское сидение, крымские, Чигиринские и азовские походы показали растущую мощь России. А Прутский поход хотя и закончился неудачно, но ясно показал, что турецко-татарские войска даже в исключительно выгодных условиях, при окружении русских в несколько раз превосходящими силами, не могут одержать над ними победу.

И вскоре пришел черед Крымского ханства. Но не при Екатерине Второй, когда Румянцев, Суворов, Кутузов ставили жирную точку, а в предыдущей Русско-турецкой войне, когда фельдмаршалы русские Миних и Ласси разгромили Крым, а потом разбили турецкую армию.

В 1736 году Миних штурмом взял Перекоп и разорил Крым, затем Петр Ласси дважды проходил в Крым через Сиваш вброд и устраивал на полуострове внезапные и жестокие побоища.

А после этого начались главные действия Миниха против турецкой армии.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Осада Очакова в Русско-турецкой войне 1735–1739 годов

Новое сообщение ZHAN » 16 ноя 2021, 20:14

Турецкая крепость Очаков была взята русскими войсками под командованием генерал-фельдмаршала Бурхарда Миниха. В кампании 1737 года Россия продолжила реализацию плана графа Миниха по завоеванию Крыма. Для этого русское правительство по настоянию кабинет-министра графа Андрея Остермана отвергло предложение Австрийского двора о направлении армии в Валахию для помощи имперским войскам. Было решено, что армии будут наступать отдельно, но в одно время и «при коммуникации отдельных армий, русской и австрийской».

Для наступления были выбраны две цели – Крым и Очаков, при этом было решено наступать не одной, а двумя армиями. Армия фельдмаршала Петра Ласси должна была двинуться на Крым. Что она снова и выполнила.

Целью армии графа Миниха определялся Очаков. По сведениям, которыми располагало русское командование, турки планировали развернуть в Очакове огромный гарнизон в 40 000 турок и 50 000 крымских татар. Для обеспечения наступления на Очаков Миних планировал выставить не менее многочисленную армию. Рассчитывалось, что в армии будут: 3 батальона гвардии в 2757 человек, 401 человек гвардейской кавалерии, 30 полков пехоты в 50 580 человек. А также 21 кавалерийский полк в 25 851 человек, 9 полков ландмилиции в 9693 человека. И 6000–7000 донских казаков, 6000 гетманских и 6000 запорожских казаков, 1000 слободских казаков и отряд гусар и валахов. Армия делилась на 3 дивизии: первая генерала принца Людвига Гомбургского, вторая генерал-аншефа графа Александра Румянцева, третья генерал-лейтенанта Михаила Леонтьева.

По утвержденному императрицей Анной плану наступление должно было начаться не позднее конца марта, но в условиях зимы сборы армии вызвали определенные трудности. Одной из сложностей оказалась неготовность брянской (днепровской) флотилии, которая должна была сопровождать армию. В результате было принято решение, не дожидаясь достройки флотилии, нанять суда у населения и запорожских казаков. Но этим сложности не ограничились. 21 марта Миних отмечал, что из-за разбросанности зимних квартир солдаты недостаточно обучены. Из-за неготовности брянской флотилии становились неясными сроки прибытия осадной артиллерии под Очаков и возникли проблемы с переправкой через Буг. Ширина реки не позволяла использовать понтоны, а мосты должны были прибыть из Брянска вместе с флотилией. Задерживалось 20 000 ружей из Тулы, которые были отправлены через Брянск.

Сообщалось, что Великий визирь стоит в Исакче с 20-тысячным отрядом и собирает армию, которая по планам должна быть в 150 тысяч человек. В Бендерах, Очакове и Хотине пытаются собрать большие гарнизоны, но сбор войск идет крайне медленно и в Бендерах уже стоит только 12–15 тыс., в Очакове 6–7 тыс., в Хотине – 7 тыс. человек. В то же время турки обеспечили связь между Очаковом и Бендерами для обеспечения скорой переброски войск в Очаков: через Днепр построили два моста, а татарам было приказано на всем пути от Бендер до Очакова нарыть колодцев. Буржакские и ногайские татары в количестве 40 000 человек собрались у Бендер и Каушан и должны идти за Буг, но у них еще мало лошадей. Также стало известно, что в Крым перебрасываются 30 000 человек из Персии и 20 000 ногайских татар.

Миних принимает решение выступить на Очаков, не дожидаясь сбора всех частей. 1 июня 1737 года армия Миниха выступила к Бугу. В армии насчитывалось 60 000 человек. 14 июня русские переправились через Ингул. Выдвинувшись к Бугу, Миних узнал, что в месте переправы стоят татары. 20 июня армию догнали 4000 донских казаков. 27 июня авангард вышел к Бугу и переправился под прикрытием гренадерских рот. 1 июля вся армия переправилась через реку. После переправы Миних решил выдвинуться к Очакову. 5 июля фельдмаршал оставил тяжелый обоз под командой генерала Леонтьева, оставив для прикрытия треть всей армии. 9 июля разъезд донских казаков сумел захватить несколько пленных, которые сообщили, что они были посланы из Очакова для разведки, а в крепости сейчас стоят 10 000 человек и скоро ожидается подкрепление.

10 июля в 12 верстах от Очакова произошло первое крупное столкновение. Высланные против противника казаки вынуждены были отступить, но посланные в подкрепление гусары, драгунский полк и 2 пехотных полка с артиллерией смогли принудить противника к отступлению. Захваченные пленные показали, что они происходят из прибывшего накануне в Очаков подкрепления и гарнизон теперь состоит из 20 000 человек, а столкнулись русские с пятитысячным отрядом лучшей кавалерии, высланным против них. К ночи русская армия, подойдя к Очакову на пушечный выстрел, увидела, что предместья подожжены по приказу коменданта крепости. Граф Миних приказал армии стоять ночь «в ружье».

Крепость была сильно укреплена, представляя собой замок с тремя линиями стен с форштадтами. Гарнизон крепости состоял из 22 000 человек под командой сераскира Яж-паши и коменданта двухбунчужного паши Мустафы. Артиллерия крепости насчитывала 98 пушек, 7 мортир и 1 гаубицу.

Решив немедленно штурмовать крепость, Миних утром 11 июля приказал окружить крепость по суше. Перед пехотными полками поставили рогатки, а перед кавалерией – вагенбурги. Когда русская армия еще занимала назначенные позиции, гарнизон крепости сделал неожиданную вылазку. 15 000 человек двумя колоннами атаковали фланги армии Миниха, стараясь нанести основной удар по слабому правому флангу. Сражение длилось два часа. Миних перебросил подкрепления, и туркам пришлось отступить. Потери русской армии составили 200 человек убитыми. Для предотвращения возможных атак в будущем фельдмаршал приказал на всем протяжении осадной линии построить 5 редутов и 4 эполемента. К ночи для выполнения этих задач было выделено 5000 человек для работ и 5000 для прикрытия. Твердость грунта сильно мешала работам, и в помощь было выделено еще 2000 человек. Но к утру удалось построить только два редута на правом фланге у моря. Сооружение двух средних редутов не привело к успеху, и армию пришлось оттуда вывести. Левофланговый редут вообще не был начат.

12 июля в 6 часов утра турки с форштадтов открыли ружейный огонь по передовым позициям русской армии. Ожидая атаки противника, граф Миних привел армию в боевую готовность, разделив ее на две равные части. Первую часть армии составляли передовые полки. Вторая часть под командой принца Гессен-Гомбургского составляла огромный резерв. После продолжительной перестрелки граф Миних сам приказал начать атаку. Центром командовал Кейт, левым флангом – Левендаль, правым – Румянцев. Сам Миних находился на правом фланге с генералом Румянцевым. Выбив турок из форштадта, русские войска подошли на расстояние ружейного выстрела. Такая перестрелка продолжалась до темноты. Одновременно Миних приказал выдвинуть 13 пушек, 8 мортир и 4 гаубицы для подготовки штурма.

Артиллерию расположили сразу за валами форштадта без дополнительных укреплений. Как только артиллерия заняла позиции, был начат обстрел крепости, который продолжался всю ночь. Долгое время туркам удавалось быстро тушить возникавшие пожары, но за час до рассвета начался пожар в центре города. Чтобы помешать тушить пожар, русские сосредоточили огонь мортир на этом месте, и скоро огнем было охвачено несколько улиц. Граф Миних решил воспользоваться моментом и начать штурм. Полки генерала Кейта должны были подготовить наступление сильным ружейным огнем. Вскоре вся армия получила приказ к штурму, но, выдвинувшись к крепости, натолкнулась на ров. Войска не имели при себе приспособлений для преодоления рва и оказались открытыми перед турками, которые открыли по ним огонь. Русские вступили в перестрелку, одновременно пытаясь найти способ переправиться. Перестрелка была столь ожесточенной, что вскоре у обеих сторон закончились боеприпасы. После этого русские и турецкие солдаты принялись кидаться друг в друга лопатками, кирками, топорами, камнями и землей. Убедившись в невозможности дальнейшего штурма, русские войска начали беспорядочно отступать. Турки, воспользовавшись этим, сделали небольшую вылазку и нанесли дополнительный урон армии противника.

Штурм окончился неудачей, но одновременно турки, занятые отражением русских, бросили тушить пожар. В результате распространения огня 13 июля в 9 часов утра произошел взрыв главного порохового погреба, где хранилось 500 бочек с порохом. В результате взрыва погибло около 6000 человек. После этого, поняв, что не в силах потушить огромный пожар, сераскир начал переговоры о сдаче. Представители турок запросили у Миниха 24 часа на перемирие, но фельдмаршал отказал. Граф дал противнику час на размышление и капитуляцию, заявив, что после пощады никому не будет.

Сераскир попытался бежать на галеры, но казаки и гусары перерезали путь к отступлению, прорваться к галерам смогли только около 200 человек. После этого сераскир капитулировал.

Вот так на авось, но прокатило.

Хотя если посмотреть внимательно – а то у нас привыкли ругать генералов по делу и без дела – здесь возможно, что под конец русские, глядя СНАРУЖИ, очень ясно увидели главную опасность для турок – огромный пожар. И поэтому под конец боя сам бой принял второстепенное и даже отвлекающее значение. А что? После двукратного вторжения Петра Петровича Ласси на Крымский полуостров через Сиваш от них всего можно было ожидать, стоит только посмотреть русские потери – просто подозрительно малы для одновременно неудачного и продолжительного генерального штурма.

Похоже, не зря военные говорят, что у нас в истории недооценены Миних и Румянцев-старший. Вся слава сыну, герою Катульского грома досталась.

В плен к русским сдались сераскир трехбунчужный Яж-паша, комендант двухбунчужный Мустафа-паша, 30 высших офицеров, 60 младших офицеров и 3174 нижних чина. В крепости русские обнаружили и погребли 16 000 трупов. Среди трофеев были 100 медных и 22 чугунные пушки, 9 медных мортир, 9 бунчуков, 8 булав, 7 серебряных щитов и 300 знамен. Русские потери составили: убитыми – 47 офицеров и 957 нижних чинов; ранеными – 5 генералов, два бригадира, 27 штаб-офицеров, 55 обер-офицеров и 2750 нижних чинов. Впятеро меньше. У самого Миниха была убита лошадь и пробит пулей мундир, но ранения граф избежал.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Сражение под Ставучанами

Новое сообщение ZHAN » 17 ноя 2021, 19:44

Для отражения наступления русской армии главнокомандующий турецкой армией Вели-паша сосредоточил на позициях при Ставучанах все войска, которые мог собрать в регионе, включая Хотинский гарнизон. Армия достигала размера 92 000 человек в составе: 20 000 янычар, 27 000 спагов и солдат и 45 000 крымских татар. Артиллерия армии состояла из 70 орудий.

Русская армия насчитывала 48 000 человек при 250 орудиях, включая 85 полевых. Около 5 % личного состава армии были больны и не принимали участия в битве. В самом сражении «при ружье в строю» участвовали 40 000 регулярных войск и 8 000 казаков. Из артиллерии в бою принимали участие полевые орудия и гаубицы.

Ожидая подхода армии графа Миниха, Вели-паша отправил татар в тыл русской армии, стараясь окружить войска противника. Турецкую кавалерию главнокомандующий разместил на флангах своей армии. Таким образом, для обороны основных позиций, растянутых на 5 верст, Вели-паша оставил около 20 000 человек. Для обеспечения наилучшей обороны паша сконцентрировался на обороне западной части своих позиций, непосредственно прикрывавших дорогу на Хотин. Для организации обороны турки на этом направлении построили 11 батарей, вооруженных 60 мортирами и пушками, и соорудили тройную линию окопов. Окопы правым флангом примыкали к деревне Недобоевцы и имели протяженность в 3 версты. Последние работы на окопах производились уже в ночь на 28 августа, когда в район уже вышла русская армия. В результате левый участок окопов протяженностью в 2 версты вообще не был занят турецкими войсками.

Русская армия вечером 27 августа вышла к реке Шуланец, где встала лагерем. Произведя разведку, граф Миних убедился, что его армия плотно окружена. Но это уже не оказывало на русских впечатления. Они настолько привыкли побеждать – от Нарвы до Аустерлица, что, похоже, им и в голову не приходила мысль, что они могут быть биты в генеральном сражении. В тылу и с флангов русских окружали крымские татары и турецкая конница. Впереди Миних имел 20 000 турецкой пехоты, «в гористых местах, который и без того собой весьма крепки и авантажны, положением весьма сильно ошанцевалась». Но одновременно фельдмаршал отметил, что «неприятель пред своим правым крылом, против коего наша армия стояла, работу ретраншаментов и батарей продолжал, а левое крыло, которое, хотя и на авантажном месте, однако, не ошанцовано было». Взвесив сложившуюся ситуацию, осознавая неудачное расположение своего лагеря, который подвергался артиллерийскому обстрелу и нападениям конных отрядов противника, нехватку дров и фуража, невозможность обходного маневра, граф Миних «взял резолюцию 17-го числа на неприятеля в его лагерь напасть», сконцентрировав удар по левому флангу противника. Этому способствовало и настроение войск, которые, по признанию графа, «показывали почти неслыханную к баталии охоту и весьма желали, чтобы к неприятелю как наискорее приблизиться». По составленному плану сражения часть армии должна была произвести отвлекающий маневр на правом фланге противника, а остальная армия – нанести главный удар по левому флангу. Для отвлекающего маневра был назначен отряд генерала Густава Бирона в составе гвардии, двух драгунских, трех пехотных полков и некоторого числа казаков, общей численностью в 9000 человек, при 4 гаубицах и 30 пушках.

Рано утром 28 августа отряд Густава Бирона, изображая авангард всей армии, переправился через речку и встал на небольшой высоте в двух верстах от позиций противника. Генерал построил отряд в трехстороннее каре с длинным, в 800 шагов, передним фасом и короткими, в 300 шагов, боковыми фасами, примкнув их к реке. Гаубицы были расположены внутри каре, перед которым была выставлена остальная артиллерия. После этого завязалась артиллерийская дуэль. Дуэль продолжалась до полудня, но была малоэффективна. Так, турецкие артиллеристы, произведя 100 выстрелов, смогли только ранить одну русскую лошадь.

Все это время основная часть армии стояла «в ружье», изображая готовность выдвинуться следом за авангардом. Ожидая скорой атаки, Вели-паша, поверив в намерение русских атаковать его правый фланг, начал сосредотачивать здесь свои основные войска. Одновременно турки срочно начали строить дополнительные укрепления на этом направлении. Колчак-паша, стараясь помешать переправе армии Миниха, атаковал ее левый фланг и стоявших здесь донских казаков. В полдень фельдмаршал Миних приказал всей армии повернуть вправо и выдвинуться к месту слияния реки Шуланец и ручья, впадавшего около деревни Долина.

Отряд генерала Густава Бирона развернулся и переправился обратно через реку, заняв свои места в боевом порядке армии. Такие маневры Вели-паша принял за отступление русских и даже послал в Хотин известие о победе.

Скоро турки осознали свою ошибку и начали переброску войск на левый фланг, где начали возведение новых батарей. Генж-Али-паша и Колчак-паша пытались конницей атаковать армию противника на переправе, где русским после переправы приходилось подниматься на невысокий, но крутой берег. Для противодействия атакам Миних выделил две бригады полевой артиллерии. Медленно, забрав весь огромный обоз, армия двигалась в трех каре, «взяв дирекцию направо».

Впереди, под прикрытием огня артиллерии, шел отряд генерал-лейтенанта Карла Бирона с правым крылом армии, который, забросав реку фашинами, соорудил 25 мостов для переправки армии. Преодолев реку во втором часу дня, отряд Карла Бирона занял высоты левого берега и организовал прикрытие переправы остальной армии. Турецкая кавалерия пыталась атаковать отряд и сходилась в бою с русскими гусарами. Благодаря поддержке артиллерии все атаки были отбиты и не принесли туркам никакого результата. Вслед за правым крылом переправилась гвардия под началом Густава Бирона, затем средняя часть войска, а следом левое крыло под командой генерала Левендаля. Переправа закончилась в 4 часа дня.

После переправы русская армия построилась в одно каре, внутри которого был весь обоз, и медленно двинулась на противника, постоянно останавливаясь из-за обоза. В пятом часу дня, когда армия проходила возле Ставучан, турки пошли в решительную атаку. С фронта атаковали 12–13 000 янычар, с правого фланга – турецкая конница. Русская армия остановилась и, огородившись рогатками, открыла ружейный и артиллерийский огонь. Турецкая конница, не выдержав огня, развернулась и ушла обратно за Ставучанский ручей. Из янычар только около 3 000 человек достигли рогаток, но, не имея успеха, обратились в бегство. Опасаясь за свой обоз, Миних решил отказаться от преследования противника. Под впечатлением от провала атаки турецкие войска, занимавшие позиции, подожгли свой лагерь и спешно ушли в сторону Хотина. На поле остались только кавалерия и крымские татары, которые еще пытались атаковать противника.

В 7 часов вечера русская армия достигла турецких позиций и заняла лагерь противника. Тут Генж-Али-паша попытался сделать последнюю попытку атаковать русских. Собрав конницу, паша напал на правый фланг Миниха, но огонь двух артиллерийских бригад расстроил турецкую кавалерию, так и не успевшую вступить в бой. После этого вся турецкая армия обратилась в бегство, преследуемая иррегулярными русскими войсками.

Разгром был полный, турецкая армия была рассеяна. Большая часть турок, включая и Хотинский гарнизон под командой Вели-паши и Генж-Али-паши, ушли к Бендерам, часть ушла к Пруту, а татары – в Буджак. Победителям достались 19 медных пушек, 4 мортиры, знамена, множество снарядов и шанцевого инструмента, 1000 палаток, большое число повозок с продовольствием и запасы фуража. Русская армия заняла лагерь противника и пировала до глубокой ночи с криками: «Виват, великая государыня!»

Русские потери составили: убитыми 13 человек, включая одного полковника Донского войска, и 54 ранеными, включая 6 офицеров. Столь малые потери граф Миних объяснял «храбростью российских солдат и сколько артиллерийский и траншейный огонь, которому они обучены».

Потери османской армии составили не менее 7000 человек, из которых более 1000 убитых они оставили на поле боя.

Следствием этой победы стала капитуляция Хотина. 30 августа комендант Колчак-паша сдал город по первому требованию графа Миниха. В связи с победным исходом битвы и взятием Хотина Михаилом Ломоносовым в Германии была написана знаменитая «Ода на взятие Хотина», отправленная в Петербург в качестве примера нового стихотворства.

Эта война предопределила судьбу Крымского ханства и турецких крепостей Северного Причерноморья, бывших его (ханства) главной опорой, хотя война и не была доведена до конца. Франция, союзник Турции и Швеции (против России и Австро-Венгрии), толкнула на войну Швецию. Понимая, что войны на севере не избежать, русские пошли на мир на Юге. Но стало ясно, что Крым настолько разгромлен, что уже не поднимется. Что потом и показали Румянцев, Суворов и Ушаков. Если огромные турецкие армии еще сопротивлялись на суше и на море, используя даже алжирских пиратов, то Крымское ханство сдулось и являло собой бледную тень прошедшего могущества.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Крымская война 1853–1856 годов, или Восточная война

Новое сообщение ZHAN » 18 ноя 2021, 19:00

Это была война между Российской империей с одной стороны и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства с другой. Боевые действия разворачивались на Кавказе, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Азовском, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке. Наибольшего напряжения они достигли в Крыму.
Изображение

К середине XIX века Османская империя находилась в состоянии упадка, и только прямая военная помощь России, Англии, Франции и Австрии позволила султану дважды предотвратить захват Константинополя мятежным вассалом Мухаммедом Али Египетским. Кроме того, продолжалась борьба православных народов за освобождение от османского ига. Эти факторы привели к появлению у русского императора Николая I в начале 1850-х годов мыслей отделения балканских владений Османской империи, населенных православными народами, чему противились Великобритания и Австрия. Великобритания, кроме того, стремилась к вытеснению России с черноморского побережья Кавказа и из Закавказья. Император Франции Наполеон III хотя и не разделял планов англичан по ослаблению России, считая их чрезмерными, поддержал войну с Россией как реванш за 1812 год и средство укрепления личной власти.

В ходе дипломатического конфликта с Францией по вопросу контроля над церковью Рождества Христова в Вифлееме Россия, с целью оказать давление на Турцию, взяла под защиту Молдавию и Валахию, уже находившиеся под протекторатом России по условиям Адрианопольского мирного договора. Отказ русского императора Николая I вывести войска привел 4(16) октября 1853 года Турцию, а за ней Великобританию и Францию 15 (27) марта 1854 года к объявлению войны России.

В ходе последовавших боевых действий союзники сосредоточили количественно и качественно превосходящие силы армии и флота на Черном море, что позволило им произвести высадку в Крыму десантного корпуса и после годичной осады захватить южную часть Севастополя – главной базы русского Черноморского флота. Севастопольская бухта, место дислокации российского флота, осталась под контролем России. На Кавказском фронте русским войскам удалось нанести ряд поражений турецкой армии и захватить мощную крепость Карс. После чего русская армия стала развивать наступление на Синоп – Босфор вдоль Южного (турецкого) Причерноморья, с целью выйти к проливам и отрезать от мобильного снабжения союзные войска в Крыму. Ситуация для союзников сложилась очень нехорошая. В конце года австрийское правительство передало российскому императору Александру II ультиматум из 5 пунктов. Предательская суть его была в том, что Австрия, а затем и Пруссия («вынужденно») присоединялись к четырем воюющим с Россией странам.

13 февраля в Париже открылся дипломатический конгресс. По его итогам 18 марта 1856 года был подписан Парижский трактат между Россией с одной стороны и Францией, Великобританией, Турцией, Сардинией, Австрией и Пруссией с другой. Россия возвращала Турции крепость Карс взамен южной части Севастополя, уступала Молдавскому княжеству устье Дуная. Подтверждалась автономия Сербии и Дунайских княжеств. Черное море и проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись нейтральными: открытыми для торгового мореплавания и закрытыми для военных судов как прибрежных, так и всех прочих держав. А 1 марта 1871 года в Лондоне была подписана конвенция об отмене режима демилитаризации Черного моря, предусмотренного статьями Парижского трактата.

Все началось с того, что в 1820–1830-х годах Османская империя пережила ряд ударов, поставивших под вопрос само существование страны. Греческое восстание, начавшееся весной 1821 года, показало как внутриполитическую, так и военную слабость Турции и привело к страшным жестокостям со стороны турецких войск. Разгон в 1826 году янычарского корпуса явился благом в долгосрочной перспективе, но в краткосрочной лишил страну армии. В 1827 году англо-франко-русский флот в битве при Наварине уничтожил практически весь оттоманский флот.

В 1830 году, после 10-летней войны за независимость и Русско-турецкой войны 1828–1829 годов, Греция становится самостоятельной. Согласно Адрианопольскому мирному договору, завершившему войну между Россией и Турцией, российские и иностранные суда получили право свободно проходить через черноморские проливы, Сербия становилась автономной, а Дунайские княжества (Молдавия и Валахия) переходили под протекторат России. Это был пик русского военного и политического могущества, аналогичный американскому в 2003 году (вторжение в Ирак). Ни Чингисхан, ни Август в Риме, ни Сулейман Великолепный не имели такого могущества.

Воспользовавшись моментом, в 1830 году Франция оккупировала Алжир, а в 1831 году от Османской империи откололся ее самый могущественный вассал, Мухаммед Али Египетский. Османские войска были разбиты в ряде сражений, и неизбежность захвата Стамбула египтянами вынудила султана Махмуда II принять военную помощь России. 10-тысячный корпус русских войск, высаженный на берега Босфора в 1833 году, позволил предотвратить захват Стамбула, а с ним, вероятно, и распад Османской империи.

Заключенный по итогам этой экспедиции Ункяр-Искелесийский договор, благоприятный для России, предусматривал военный союз между двумя странами в случае, если одна из них подвергалась нападению. Секретная дополнительная статья договора разрешала Турции не посылать войска, но требовала закрытия Босфора для кораблей любых стран, кроме России. Ситуация стала похожа на однополярный мир. НО. В отличие от англосаксов или Наполеона Россия, в принципе, не стремилась к тому. Хотя и получила прозвище «жандарма Европы».

В 1839 году ситуация повторяется: Мухаммед Али, недовольный неполнотой своего контроля над Сирией, возобновляет боевые действия. В битве при Низибе 24 июня 1839 года османские войска были снова наголову разбиты. Османскую империю спасло вмешательство России, Англии, Австрии, Пруссии, 15 июля 1840 года подписавших в Лондоне конвенцию, гарантировавшую Мухаммеду Али и его потомкам право наследовать власть в Египте в обмен на вывод египетских войск из Сирии и Ливана и признание формальной подчиненности османскому султану. После отказа Мухаммеда Али подчиниться требованиям конвенции объединенный англо-австрийский флот блокировал дельту Нила, бомбардировал Бейрут и штурмом взял Акру. 27 ноября 1840 года Мухаммед Али принял условия Лондонской конвенции. Русские и пруссаки разбили лучшие части египетской армии.

13 июля 1841 года, после истечения срока действия Ункяр-Искелесийского договора, под давлением европейских держав была подписана Лондонская конвенция о проливах (1841 г.), лишившая Россию права блокировать вход военных кораблей третьих стран в Черное море в случае войны. Это открыло дорогу флотам Великобритании и Франции в Черное море в случае русско-турецкого конфликта и явилось важной предпосылкой Крымской войны. Вмешательство европейских держав, таким образом, дважды спасало Османскую империю от распада, но привело к потере ею независимости во внешней политике. В сохранении Османской империи были заинтересованы Британская империя и Французская империя, которым было невыгодно господство России на Черном море.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Рост антироссийских настроений в Европе

Новое сообщение ZHAN » 19 ноя 2021, 20:51

Существенной предпосылкой конфликта было то, что в Европе (кроме Греческого королевства – «единственной европейской страны на стороне России») с 1840-х наблюдалось усиление антироссийских настроений. Россию открыто боялись. В западной прессе подчеркивалось желание России овладеть Константинополем. По словам самого Николая, он не ставил целей присоединения к России каких-либо балканских территорий. Консервативно-охранительные принципы внешней политики Николая диктовали ему сдержанность в поощрении национальных движений балканских народов, что вызывало недовольство уже российских славянофилов.

Великобритания

Великобритания в 1838 г. заключила с Турцией договор о свободной торговле, который предоставил Великобритании режим наибольшего благоприятствования и освободил ввоз английских товаров от таможенных сборов и пошлин. Как указывает историк И. Валлерстайн, это привело к краху турецкой промышленности и к тому, что Турция оказалась в экономической и политической зависимости от Великобритании. Поэтому в отличие от предыдущей Русско-турецкой войны (1828–1829), когда Великобритания, как и Россия, поддерживала освободительную войну греков и получение Грецией независимости, теперь она не была заинтересована в отделении каких-либо территорий от Турции, являвшейся рынком сбыта английских товаров.

Великобритания была обеспокоена усилением России на Кавказе и на Балканах и опасалась ее возможного продвижения в Среднюю Азию. В целом она рассматривала Россию как своего геополитического противника, против которого с ее стороны велась так называемая Большая игра (в соответствии с терминологией, принятой тогдашними дипломатами и современными историками) и велась всеми имеющимися средствами: политическими, экономическими и военными. Британская пресса стала превозносить союзников французского императора Наполеона III, которого ранее она же представляла как имеющего окружение «из паразитов, сводников и проституток», и турецкое правительство, якобы ставшее на путь «цивилизационных преобразований». Вам это ничего не напоминает??

Франция

Во Франции значительная часть общества поддерживала идею реванша за поражение в Наполеоновских войнах и была готова принять участие в войне против России при условии, что Англия выступит на их стороне.

Сардиния

Никаких территориальных или политических претензий к Российской империи у Сардинии не было. Однако королевство, возглавляемое Савойской династией, было центром продвижения идеологии объединения итальянских государств в единую Италию. Объединение шло трудно и долго, фактически без существенной внешней поддержки и против серьезного противника – Австрии. Желая расширить список союзников в борьбе с российским влиянием на Балканах, а также укрепить свои позиции в Италии, французский император Наполеон III предложил сардинскому королю Виктору Эммануилу II стать союзником коалиции и принять участие в войне против России, взамен чего обещал содействовать объединению Италии под савойской короной. Кроме него, значительное влияние на Виктора Эммануила оказал и премьер-министр граф Кавур, желавший поднятия международного значения Сардинии и искавший союзников против Австрии в лице Великобритании и особенно Франции.

Австрия

Со времен Венского конгресса Россия и Австрия состояли в Священном союзе, основной целью которого было предотвращение революционных ситуаций в Европе.

Летом 1849 года по просьбе императора Австрии Франца-Иосифа I русская армия под командованием Ивана Паскевича приняла участие в подавлении Венгерской национальной революции. После всего этого Николай I рассчитывал на поддержку Австрии в восточном вопросе: «Что касается Австрии, то я в ней уверен, так как наши договоры определяют наши отношения». Но Австрию, как прежде, страшила перспектива появления на Балканах независимых государств, вероятно дружественных России, само существование которых вызвало бы рост национально-освободительных движений в многонациональной империи.

В частной переписке российский канцлер Нессельроде давал пессимистичные прогнозы. В письме российскому посланнику в Лондоне Бруннову от 2 января 1853 года он предсказал, что Россия будет воевать против всего мира одна и без союзников. Более того, Британия присоединится к Франции, поскольку
«на удаленном театре боевых действий, не считая солдат, нужных для десанта, потребуются в основном силы флота для открытия проливов, после чего объединенные флоты Британии, Франции и Турции быстро покончат с российским флотом на Черном море».
Николай I рассчитывал на поддержку Пруссии и Австрии и считал невозможным союз между Британией и Францией. Однако английский премьер Абердин, опасаясь мощи России, пошел на соглашение с Наполеоном III о совместных действиях против России.

11 (23) февраля 1853 года в Турцию послом был отправлен князь Меншиков с требованием о признании прав Элладской церкви на святые места в Палестине и о предоставлении России протекции над 12 миллионами христиан в Османской империи, составлявшими около трети всего османского населения. Все это должно было быть оформлено в виде договора.

Узнав об этом, Запад ужаснулся.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

За что воевали

Новое сообщение ZHAN » 20 ноя 2021, 15:20

Цели России

Россия стремилась обезопасить южные границы, обеспечить свое влияние на Балканах и Кавказе. Установить контроль над проливами. Николай I, осознавая себя великим православным монархом, стремился продолжать дело освобождения православных народов, находившихся под властью Османской Турции.

Цели союзников

Во время войны британская политика сосредоточилась в руках лорда Пальмерстона. Его точка зрения была изложена им лорду Джону Расселу: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходят к Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией; Молдавия и Валахия и все устье Дуная отходят Австрии; Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причем на Кавказе Черкесия образует отдельное государство, находящееся в вассальных отношениях к Турции.

Наполеон III, с самого начала не сочувствовавший фантастической идее раздела России, помалкивал; программа Пальмерстона была составлена так, чтобы приобрести новых союзников: привлекались Швеция, Пруссия, Австрия, Сардиния, поощрялась к восстанию Польша, поддерживалась война Шамиля на Кавказе.

Но угодить всем потенциальным союзникам было практически невозможно. Кроме того, Пальмерстон явно переоценил подготовку Англии к войне и недооценил русских. Севастополь, который планировалось взять за неделю, успешно оборонялся почти год. А русские сумели организовать критическое контрнаступление на Карс – Синоп. Наполеону III отнюдь не хотелось ни слишком усиливать Англию, ни сверх меры ослаблять Россию. Поэтому, после того как союзникам удалось захватить южную часть Севастополя, а война все никак не кончалась, Наполеон III начал подкапываться под программу Пальмерстона и быстро свел ее к нулю.

В самой Англии значительная часть общества не понимала смысла Крымской войны, и после серьезных военных потерь в стране и в парламенте возникла сильная антивоенная оппозиция. Английский историк Д. Тревельян писал, что Крымская война
«являлась глупой экспедицией в Черное море, предпринятой без достаточных оснований… Буржуазная демократия, возбужденная своими излюбленными газетами, подстрекалась к крестовому походу ради турецкого господства над балканскими христианами…»
Россия вынуждена была, ввиду угрозы вмешательства в войну Австрии, Пруссии и Швеции держать значительную часть армии на западной границе.

После перевооружения в середине XIX века армий Великобритании и Франции угрожающие масштабы приобрело техническое отставание российской армии и флота.

Пехота с нарезными ружьями при встречном бое (тем более – из укрытий) имела значительное превосходство благодаря дальнобойности и кучности своего огня: нарезные ружья имели прицельную дальность стрельбы до 1200 шагов, а гладкоствольные – не более 300 шагов при сохранении убойной силы до 600 шагов.

Русская армия, как и союзники, имела гладкоствольную артиллерию, дальность поражающего выстрела которой (при стрельбе картечью) достигала 900 шагов. Это втрое превосходило дальность действительного огня гладкоствольных ружей, что наносило наступающей русской пехоте тяжелые потери, тогда как пехота союзников, вооруженная нарезными ружьями, могла расстреливать артиллерийские расчеты русских орудий, оставаясь вне досягаемости картечного огня.

Вместе с тем недостатки в организации русской армии были сильно преувеличены критиками Николая I. Так, войны России с Персией и Турцией в 1826–1829 годах закончились быстрым разгромом обоих противников. Во время Крымской войны русская армия, значительно уступавшая в качестве своего вооружения и технической оснащенности армиям Великобритании и Франции, проявила чудеса храбрости, высокий боевой дух и отличную военную выучку. При этом надо учитывать, что на главном театре боевых действий, в Крыму, у союзников ни на море, ни на суше не нашлось командиров уровня Корнилова, Нахимова и Тотлебена, ухитрявшихся нивелировать подавляющее превосходство союзников.

В Крымской войне Россия, в одиночку противостоявшая коалиции мира, значительно превосходившей ее в техническом и военном отношении, понесла меньшие потери, чем ее противники. Так, по данным Б.Ц. Урланиса, боевые и небоевые потери в армии России составили 134 800 человек, а потери в армиях Великобритании, Франции и Турции – 182 800 человек, в том числе в армиях двух западных держав – 137 400 человек.

Боевые части, покорявшие Польшу и Кавказ до начала войны, отличались инициативностью и решительностью, высокой слаженностью действий пехоты, кавалерии и артиллерии. Союзники имели значительный перевес по всем типам кораблей, причем паровых линейных кораблей в российском флоте не было вообще. Значительное влияние на характер боевых действий на море оказало наличие у воюющих сторон бомбических пушек, показавших себя эффективным оружием для борьбы как с деревянными, так и железными кораблями. В целом Россия успела до начала войны в достаточной мере вооружить свои корабли и береговые батареи такими орудиями. Суммируя, можно сказать: коалиция имела превосходство в вооружениях, их качестве и количестве, особенно в количестве самих боеприпасов. Русская армия имела превосходство в доблести, боеспособности и тактическом превосходстве как солдат и матросов, так и командиров.

Все же сложив все вместе: доблесть, технику, снабжение, ресурсы, невольно возникает стойкое ощущение, что союзное командование являло собой позорное сборище деревенских дурачков, только без гармошки. Такая армада, Европа и Турция, ресурсы мира и… почти ничья.

Но если объективно, англо-франко-немецкие командиры не были столь безнадежными клиентами и пациентами главврача Моргулиса и доктора Шпака. Просто важнейшим козырем русских в этой войне, при их доблести и изобретательности, был сам Севастополь, его география и строение бухты. Умножавшими русские отвагу и упорство при грамотном использовании этих качеств Севастополя. И хотя авианосцев тогда не было, Крым показал себя непотопляемым авианосцем Российской державы.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Ход войны

Новое сообщение ZHAN » 21 ноя 2021, 13:51

18 (30) ноября эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова в ходе Синопского сражения уничтожила турецкую эскадру Осман-паши.

8 (20) сентября 1854 года в сражении на Альме союзники нанесли поражение вдвое меньшей русской армии. 5 (17) октября состоялась первая бомбардировка Севастополя, во время которой погиб Корнилов, а флот союзников потерпел поражение.

Балаклавское сражение 13 (25) октября 1854 года. Одно из полевых сражений Крымской войны 1853–1856 годов между союзными силами Великобритании, Франции и Турции с одной стороны и русскими войсками – с другой.

Сражение произошло в долинах к северу от Балаклавы и принесло успех русской армии. Силы союзников, в основном представленные британскими войсками, включали две кавалерийские бригады. Бригада тяжелой кавалерии под командованием бригадного генерала Джеймса Скарлетта состояла из 4 и 5-го гвардейских полков, 1, 2 и 6-го драгунских полков (5 двухэскадронных полков, всего 800 человек) и располагалась южнее, ближе к Балаклаве. Северные позиции, ближе к Федюхиным горам, занимала бригада легкой кавалерии, включавшая 4, 8, 11, 13-й гусарские и 17-й уланский полки (5 полков двухэскадронного состава, всего 700 человек). Командовал легкой бригадой генерал-майор лорд Кардиган. Общее командование британской кавалерией осуществлял генерал-майор лорд Лукан.

Сперва казаки и гусары (силой бригады) атаковали англичан. Произошел ожесточенный кавалерийский бой, в результате которого тяжелая бригада англичан отступила. Но генерал-лейтенант Рыжов не стал развивать успех и отвел свою бригаду на исходную позицию. Отмечали уникальность этого кавалерийского боя: редко случалось, когда такие кавалерийские массы с равным ожесточением рубились столь долгое время. Поэтому этот бой должен занять почетное место в истории русской кавалерии. В это же время 1-й Уральский казачий полк Хорошхина атаковал 93-й шотландский пехотный полк. И тоже силы были равны. Но лорд Раглан был крайне недоволен потерей девяти орудий в начале боя и отдал приказ, приведший к трагическим последствиям. Текст этого приказа лорду Лукану, записанный генерал-квартирмейстером Р. Эри, гласил:
«Лорд Раглан желает, чтобы кавалерия быстро пошла в наступление на находящегося перед ней противника и не позволила ему увезти назад пушки. Батареею конной артиллерии может сопровождать французская кавалерия на вашем левом фланге. Немедленно. Р. Эри».
Результатом выполнения приказа стала атака около 600 всадников русских позиций по трехкилометровой долине, под убийственным перекрестным огнем артиллерии и пехоты, находившихся на возвышенностях вдоль всей долины. Из первой линии всадников к русским позициям прорвались лишь около 50 человек. В ходе двадцатиминутной атаки, начавшейся в 12:20, погибло 129 английских кавалеристов, а суммарно вышло из строя до двух третей атакующих. Остатки бригады сумели отойти на исходные позиции. Тем не менее еще до самого утра в английский лагерь возвращались раненые солдаты и офицеры. За бегущим лордом Кардиганом гнались 4 донских казака, «как за простым монголо-татарином». Его от плена спас великолепный конь английской породы. Но эта лошадь не смогла спасти общее поражение союзников в сражении, которое заставило их отказаться от тактики ускоренного штурма и перейти к долгой осадной кампании, которая продолжалась почти год и позволила русской армии, перегруппировавшись, провести успешный штурм турецкой крепости Карс.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Пиар

Новое сообщение ZHAN » 22 ноя 2021, 20:03

Фридрих Энгельс в нескольких статьях в английской прессе, опубликованных в марте-апреле 1853 года, обвинял Россию в стремлении захватить Константинополь, видя в этом опасность для революции:
«Россия – безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям, и она была ею в продолжение целого столетия, пока великое движение 1789 года не породило ее грозного противника, полного могучих жизненных сил. Мы разумеем европейскую революцию, взрывчатую силу демократических идей и врожденного человеку стремления к свободе. Начиная с этого времени на европейском континенте существуют фактически только две силы: с одной стороны Россия и абсолютизм, с другой – революция и демократия. Теперь революция кажется подавленной, но она живет, и ее боятся так же сильно, как боялись всегда. На это указывает ужас, охвативший реакцию при известии о последнем восстании в Милане. Но если Россия овладеет Турцией, ее силы увеличатся, и она окажется сильнее всей остальной Европы вместе взятой. Такой оборот событий был бы неописуемым несчастьем для дела революции. Сохранение турецкой независимости или пресечение аннексионистских планов России, в случае возможного распада Оттоманской империи, являются делом величайшей важности. В данном случае интересы революционной демократии и Англии идут рука об руку. Ни та, ни другая не могут позволить царю сделать Константинополь одной из своих столиц, и если дело дойдет до крайности, то мы увидим, что обе эти силы окажут царю одинаково решительное противодействие».
Каково? :unknown:

Однако было хорошо известно, что русский ультиматум февраля 1853 года не содержал никаких территориальных претензий самой России в отношении Турции.

В другой статье (апрель 1853 г.) Маркс и Энгельс ругали сербов за то, что они не хотят читать книжки, напечатанные на их языке на Западе латинскими буквами, а читают только книжки на кириллице, напечатанные в России:
«Масса славян православного вероисповедания не желает даже, чтобы ее Библии, богослужебные книги и молитвенники печатались в ее собственной стране, так как она убеждена, что все, напечатанное в священной Москве или в императорской типографии в С.-Петербурге, отличается особой правильностью и святостью».
В 1854 году лондонская «Таймс» писала:
«Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, для чего загнать московитов в глубь лесов и степей».
2 (14) декабря 1854 года Австрия объявила о союзе с Англией и Францией. 28 декабря 1854 (9 января 1855 г.) открылась конференция послов Англии, Франции, Австрии и России. Но переговоры не дали результатов и в апреле 1855 года были прерваны.

18 февраля (2 марта) 1855 года российский император Николай I скоропостижно скончался. Российский престол унаследовал его сын, Александр II. После падения Севастополя русские взяли Карс и двинулись на Босфор. Спустя несколько дней Александр II получил письмо от Фридриха Вильгельма IV, который призывал российского императора принять австрийские условия, намекая, что в противном случае Пруссия может присоединиться к антироссийской коалиции. Таким образом, Россия оказалась в полной дипломатической изоляции против всей Европы и Турции. 13 (25) февраля 1856 года начался Парижский конгресс, а 18 (30) марта был подписан мирный договор. Россия возвращала османам город Карс с крепостью, получая у союзников в обмен захваченный у нее Севастополь, Балаклаву и другие крымские города.

Черное море объявлялось нейтральным. То есть открытым для коммерческих и закрытым для военных судов в мирное время. С запрещением и для России, и для Османской империи иметь там военные флоты и арсеналы.

Плавание по Дунаю объявлялось свободным.

Россия лишалась исключительного покровительства над христианскими подданными Османской империи.

В ходе войны участники антироссийской коалиции не смогли добиться своих целей, но им удалось предотвратить усиление России на Балканах и на 15 лет лишить Россию ее Черноморского флота. Который, однако, был переведен на Балтику, через 3 года он уже преградил путь (с новыми пушками и «бомбическими» ядрами) англо-французскому флоту в Желтом море, успешно спасая Китай от Опиумных войн. А через 5 лет – он уже был у Нью-Йорка и Сан-Франциско. Защищая Линкольна от англо-французской (опять же) помощи южанам-рабовладельцам.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Итоги

Новое сообщение ZHAN » 23 ноя 2021, 20:59

Россия

Россия возвращала османам город Карс с крепостью, получая в обмен захваченный у нее Севастополь, Балаклаву и другие крымские города. Начались реформы Александра.

Британия

Военные неудачи стали причиной ухода в отставку британского правительства Абердина, которого на его посту заменил Пальмерстон. Обнаружилась порочность официальной системы продажи офицерских чинов за деньги, сохранившаяся в британской армии со средневековых времен.

Османская империя

Во время Восточной кампании Османская империя сделала заем в Англии в 7 млн фунтов стерлингов. В 1858 году было объявлено банкротство султанской казны.

В феврале 1856 года султан Абдул-Меджид I был вынужден издать хатт-и-шериф (декрет), которым провозглашались свобода религии и равенство подданных империи независимо от национальности.

Австрия

Австрия оказалась в политической изоляции вплоть до 23 октября 1873 года, когда был заключен новый союз трех императоров (России, Германии и Австро-Венгрии).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Логичный вопрос

Новое сообщение ZHAN » 24 ноя 2021, 22:41

Почему Россия столь настороженно относится к процессу глобализации? :unknown:
Почему, в свою очередь, мировые лидеры этого процесса с каждым годом воспринимают Россию все непримиримее и враждебнее, часто называя ее основным (иногда даже единственным серьезным) препятствием на пути всемирного объединения? :unknown:

Ответ следует искать не только в сегодняшних политических и экономических раскладах, но и в истории.

В самом деле, исторические корни нынешнего мирового государства с ярко выраженным англосаксонским акцентом можно отыскать уже в XVIII веке. Агрессивная, претендующая не столько на мировое господство, сколько на тотальный контроль над мировым рынком британская политика того времени была направлена в первую очередь против ее европейских конкурентов – Испании, Нидерландов, Франции. Судьба древних государств Южной и Юго-Восточной Азии в те же XVI–XIX века складывалась весьма незавидно. Индия, Индокитай, Индонезия были фактически поглощены и многократно ограблены Западом, как и Африка и Америка.

В то же время Османская империя, Иран, Афганистан, Монголия, Китай и ряд других азиатских государств, утратив суверенитет над частью своей территории, тем не менее сумели сохранить относительную политическую самостоятельность, а главное, культурную самобытность. Легко заметить, что они оказались своеобразным «буфером» между Россией и зонами европейской колонизации и частично вошли в сферу русского влияния. Вынужденно развернувшаяся в этих странах дипломатическая игра давала им шанс пережить эпоху колониальных захватов. Таким образом, роль России в новой и новейшей истории Азии трудно переоценить. Фактически ее политика сдерживания способствовала сохранению основ для сегодняшнего строительства многополярного мира.

Похожих результатов Россия XVII–XIX веков добивалась и как европейская держава, так или иначе влияя на ход европейских дел, а то и прямо вмешиваясь в них. Вследствие этого влияния сплошная унификация культур Восточной, Центральной и Северной Европы была существенно заторможена. Россия в Европе не только неоднократно справлялась с польскими, шведскими, прусскими, французскими и иными гегемонистскими претензиями, но и стабилизировала готовые рухнуть Австро-Венгрию, Испанию и другие консервативные режимы.

Сыграв в первой половине XIX века решающую роль в провале военно-глобалистской авантюры Наполеона, Россия по горячим следам попыталась выстроить и первую систему европейской коллективной безопасности – Священный союз. Карл Маркс и другие европейские радикальные лидеры недаром называли ее «жандармом Европы» и даже «мировым жандармом». За этой ненавистью скрывалась трезвая оценка Российской империи.

Даже не прибегая к вооруженному вмешательству, самим фактом своего существования и развития, Россия ежедневно доказывала миру, что крупное государство может строиться, хозяйствовать и добиваться определенных успехов, не следуя нормам буржуазного права и протестантской этики. Внешняя политика Российской империи XIX века также была весьма динамичной.

Николаевская Россия (1825–1855) справедливо может быть названа пиком русского влияния в мире. В массовом сознании до сих пор господствуют стереотипные оценки этой эпохи, основанные на воспоминаниях Герцена, памфлете маркиза де Кюстина и многочисленных декабристских эпопеях.

Феномен Восточной (Крымской) войны 1853–1856 годов вновь ставит вопрос о типе и смысле этого конфликта. Существующая историография обнаруживает интересный и странный по своей двойственности подход к данной войне. С точки зрения военных историков и историков дипломатии перед нами не более чем схватка великих держав за раздел сфер влияния на Ближнем Востоке. Весьма почетное поражение в таком конфликте (никаких серьезных территориальных уступок Россией не было сделано).

Конфликтом какого же типа была на самом деле Восточная война? :unknown:

Даже самое краткое описание театров боевых действий выводит нас далеко за пределы Причерноморья и Ближнего Востока. Если операции союзников на Балтике еще как-то оправданы военными соображениями, то бомбардировка Соловецких островов уже представляет собой загадку. Каких целей в практически демилитаризованном регионе Беломорья пыталась добиться английская эскадра, направив острие своего удара не на его крупнейший административный и торговый порт Архангельск, а на древнейшую православную святыню русского народа?

Если англо-французские десанты в Петропавловске и Аяне еще относятся соответствующей литературой к истории Восточной войны, то организованная генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н. Муравьевым Амурская экспедиция 1851–1855 годов почти не рассматривается историками в военном контексте. Между тем без этой экспедиции, открывшей новые пути сообщения, многократно расширившей сферу русского влияния на Тихоокеанском побережье и значительно сместившей границы империи к югу, боевые действия на Тихом океане могли бы принять катастрофический характер. Появление русских военных постов в устье Амура и на Сахалине, пограничные договоры адмирала Путятина и Муравьева о границах с Японией и Китаем, заключенные в 1855 и 1858 годах, не только усилили Россию, но и подтвердили: даже в условиях войны, ослабляющей позиции северного соседа, традиционно консервативные режимы стран Юго-Восточной Азии предпочитают договариваться с ним, идти на уступки ему, а не западным европейцам.

Почти то же самое можно сказать и о другой зоне англо-русского соперничества – Центральной Азии. Активные боевые действия сторон на этом театре в период Восточной войны носят сдержанный характер.

Наконец, поражение в Восточной войне нельзя рассматривать в отрыве от действий, а вернее, вынужденного бездействия значительного количества русских войск на западных сухопутных границах России. Казалось бы, активная помощь Николая I Австро-Венгрии и Пруссии, оказанная им в рамках общей борьбы с европейской революцией 1848–1849 годов, должна была, по крайней мере, сделать эти границы дружественными и безопасными для России. Ввязываясь в конфликт, Николай рассчитывал и на большее, а именно на дипломатическую поддержку австрийского и прусского правительств в Европе. Одна такая поддержка могла бы парализовать еще нетвердо стоявшую на ногах Вторую империю Наполеона III. А без мощного континентального союзника Англия не решилась бы воевать.

Но Австрия, по выражению ее же премьера, «изумила мир своей неблагодарностью», фактически поддержав требования антирусской коалиции, а Пруссия дала крен в ее сторону, который и заставил Россию мириться.

Первой и главной особенностью здесь нужно считать вступление России в войну без единого союзника, вне рамок какой-либо коалиции, в то время как ее противниками впервые выступили или при определенных обстоятельствах согласились выступить все сколько-нибудь мощные державы Европы и Азии. Уникальная война. Уникальная стойкость.

Естественно, что такая тотальная коалиция не могла быть объединена лишь политическими и экономическими интересами. Не сплачивала ее и какая-либо официальная международная структура, типа нынешних ООН или НАТО. Европейский мир впервые со времен Крестовых походов был объединен не столько прагматическими целями, сколько идеей. Восточная война явилась, по существу, первым в истории опытом кольцевой блокады России, то есть ее последовательным окружением и удушением со ставкой на дальнейшее расчленение. Этот замысел был настолько грандиозен, что его не вполне осознало даже царское правительство. Даже союзники Англии по блоку были в конце войны поражены «мирными» планами английского министра внутренних дел Пальмерстона, согласно которому Аландские острова и Финляндию следовало вернуть Швеции, прибалтийские губернии присоединить к Пруссии, Молдавию и Валахию – к Австрии, Крым и Закавказье – к Турции. «Независимые» черкесский Кавказ и Польша (восточная граница которой проходила чуть ли не по Днепру) по этому же плану должны были окончательно выдавить Россию из Европы.

Разумеется, не обладая в полной мере техническими возможностями, Европа не могла еще контролировать всей протяженности российских границ, как это случилось в XX веке. Но их наиболее уязвимые морские участки были подвергнуты глобальному контролю и профилактической «зачистке» со стороны соединенного англо-французского флота, о чем уже говорилось выше. Блокаде военной сопутствовала и блокада экономическая, и, что особенно важно, блокада информационная.

Не получилось из-за русской доблести. Пальмерстона как волюнтариста пришлось уволить. Но идея осталась.

Информационная война, развязанная одним или несколькими государствами против их непосредственного врага, вообще не может считаться уникальным явлением. Однако в большинстве случаев это лишь ограниченная по времени вспомогательная акция, подчиненная решению текущих задач военно-политического характера. Антианглийскую истерию во французской печати в годы Наполеоновских войн или антифранцузские печатные кампании в Германии времен Бисмарка нельзя даже сравнить с той планомерной и рассчитанной на долгие годы стратегией антироссийской агитации в Европе, развернутой в полную силу не позднее середины 1830-х годов и отнюдь не прекратившейся с окончанием Восточной войны.

Эта стратегия, планировавшая ведение пропаганды во всех слоях общества самыми различными методами и предусматривавшая формирование негативного имиджа России в европейском и в русском обществе, достигла гораздо больших успехов, чем англо-французский корпус в Крыму. Ведь если политические последствия Восточной войны русская дипломатия сумела смягчить уже на Парижском конгрессе 1856 года и окончательно ликвидировала их в 1870–1871 годах, то многие идеологические штампы, созданные в ходе войны информационной, до сих пор играют свою роль в выборе политических приоритетов русской интеллигенцией.

Здесь важно отметить, что антирусская информационная война была первой глобальной войной такого рода. Она стала инновационным следствием тупика против русской воинской силы.

Заслуживает внимания и такая особенность Восточной войны, как ставка союзников на создание «пятой колонны» внутри Российской империи. Главным средством создания необходимых для этого антиправительственных настроений служила та же самая информационная война. Наиболее известным актом негласной поддержки российской радикальной оппозиции следует считать, разумеется, открытие и работу «Вольной русской типографии Герцена и Огарева» в Лондоне в 1853–1865 годах. Но любопытно, что противники России предпочитали не сосредотачивать свои усилия на каком-либо одном общественном слое или на одной конкретной территории. Подрывная пропаганда велась широким фронтом в самых разных общественных слоях.

Для разжигания недовольства среди русской аристократии иностранная печать умело муссировала декабристскую тему, а также темы «оскудения дворянства», засилья инородцев в армии и государственном аппарате и, наконец, тему «крестьянских симпатий» николаевского правительства, через реформу государственных крестьян 1840-х годов планомерно шедшего к отмене крепостного права и наделению крестьян землей.

В студенчество и разночинную интеллигенцию при помощи различных «литературно-философских кружков» и обществ вбрасывались идеи конституционного и парламентского ограничения самодержавия, расширения в России прав и свобод человека (при этом интеллигенция как «передовой слой», естественно, должна была стать гарантом и основным проводником нового типа государственного устройства).

Национальные меньшинства, особенно польское и черкесское, прямо подстрекались к вооруженному восстанию.

Полностью решить задачу поражения противника при помощи «пятой колонны» глобализму удалось лишь в 1905–1917 годах. И тут же Сталин взял реванш. Но и идея опять осталась.

И, наконец, выбор основного места боевых действий, благодаря которому война получила название Крымской, также вряд ли случаен с точки зрения глобальной политики. Дело даже не в том, что занятие Крымского полуострова обеспечивает любой державе возможность полного контроля как Черного и Азовского морей, так и почти всей восточноевропейской черноземной зоны (бывшего Дикого поля). В британской классической геополитике (ее официальная терминология была разработана Хатфордом Макиндером полвека спустя после Восточной войны), на основании которой в течение всего XIX века Англия осуществляла политику сдерживания России силами совокупного Запада, континент Евразия назван Мировым островом. Контроль над ним обеспечивает господство над миром. Территория к востоку от Москвы с центром в Крыму определена как Сердцевина Земли – Хартленд. Задача геостратегии – контроль над Сердцевиной, что обеспечивает управление Мировым островом. Иначе верх возьмет Россия. Эта схема лишний раз подтверждает, как глобальный характер конфликта 1853–1856 годов, так и его значение в ходе англосаксонской подготовки глобализации.

Идея глобализации, как шахназаровский Белый «Тигр», все еще ждет своего часа. И в этом смысле Крым – повторим – сакральное место Русской силы и НЕПОБЕДИМОСТИ. С Крымом мы – мировая держава. Без него – гораздо слабее. Геополитически. И можем быть смяты.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Заключение

Новое сообщение ZHAN » 25 ноя 2021, 18:58

Таким образом, мы видим важнейшее значение Крыма для России. Причем когда полуостров принадлежал сильным геополитическим противникам России, над ней реально нависла угроза гибели и как страны, и как цивилизации. Этому и была посвящена основная часть темы.

Незаслуженно забытая битва при Молодях была также невероятно важна для нашего Отечества, как Московская 1612, Бородинская 1812, и Московская 1941, и Сталинградская 1942–1943 годов. Именно так. Важнее Куликовской 1380, Полтавской 1709 и Лейпцигской 1813 годов. Это было предельно тяжелое, многодневное сражение, которое потребовало от наших воевод и атаманов не только доблести, стойкости и боевой грамотности, но и невероятного терпения в сочетании с чисто русской боевой смекалкой и выдержкой. По полной. И от рядовых бойцов – тоже. И наши предки оказались достойными, чтобы страна продолжала жить и развиваться. А разбойничьему Крымскому ханству, созданному по воле и стараниями их турецких сюзеренов, переформатировавших веротерпимый (доставшийся в наследство от Золотой Орды) ислам под свои нужды и цели – в нетерпимый и агрессивный, на Молодях был сломан хребет, и оно больше никогда не могло вернуть себе былое могущество, попадая в турецкое подчинение все глубже и глубже, пока не оказалось частью Великой России.

И теперь, после Крымской войны, после Великой Отечественной, незадолго до окончания которой состоялась важнейшая встреча «большой тройки» в Ялте по устройству мира после войны; после двух героических осад Севастополя, Турции, как Украинской хунте и, кстати, их зажравшемуся, ошалевшему от перемен патрону, Крым – как ухо от селедки.

Во-первых, мы не хотим его отдавать и имеем на то права: и юридические, и моральные.

Во-вторых, во многом уже сейчас Россия устойчивее СССР. Мы не кормим республики, СЭВ и Африку. У нас теперь устойчивее сельское хозяйство. Мы освободились от сказочных идей. Вместо неуклюжего СЭВ строим более гибкие структуры: ТС, ЕврАзЭС и ШОС, под новым «ракетным зонтиком». А наши новые ракеты и средства РЭБ и ПВО можно даже не комментировать. И настроения в обществе таковы, что очень плохой эксперимент Хрущева (который к тому же просто не мог предвидеть последствий своих не самых мудрых действий) уже просто не забудется.

Поэтому любое правительство будет только укреплять оборону Крыма как русского форпоста, контролирующего Черное море и Восточное Средиземноморье. А вот вопрос о том, кто первый смирится с возвращением полуострова – Турция или Украина, остается открытым. Хотя это явно будет не их склочный англосаксонский партнер.

Но это уже – их проблемы. :D

Использован материал: Алексей Шляхторов. Без Крыма России не быть! «Место силы» всей Русской Земли. Яуза. 2017.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71870
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Пред.

Вернуться в Крым

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1